Владимир Колычев - Страсть по понятиям Страница 31

— Может, расскажешь, что произошло? — спросил я.

Но Настя не ответила. Она лежала на животе и беззвучно рыдала…

Алина сидела на полу, и не просто, а в обнимку с Ваней. Вряд ли она сама прильнула к нему, скорее всего, он сам обнял ее. Но ведь она не пыталась отстраниться и голову с его могучей груди не убирала. Так ей было спокойней, а уж он-то и рад был защищать ее.

Никто нас не преследовал, и в конце концов мы выехали на дорогу. Не хотелось ложиться на обратный курс, я бы поехал в другую сторону, рискуя уткнуться в тупик. Но, увы, это бессмысленный маневр, им преследователей с толку не собьешь. Слишком много грязи на моих колесах, и она укажет им направление нашего движения. Уж лучше выехать на шоссе, а там свернуть в какой-нибудь медвежий угол.

— Эй, хорош лежать? Подъем! — гаркнул я, обращаясь к Насте.

В зеркало заднего вида я заметил, как она поднялась, подошла ко мне и села на переднее, справа от меня кресло. Глаза красные от слез, лицо бледное, но истерики уже нет и страх не кривит губы.

Была у меня мысль, что Настя заманивала меня в ловушку. Но все-таки глупо было бы думать, что я стал жертвой розыгрыша, целью которого было внедрить в нашу мужскую компанию женский коллектив. Смысл в этом, возможно, и был, но не стал бы Ремезов подсылать к нам свою жену. Если бы Настя была одна, я бы еще мог ее в чем-то заподозрить. Мог, если бы не видел разбитые пулями стекла на ее «Лексусе». В нее стреляли на поражение. В нее стреляли, чтобы убить.

Инсценировкой здесь и не пахло… Да и машина сама по себе дорогая, чтобы ею жертвовать ради нас.

— Ты что, голову спрятала, когда в тебя стрелять стали? — спросил я.

Какое-то время она молча переваривала мой вопрос. Вернее, это мне казалось, будто она ищет ответ. На самом же деле она меня даже не услышала. Вернее, услышала, но с большим опозданием.

— Что? — резко повернув ко мне голову, с некоторой отрешенностью во взгляде спросила она.

Мне пришлось повторить свой вопрос.

— Да, кажется, спрятала… Да, спрятала… Остановилась и спрятала… Но сначала автобус твой увидела… Ты что, за нами следил?

— Ну, ты же мой маячок снять не догадалась.

— А был маячок?

— Да, на память оставил… Я думал, ты догадаешься…

— Как-то не подумала…

— А Игорь? Он же у тебя не дурак…

— Не дурак… Ты даже не представляешь, как он не дурак… — зло сощурилась Настя, — Он такой умный, что тошно… Алин, а ведь Игорек знал, куда мы едем! Это он нам такую баню устроил!.. Я как чувствовала, что продался он!.. Ах ты, Жмыхов! Ах ты, падла!..

— И кому эта падла могла продаться?

Какое-то время Настя смотрела на меня, будто пытаясь вспомнить, откуда я здесь такой красивый взялся.

— Кто падла?

— Ты же Игоря падлой назвала.

— Я?! А разве он не падла?.. Падла и есть!

— И кому он продался?

— Кто, Жмыхов?! Продался!.. Он Эдика убил! Он! Убил!.. Эдика нет!.. Алина, мать твою, ты слышишь, Эдика нет!..

Вид у Насти был такой, как будто она не могла в это поверить. Да я и сам слабо верил в такой исход. Ремезов, конечно, сволочь, но именно поэтому он и не мог так просто умереть. Его должны были судить — за убийство Семена, за покушения на Глафиру Сергеевну, на нас с Ваней… Но может, именно потому он и погиб, что к нему вернулся бумеранг, запущенный им же самим. Если так, то сама Справедливость ему отомстила.

Глава пятнадцатая

Сначала Настя откупорила бутылку водки, затем — банку пива, из которой сделала несколько глотков. Затем в эту банку она плеснула немного водки. Надо было еще перемешать это пойло, но автобус так трясло, что можно было обойтись без миксера.

— Может, все-таки скажешь, что случилось?

Настя косо глянула на меня, кивнула, — дескать, скажу, только погоди немного.

Она сделала несколько глотков из банки, скривилась, но продолжала пить, пока не осушила до дна. Икнула, кисло посмотрела на меня:

— Ну и гадость!

— Это про меня?

— И про тебя тоже!

— Спасибо.

— Пожалуйста!.. Закурить есть?

Я не успел ответить, как она снова зашлась в истерике.

— Блин, сумочка в машине осталась! Там же документы все! Деньги! Карточка! Ключи!.. Пипец!..

Услужливый Ваня протянул ей пачку «Мальборо». Мы с ним не курили, но сигареты в «НЗ» имелись.

Этим он ее не успокоил, но замолчать заставил. Так ребенку затыкают рот соской… Видно, крепко влипла Настя, раз потеряла всякое самообладание.

Я не торопил ее, ждал, когда она сама заговорит о причинах своей напасти. И дождался. Правда, к этому времени она приготовила и осушила еще одну баночку «ерша». Причем выпила без всякой закуски, хотя Ваня предложил ей бутерброд.

— У Эдика самый большой пакет акций, он был главным на заводе. Он его построил, он его поднял… Большой пакету него, но не контрольный. Всего лишь блокирующий. И у Савельева тоже блокирующий. Только Савельев ни черта не делал. Деньги вложил, и все! А Эдик все поднял! На своем горбу поднял!.. Нет, ты представляешь, какая наглость? Эдик поднял все, а Савельев лапу наложить хочет!..

— Рейдерский захват?

— Да нет… Он хотел, чтобы его человек в совете директоров заправлял… Ну, в общем, да, он хотел нас захватить… Сначала свой человек, затем все под себя… Ну, Эдик, само собой уперся…

— Тогда Савельев нанял киллера, чтобы убрать Эдика?

— Киллера?! Нуда, Жмыхов, падла, сказал, что Савельев нас заказал. Дескать, информация прошла, сказал, что все очень серьезно. Сказал, что против нас очень серьезно работают… Вы, говорит, «Хаммер» не берите, вдруг там «жучок», а может, и бомба. Ну, мы на моем «Лексусе» поехали. Дом в лесу, мы должны были там переждать опасность… А я еще, дура, спрашиваю, зачем туда ехать? — В порыве самобичевания Настя шлепнула себя ладошкой по лбу, — Зачем туда, спрашиваю, если можно сразу в аэропорт! Нельзя, говорит, туда, ждут нас в аэропорту. А нас в лесу ждали. Женю сразу убили… Эдик побежал, но его тоже… И нас бы накрыли… Сама не помню, как меня назад понесло. Как будто кто-то назад потянул… Такая скорость была, как у Шумахера! А потом раз, твой автобус!.. Мы бы ушли, если бы не ты! — Настя с осуждением глянула на меня.

Но вот к упреку в ее глазах добавилось и обличение.

— Слушай, а может, ты с ними заодно?

— Слушай, а может, хватит «ерша» глушить? Шумахер!.. Не такой уж ты и Шумахер! Они тебя и без нас догнали!.. Скажи спасибо, что эти уроды по автобусу начали стрелять.

На какое-то время Настя зависла в раздумье.

— Нуда, они по вам, вы по ним… — наконец кивнула она. — Было такое… Но мы бы все равно уехали, если бы не вы…

— Настя, головой думай!..

Она ехала задом и смотрела тоже в ту же сторону, именно поэтому и смогла увидеть автобус. Остановилась, чтобы не врезаться в меня, только тогда и глянула вперед. Увидела опасность, пригнулась, спрятала голову. Потому и осталась жива. Мотор ее от пуль защитил… Но я не стал этого ей говорить. Хотя бы потому, что не нужны мне ее благодарности. Мне от нее сейчас нужен был только Альберт. Я должен знать, где он, что с ним. Если его похоронили, то родители должны знать, где его могила.

— А еще пиво есть? — спросила она, осоловело глянув на меня.

— Нет! — отрезал я.

— Как это нет? Есть!

Иван снова втиснулся между нами, протянув ей банку пива.

— Вань, ты что, официантом работаешь? — с осуждением спросил я.

— Не надо, Ваня. Не надо! — мотнула головой Настя. — Твой начальник против, значит, не надо!

Она оттолкнула от себя банку с пивом, но тут же обхватила губами горлышко бутылки, вливая в себя водку. Морщилась, но пила. Пока совсем невмоготу стало, пила. А Ваня подал ей откупоренную банку с пивом, им она и запила горечь.

— Идиоты! — Я просто не мог найти других слов.

Сейчас Настя совсем опьянеет, ее сознание погрузится в забытье, и что я тогда смогу от нее узнать?.. Но так она к тому и стремилась, чтобы напиться и забыться. Хреново ей, и я должен был это понять.

— Костя, ты не злись, не надо, — окосевшими глазами посмотрела на меня Настя. — Не надо, ик… Хороший у тебя автобус, все под рукой… Там, кажется, спальня есть?

— Спать хочешь?

— Да нет… Просто…

Настя нагнулась, стала шарить рукой по полу, нащупала пачку «Мальборо», подняла ее, достала сигарету. Ваня поднес огонек.

— Спасибо, друг… — вялым заторможенным движением она похлопала его по руке, в которой он держал зажигалку. — А куда мы едем? — на удивление трезвым голосом спросила она.

— А куда Жмыхов сказал, туда и едем, — пошутил я.

— Жмыхов?!

— Ну, я же на него работаю.

— A-а, шалишь, парниша! — пьяно хихикнула она, кокетливо укорив меня движением указательного пальца.

— Что, разве я не могу работать на Жмыхова?

— Не можешь… Жмыхов убить тебя хочет…

— Да ну!

— Воттебе и ну!..

— Аподробности можно?