Эдриан Маккинти - Миг - и нет меня Страница 31

Я и сам не заметил, как заснул по-настоящему. Спал я на полу и с рассветом проснулся.

Одевшись, я потихоньку выскользнул из номера. Я понятия не имел, где нахожусь; хмель еще не выветрился до конца, а мятая одежда делала меня похожим на оборванца. Когда я остановился у какой-то стены, чтобы помочиться, сзади ко мне подъехал полицейский. Думаю, если бы я был местным, он бы забрал меня в участок, но мексиканский коп понял, что перед ним — чертов янки, который к тому же совершенно не рубит по-испански. Если бы он меня арестовал, это могло бы стать самой большой удачей в моей жизни, но он этого не сделал. Вместо этого коп выругался, сплюнул и отъехал, что-то ворча себе под нос.

Когда я проходил под большим мексиканским флагом, какой-то мерзкий мальчишка бросил в меня камнем, угодив точнехонько в затылок. Я погнался за ним, чтобы надрать ему уши, но только заблудился еще больше. Какая-то пожилая супружеская пара, видя, что я пребываю в расстроенных чувствах, попыталась мне помочь, но я даже не мог объяснить, куда мне нужно попасть. В конце концов супруги настояли на том, чтобы пройти со мной хотя бы часть пути до набережной, где стояли самые большие отели, а потом дали мелочи на автобус. Автобус, однако, так и не появился, хотя я ждал его довольно долго. Тогда я снова решил идти пешком и в результате проплутал по Канкуну еще не менее полутора часов. В конце концов я случайно попал на шоссе, ведущее к аэропорту, откуда с помощью метода обратной топографии мне удалось сравнительно быстро добраться до нашего особняка.

Входная дверь была распахнута настежь. Скотчи, полностью одетый, разговаривал с кем-то по телефону.

— Ну, наконец-то! Где тебя, блин, носило?! — заорал он, увидев меня. — Я уж думал, ты под автобус попал!

— И тебе доброго утра, — ответил я.

— Небось всю ночь прокувыркался с какой-нибудь смазливой шлюхой, урод. Ладно, ступай на кухню, выпей кофе с булочкой и приведи себя в порядок. Нам скоро выходить, — сказал он, не забыв на этот раз прикрыть ладонью телефонную трубку.

— На самом деле она была очень милой девушкой, — пробормотал я в ответ.

На кухне Фергал и Большой Боб жарили яичницу, Энди наверху принимал душ. Когда он спустился, то по его лучезарному виду я догадался, что прошедшей ночью он тоже сумел кое-чего добиться.

— Знаешь, Майкл, я решил завязать с этой воровской жизнью и заняться образованием. Все эти девчонки учатся в колледжах, представляешь? — сказал мне Энди, когда мы пили кофе.

— Значит, она была ничего? — спросил я.

Энди был оскорблен в лучших чувствах. Это была не какая-нибудь шлюха — это была настоящая девушка, с которой он соединился духовно, ощутил глубокое душевное сродство и достиг сверкающих высот взаимопонимания — и все это за сорок пять минут в номере отеля.

— Ничего?! Она была прекрасна, прекрасна! Божественна! — с горячностью возразил Энди. Восторженность его показалась мне несколько наигранной, и я решил, что он, возможно, еще под впечатлением нашего последнего разговора насчет разного рода сексуальной ориентации. Мне сразу же захотелось еще немного его озадачить, но потом я передумал.

— Что ж, это просто отлично, — сказал я.

— Да, Майкл, это действительно было очень здорово.

— В общем, дело выгорело. Поздравляю. А теперь прими один совет — когда ты с ней, не болтай много, о'кей? Держи рот на замке, так будет лучше.

— Я почти ничего не говорил, — сказал он, — но мне и не нужно было. Она очень интересный человек, Майкл. Представляешь, она изучает историю! Я и не знал, что история такая большая. Целая куча историй!

Я посмотрел на Энди, думая, что он наверняка шутит, но его лицо ничего не выражало.

— Значит, ты хочешь оставить карьеру рыцаря большой дороги и ступить на научную стезю? Вот что я тебе скажу, дружище: быть может, это покажется тебе смешным, но я и сам в последнее время все чаще задумываюсь о чем-то подобном…

— Эй, там, яичницу будете? — крикнул из кухни Большой Боб.

— Да, а какую?

— Болтунью со всякой хреновиной.

— С какой именно?

— С луком.

— Будем.

Завистливо улыбаясь, к нам подошел Фергал.

— Я слышал, тебе тоже повезло, Майкл… Скотчи говорил — вчера ты подцепил настоящую красотку. Просто пальчики оближешь, — сказал он жалобно.

— Скотчи так сказал? Она и правда была красивая? Я-то ничего не помню, — ответил я, и мы трое рассмеялись.

Тем временем поспела яичница, которая оказалась на удивление вкусной. Энди напыщенно рассуждал о различных дисциплинах и специальных курсах, которые он мог бы изучить, и я уверил его, что с его могучей фигурой и молодой энергией он сможет получить стипендию практически в любом университете в качестве игрока футбольной команды.

— Кстати, — добавил я, — в Канзасском университете очень хорошая учебная программа.

Энди хлопнул меня по плечу и продолжал болтать о своей новой философии и о высоких духовных наслаждениях, которые сулит интеллектуальная жизнь. Он никак не мог замолчать, хотя я был не слишком расположен слушать эту ерунду. Меня спас Скотчи, который велел мне принять душ и переодеться.

Я поднялся наверх. Шея у меня была в крови, и я не сразу понял — отчего это. Только потом я вспомнил о юном мексиканском гавроше с камнем. Чертов ублюдок!

Я помылся, натянул трусы, джинсы на пуговицах и старую порыжелую футболку. Спустившись вниз, я увидел, что остальные были в шортах, и подумал, что мне, пожалуй, следовало бы переодеться. Так бы я, наверное, и поступил, будь у меня время, но как раз в этот момент к особняку подъехал автомобиль, который Большой Боб взял напрокат. Скотчи дал пригнавшему машину шоферу на чай. Тот просился вернуться в город с нами, но Боб не разрешил.

Потом мы стали усаживаться. Скотчи и Большой Боб сели впереди; я, Фергал и Энди — сзади. Боб достал карту, и в течение следующих сорока пяти минут они со Скотчи ожесточенно спорили, куда следует сворачивать на очередном перекрестке. Еще я обратил внимание, что у Боба был при себе большой пакет из универмага «Сабар». Это было странно. Боб был не из тех, кто делает покупки в «Сабаре». Я немного подумал, и мне все стало ясно. В «Сабар» ходил Лучик. Это был его пакет. В пакете наверняка лежали деньги. Нам предстояло обменять их на товар. Скорее всего, на наркотики или оружие. Наркотики… Интересно, на какие?

Но узнать это мне было не суждено.

Внезапно меня разобрал смех. Я хихикал и никак не мог остановиться.

Энди ткнул меня локтем в бок.

— Что смешного? — шепотом спросил он.

— Мы, кажется, собираемся заняться контрабандой пончиков! — проговорил я сквозь смех, указывая на пакет из универмага. Энди тоже рассмеялся, но, скорее всего, потому, что смеялся я, — вряд ли до него дошел смысл моей шутки.

— Эй вы там, сзади! Заткнитесь и не идиотничайте! — сердито сказал Скотчи.

Мы проехали еще немного. Когда до места назначения оставалось уже немного, машина остановилась.

— Вот, парни, берите, — сказал Скотчи и, обернувшись к нам, вручил каждому по пистолету. Это были массивные, старомодные образцы времен Первой мировой войны.

— Откуда это старье? — сразу спросил Фергал.

— Не ваше дело, — раздраженно ответил Большой Боб.

— Так что за работа, Скотчи? — спросил я, притворяясь, будто Боба здесь вообще нет.

— Тебе, Брюс, надо будет лишь грозно помалкивать. Мы с Бобом все берем на себя, — ответил Скотчи примирительным тоном.

— А как мы собираемся доставлять наркотики в Штаты? Контрабанда наркотиков тянет на десятку, — сказал я.

— На десять лет? — прошипел Фергал.

— Кто вам сказал, что речь идет о наркотиках? — огрызнулся Скотчи и злобно покосился на Большого Боба.

— Я ничего не говорил. Ни словечка, — прошептал Большой Боб, но его голос звучал как-то не очень уверенно.

— Не переживай, Брюс, все продумано. Никаких осложнений, все пройдет без сучка без задоринки, — сказал Скотчи, пристально глядя в зеркальце заднего вида на Энди и Фергала.

Я заметил, что Большой Боб вспотел, но Скотчи выглядел спокойным, и я подумал, что все еще может как-нибудь обойтись.

Мы поехали дальше, но через пять минут снова остановились.

— Приехали, — пробормотал Боб, поднимая голову от своей карты.

Я огляделся. Мы стояли в бедном районе на северной окраине города, прямо на краю какого-то болота. Дорога здесь больше напоминала проселок, а дома были отделаны только с фасада. В большинстве своем эти хлипкие двухэтажные хибарки имели такой вид, словно их сляпали на скорую руку каких-нибудь месяц-полтора назад. Я не исключал, впрочем, что они будут выглядеть неплохо, когда их покрасят, когда осушат болото и замостят дорогу, когда в Канкуне появится градостроительная комиссия, а Мексика совершит экономический рывок, обретет развитую инфраструктуру и избавится от порочной однопартийной системы.