Максим Шахов - Ген разведчика Страница 31

Полная луна, застывшая на небосводе, зловеще поблескивала на цилиндрах пламегасителей. Теперь все встало на свои места. Андрей понял, что видимая беспечность кочевников – не что иное, как ловушка для простаков. И счастье пленника, что его заметили так быстро. «В противном случае дырок наделали бы, как в некогда любимом мной швейцарском сыре», – упав плашмя на живот и отползая к своему месту, подумал Андрей. Подтянув колени к животу, он заставил себя уснуть.

Сон его, на удивление, был глубоким и без сновидений, даже ночной холод не мешал. Зато пробуждение оказалось довольно болезненным – от грубого толчка носком бедуинского сапога под ребра. Пленник открыл глаза и увидел над собой того самого кочевника, позади которого на лошади он совершил путешествие от берега моря к сердцу пустыни. Бедуин жестом показал пленнику, чтобы тот вставал.

С утра их кормить не стали, сунули в руки лишь плошку с водой, которая остыла за ночь и сейчас пленнику показалась слаще родниковой…

Глава 10

– Разрешите, Андрей Андреевич…

В кабинет Журавлева вошел генерал-лейтенант Крутов. Появление преемника в конце рабочего дня не могло быть случайным.

– Конечно, – устало улыбнулся генерал-полковник. – Проходите, присаживайтесь, Родион Андреевич. Что-то по службе?

– Именно по службе, – скупо ответил Крутов.

– Я весь внимание, – кивнул Журавлев. Его лицо внешне не изменилось, но Родион как профессионал с ходу отметил: у хозяина кабинета напряглись веки в ожидании, что же привело к нему преемника.

– Андрей Андреевич, вы сегодня подали в аналитический отдел заявку на возможное досье на аравийского шейха Салеха Фейсала Аль-Кадиба. – Крутов не стал ходить вокруг да около, сразу взял «быка за рога». Они достаточно долго и хорошо знали друг друга, чтобы юлить.

– Так точно, – ответил Журавлев. – А что, такого досье нет в наших анналах?

– Ну почему же, досье есть. Причем полное. С этим и связан мой визит.

– Что-то не так?

– Это я и хочу выяснить. Четыре дня назад в Каире произошла перестрелка – вернее сказать, небольшое, но кровопролитное сражение. По мнению наших экспертов, это напоминало классическую операцию, проводимую спецназом. С основной командой и прикрывающими их группами, автоматчиками, снайпером. Вмешавшаяся в эту разборку полиция смогла захватить только трупы. Ну и, естественно, дело выдали за успешную борьбу с происками мирового терроризма.

– Я слышал об этом инциденте, – не стал отрицать свою осведомленность Андрей Андреевич.

– Это еще не все. За две недели до означенных событий в глубинах нашего департамента произошли кое-какие изменения. Двое диверсантов из отдельного офицерского отряда получили неожиданный отпуск и вылетели на Кипр.

– После северных неудобств и лишений неплохо отдохнуть на фешенебельном курорте, – подвинув к себе пачку сигарет, проговорил Журавлев.

– Все вроде бы логично, – согласился Крутов, – только на месте их встретили наши агенты, передали документы греческих поданных, и оба диверсанта отбыли в Каир.

Андрей Андреевич промолчал, нарочито медленно прикуривая и выпуская кольца дыма. Он давал собеседнику время выложить все, что тот «накопал», что накипело.

– Одновременно с этими головорезами из Питера вылетели в столицу Египта два наших оперативника, прежде находившиеся «под прикрытием». В самом Каире в то же время был активирован находящийся на консервации марш-агент, в свое время переданный нашему «Комитету» СВР. Потом стало известно, что с арсеналом ушла партия спецвооружения и оборудования, причем ушла по дипломатическим каналам опять же в Египет.

«Железная у тебя хватка, Родион Андреевич», – дымя сигаретой, размышлял о своем преемнике генерал-полковник. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – он сам с нуля создавал «Комитет информации», разработал лично систему информированности главы «Комитета», причем с дублирующими друг друга источниками. Вопрос этот рано или поздно был бы задан, только Журавлев не ожидал, что это произойдет так быстро. Хотя если бы не перестрелка возле виллы посредника…

– Вроде бы разрозненные факты, но в сумме они навели меня на определенные размышления, – монотонно продолжал Крутов.

Журавлев равнодушно курил. «Ты еще не знаешь о неучтенном финансировании и моем личном резерве, Олеге Донцове и Султане Дадышеве».

– С этим вопросом я обратился к начальнику собственной безопасности генералу Зимогляду. Тем более перед отъездом оперативников он встречался с ними в Петербурге.

– И что?

– Ничего. Просто проигнорировал мой вопрос и тут же в моем присутствии накатал рапорт на увольнение в запас, – Крутов нервным движением раскрыл папку, которую держал в руках, и выложил на стол лист бумаги, исписанный от руки корявыми строчками.

– Офицеров такого уровня в отставку даже после увольнения не отпускают, они, как бронепоезда, остаются на запасном пути, чтобы при необходимости их можно было бросить в бой.

– Это всего лишь красивый художественный эпитет, а меня интересует конкретика. Очень хотелось бы знать, что происходит у меня под носом.

На памяти Журавлева такое происходило впервые, чтобы обычно невозмутимый и хладнокровный Крутов, которого между собой подчиненные называли Стальным Родионом (по типу Железного Феликса), терял терпение.

– А после того, как вы, Андрей Андреевич, заинтересовались личностью Аль-Кадиба, я понял, что вы в курсе происходящего в нашем «Комитете», отголоски чего разносятся едва ли не по всему Ближнему Востоку. Я хочу знать, какое отношение к происходящему имеет этот шейх.

Генерал-полковник подошел к бару, достал початую бутылку «Мартеля», два пузатых фужера и плитку шоколада. Сев перед преемником, не сводящим с него вопросительного взгляда, спокойно задал вопрос:

– Так все же, что есть по шейху?

– Салех Фейсал Аль-Кадиб, великий и ужасный, каковым он себя считает, проходит у нас под оперативным псевдонимом «Царь Скорпионов», – дал первоначальную скупую справку теперь уже бывший руководитель аналитического отдела. – Ну, а вам-то он зачем?

– На днях этот шейх купил похищенного месяц тому назад в Каире сотрудника российского посольства Андрея Веретенникова, – откупоривая коньяк, заговорил Журавлев, в бокалы полился благородный напиток.

– Я слышал о похищении. – Крутов зажал в пальцах тонкую ножку бокала и поднес к лицу, с удовольствием вдыхая дурманящий аромат настоящего французского коньяка. – Исчезнувший – мелкая дипломатическая сошка, кажется, помощник секретаря посла или что-то в этом роде. Ни к государственным, ни к военным секретам не имеет ни малейшего отношения. Он не может нанести никакого ущерба имиджу страны или ее лидерам.

– Все верно, – с легкой улыбкой согласился с преемником Андрей Андреевич, подвигая поближе свой бокал.

– Тогда зачем он вам? В конце концов, это же не наш профиль!

– Все это верно, – уже со вздохом повторил Журавлев, одним махом опрокинул бокал, шумно выдохнул и добавил: – Есть только одна маленькая поправочка. Похищенный – мой внук.

Уже поднесенный бокал завис у самого рта Родиона Крутова, будто наткнулся на невидимую преграду. Генерал-лейтенант округлившимися глазами смотрел прямо в глаза своего бывшего шефа в надежде разглядеть в них насмешку над ним, новым начальником «Комитета информации». Но те были холодны и бездонны, как омуты.

– Не может быть, – едва слышно выдохнул Крутов, позабыв о коньяке.

– Сам недавно узнал.

Пространство кабинета как будто погрузилось в вакуум звенящей пустоты.

Шейх Аль-Кадиб, покинув здание тюрьмы, остановился в ожидании. Вскоре его догнал доктор Мерк. Только что они рассматривали новое приобретение принца, и Сумасшедший Профессор находился под впечатлением от увиденного.

– Что скажете, дорогой доктор? – спросил Карла шейх, когда тот обрел дар речи.

– Оба физически развиты, молоды, – начал перечислять Мерк, мысленно определяя все плюсы и минусы увиденного. – Правда, после длительного перехода по пустыне сильно измождены, но несколько дней отдыха и полноценного питания восстановят их силы.

– Хорошо, все это в наших руках, – проговорил Салех и, выказывая свою благодарность небесам, провел пальцами обеих рук по нижней части лица, будто омывая его. Затем звучно хлопнул в ладоши. Из здания будто ошпаренный выскочил старший тюремщик – маленький темнокожий мужчина неопределенного возраста, одетый в черные растянутые шаровары и короткую кожаную жилетку, едва прикрывавшую мускулистое, поджарое тело. В солнечных лучах на мочке уха заиграла огнем толстая серьга.

Встав возле Аль-Кадиба, тюремщик согнулся в поклоне едва ли не пополам. Шейх, не глядя в его сторону, отдал короткий приказ по-арабски, и мужчины проследовали в сторону дворца.