Сергей Зверев - Святой – Гарпун для акулы Страница 31

– Наших? – почти беззвучно спросил Святой.

– Нет, слава богу, наши все целы, – ответил Дронов. – Водитель машины был русский, остальные – киргизы…

В Москве баррикады вокруг "Белого дома" строят, – спешно выкладывал последние новости подполковник. Ему хотелось сказать что-то другое, более важное для них обоих, чем события в далекой Москве, но он боялся… Наконец Дронов решился:

– Зря, Дмитрий, ты в рапорте свои выводы написал. Банникова не свалить. Он крепко сидит, и в Москве у него все схвачено. Сгноит он тебя…

– Слушай, Дронов! – Внезапное безразличие сковало Святого. – Я не ошибся. Банников замазан… Стволы с его ведома налево уходили! Группу турок-месхетинцев для прикрытия подставили!

Подполковник выпрямился, точно проглотил шомпол артиллерийского орудия. Его голова задергалась от тика, а глаза учащенно моргали. Святому стало жаль этого трусливого, но все-таки не ссучившегося гэрэушника.

– Ладно, ничего не говорите! – произнес он, видя дикое замешательство Дронова.

***

Спустя годы Святой часто вспоминал начало смутного времени и события в Средней Азии. Угрозам генерала не дано было осуществиться. Страна покатилась в пропасть, разваливаясь, словно карточный домик, сбитый щелчком пьяного гуляки. Банников, позабыв обо всем, срочно вылетел в Москву, чтобы успеть поклясться в верности новому лидеру России, а заодно поучаствовать в дележе должностей и наград.

Среди всеобщего сумасшествия и эйфории о Святом позабыли. Ротный при содействии Дронова вытащил Святого с "губы" и замял инцидент. Чтобы окончательно запутать след, Гоблин, оказавшийся в общем-то порядочным мужиком, порекомендовал написать рапорт о переводе в спецназ внутренних войск, подчинявшийся МВД.

– Банников – злопамятный змей! Ничего не забывает и не прощает! Держись от него подальше! – сказал тогда Дронов. – Твоя жизнь только начинается, а он умеет людям головы откусывать! Акула, одним словом!

Рапорт Святого без проволочек удовлетворили, а работенки для спецназовца в раздираемой конфликтами стране было невпроворот. Страна катилась по наклонной плоскости в бездонную яму с нечистотами, кровью и мерзостью, где нормальному человеку нужно было прилагать максимум усилий, чтобы выжить и отстоять свое достоинство.

Судьба не щадила Святого, испытывая его на прочность.

Загоняла в угол, ставила под оружейный ствол, лишала друзей. Распрощавшись с иллюзиями, хлебнув лиха, он верил только в себя и никогда не забывал прошлое. Не забывал, потому что твердо знал – прошлое иногда возвращается!

ЧАСТЬ II ПРАВО НА УБИЙСТВО

Слева бесы, справа бесы, Нет, по новой мне налей!

Эти с нар, а те – из кресел, – Не поймешь, какие злей.

В. Высоцкий

Черный "СААБ", ведомый рукой опытного водителя, уверенно лавировал в потоке машин. Но ни опыт шофера, ни прекрасные ходовые качества шведского автомобиля не спасли от неприятностей большого города. На одной из оживленных магистралей, ведущих к центру, "СААБ" угодил в пробку. Намертво заблокированная с обеих сторон колоннами автотранспорта, машина сердито урчала незаглушенным движком. Водитель, высунув голову в приоткрытое окно, тихо матерился, разглядывая желтый зад маршрутного автобуса. Переполненная людьми изношенная колымага, давно уже выработавшая свой ресурс, безбожно дымила, выпуская из выхлопной трубы черный шлейф.

Петр Михайлович Банников был единственным пассажиром, вольготно расположившимся на задних сиденьях "СААБа". Он успел перезвонить по мобильному телефону, извинившись перед деловыми партнерами за накладку.

Встречу по обоюдному согласию перенесли на завтра, договорившись пообедать в уютном тихом ресторане подальше от шумного, перенаселенного горожанами и гостями столицы центра. Серьезные дела, по глубокому убеждению Петра Михайловича, полагалось доводить до толка в спокойной обстановке, не отвлекаясь на телефонные звонки, гудки автомобилей, стрекотание факса или гудение компьютеров.

Все эти новомодные электронные штучки раздражали генерала Банникова, прекрасно осведомленного об уязвимости всех без исключения приборов и механизмов, олицетворяющих прогресс в ведении бизнеса. Любой мобильник мог при соответствующем подходе превратиться в улавливающее каждое слово ухо конкурента, а информация из компьютера, защищенного противовзломными системами, паролями и прочей дребеденью, высасывалась профессиональными хакерами, точно коктейль из бокала с соломинкой.

Петр Михайлович, тертый калач, предпочитал договариваться по старинке, с глазу на глаз, доверяя технике только малозначительные детали проворачиваемых сделок. Кроме того, неплохой психолог, Банников подметил, что клиент становится сговорчивее в неформальной обстановке сауны или рыбалки на живописном речном берегу. Организовывать подобные мероприятия в России всегда умели. Денег на обработку партнеров Банников не жалел, убеждаясь, что вложенные средства окупаются сторицей. Поэтому девочки, ублажающие самые извращенные прихоти партнеров генерала по бизнесу, были всегда как на подбор и на любой вкус; икра свежайшая, спиртные напитки изысканные, а прислуга предупредительная и умеющая хранить тайны.

Вообще Петр Михайлович Банников прекрасно вписался в новые времена. Он никогда, в отличие от многих военных, не крыл перестройку матюгами, не обвинял Горбачева и Ельцина в развале армии и крахе военного могущества страны. Ему было наплевать на патриотические страдания, государственные интересы и проблемы обороноспособности России.

Генерал-майор, вышедший в отставку с правом ношения формы, давно ставил перед собой только конкретные цели – обеспечить достойную старость, наслаждаться оставшимися годами жизни и по возможности сохранить власть над другими людьми!

Последнее, как неоднократно убеждался генерал, зависело от количества денег. Порой Банников удивлялся, насколько дешева людская жизнь, не говоря уж о совести.

Взятка, лучше в валюте, была универсальным инструментом, открывающим двери в кабинеты, где подписывались важные бумаги, накладывались резолюции или выдавались разрешения.

В глубине души Петр Михайлович презирал надутых словно индюки государственных мужей да ответственных чиновников. Банников ловил себя на мысли, что, окажись он на самом верху, порядок был бы наведен железной рукой.

Пару-тройку коррупционеров повесили бы принародно на зубцах стен Кремля, сотни две грохнули бы в подвалах Лубянки, а остальных отправили бы разминаться на лесоповале. Однако генерал не позволял разыгрываться фантазии.

Найдись такой деятель – Банников в первых рядах встал бы к стенке. Ведь дела Петр Михайлович прокручивал нешуточные. Продавал не природные ресурсы, которые из России тащат все, кому не лень, а оружие! Оружие же – вопрос политический и поэтому крайне опасный.

Первую крупную аферу генерал виртуозно крутанул в Киргизии, снабдив националистов партией автоматов. Дивиденды, доставшиеся тогда Петру Михайловичу, были не ахти какими – несколько килограммов золота и определенная сумма в долларах.

Аппетит, как известно, приходит во время еды. Со временем изменялись масштабы бизнеса и соответственно размеры дивидендов.

Получил Петр Михайлович свою долю от продажи оружия вооруженным силам Нагорного Карабаха. Кое-что перепало от заплативших "черным налом" азербайджанцев, готовых вырезать армян до последнего человека. Одним словом, руки на межнациональных конфликтах Петр Михайлович погрел неплохо.

Действовал он аккуратно. Всегда делился с "крышей" в правительственных кругах. Лишний раз не рисковал. Подготавливал сделки, трижды перепроверяя покупателей, каналы поставок и возможные последствия для себя. Однако трудиться в царящем бардаке становилось все труднее. Поднявшаяся на ноги криминальная братва наступала на пятки, вторгаясь в некогда запретную сферу бизнеса.

Банников брезговал братками, называя представителей преступного мира не иначе как уголовной сволочью, повыползавшей из-под тюремных нар. Но без услуг, оказываемых братвой, бывалый генерал обойтись не мог. Он поддерживал связь с авторитетной московской группировкой, аккуратно выплачивая мзду за услуги определенного рода. Парни с бычьими шеями выполняли грязную работу: затыкали рты чрезмерно болтливым журналистам, устраняли опасных свидетелей и зарвавшихся конкурентов.

О взрывах автомобилей, найденных в канализационных каналах разложившихся трупах с черепами, разнесенными контрольными выстрелами, Петр Михайлович читал в газетах и не чувствовал угрызений совести. Жизнь бывший генерал воспринимал как непрекращающееся сражение за место под солнцем, а войны без жертв не бывает.

Но в последнее время генерал стал уставать. Годы брали свое. Старость подкралась к Петру Михайловичу незаметно.