Сергей Самаров - Волкодавам виза не нужна Страница 32

Спецназовцы при этом исходили из высокой оценки подготовленности американцев. «Дикие гуси» наверняка решат идти там, где их меньше всего ждут, как они думали.

Правильность оценки противника сказалась. Мины свое дело сделали. Противник пошел самым трудным путем и на этом попался. Расчет оправдался.

Первой сработала мина, самая близкая к зданию, где нашли приют бойцы российской ЧВК. Американцы выдвигались, скорее всего, на свет в окнах, куда и следовало направлять атаку. Они уже готовились к нападению и включили РЭБ, чтобы обеспечить себе безопасность.

Следовательно, «гуси» сами отключили блокировку предохранителя взрыва, именно на это и рассчитанного. Потом кто-то из них просто замкнул ногой периметр. «РЭБ» никак не влияет на невидимый лазерный луч. Охранная светошумовая мина как раз и настроена на срабатывание от его прерывания.

До этого от взрыва мину удерживает электронная блокировка, обычно снимаемая приказом компьютера. Она была установлена на случай появления на базе ЧВК комбата Стерха или начальника разведки казака Ивана Ивановича Иванова. Волкодавы должны были снять блокировку только на ночь, когда вся боевая группа, за исключением единственного часового, уляжется спать.

Американские приборы подавления электронного сигнала появились на свет раньше российских. Изначально они устанавливались только на автомашинах, идущих колоннами по территории противника. Впервые такие устройства американцы испытали в боевых условиях во время операции «Буря в пустыне» в Ираке.

Российская разведка не имела данных о существовании американских переносных систем для малых по численности групп. Наверное, техника заморской ЧВК была экспериментальной, как и та, которой располагали волкодавы.

Американская «РЭБ» сработала хорошо и правильно. Только, как оказалось, во вред своим. Она сняла блокировку взрывателей светошумовых мин, не дождавшись, когда российские спецназовцы сделают это сами.

Похоже, недавние действия волкодавов возле базы американской ЧВК растревожили осиное гнездо и заставили «диких гусей» двинуться на поиск. Резонным было предположить, что тот же спутник, который заметил машину россиян во время проведения полета беспилотника, проследил и путь до российской базы. Он мог даже дать американцам план этой базы с точным обозначением местонахождения боевой группы ЧВК.

Пока шло интенсивное свечение, а оно обычно длится не более пятидесяти секунд, старший лейтенант Лесничий оценивал ситуацию, но никакую команду к действию не давал. Только когда свет погас и темнота стала еще более густой, чем была, Сергей Ильич согнул руку в локте и дважды поднял сжатый кулак. Иначе говоря, Лесничий приказал всем в темпе следовать за собой.

Он побежал не к углу здания, за которым должны были находиться бойцы противной стороны, а значительно левее, где между зданием и забором росла высокая, уже пожухлая по осени трава, разбавленная крепкими стволами репейников. Там старший лейтенант залег и сразу перекатился.

Все бойцы группы повторили движения командира без дополнительного приказа. Они хорошо знали, как следует себя вести, когда противник открывает интенсивный огонь.

А стрелять «дикие гуси» начали истово, чрезвычайно плотно, без стремления беречь патроны. Но, к удивлению спецназовцев, пули не свистели у них над головами, не срезали траву, не били в землю рядом с ними. Скорее всего американцы стреляли не на поражение, а для прикрытия.

Сергей Ильич слегка отжался от земли на кулаках, приподнялся повыше, чтобы иметь обзор. Метрах в пятидесяти впереди него с десяток стволов плевались огнем в разные стороны. Самих наемников из-за темноты видно почти не было, хотя они стояли, возможно, в полный рост.

«Дикие гуси» стреляли, как и предполагал Сергей, неприцельно, необдуманно, хотя, конечно, не с пояса. Ремень у американского оружия предельно короткий. Он держит винтовку, карабин или автомат на уровне груди или даже выше.

Объяснение такой стрельбе Лесничий нашел быстро. Оно напрашивалось само. Но, проверяя себя, командир поднял бинокль, снабженный тепловизором, и осторожно посмотрел, все же предполагая, что пули могут полететь и в его сторону.

Все обстояло именно так, как старший лейтенант и предполагал. Тепловизор давал непривычное глазу изображение. Но тот человек, который имеет практику работы с ним, легко привыкает к этому. Он мысленно трансформирует картинку, словно переводит речь с иностранного языка на свой родной, и все видит правильно.

Произошло то, что должно было. Такая же беда приключилась и с украинскими спецназовцами на подмосковной базе ЧВК «Волкодав».

«Дикие гуси» ослепли и оглохли. Они уже сообразили, что влипли в неприятную историю, истерично стреляли в разные стороны, возможно, даже в своих товарищей, но ничего при этом не видели и не слышали.

Мало кто, попав в такую ситуацию, не испугается и не впадет в истерику. Американцы запсиховали. Но это было для них только началом, причем не самым неприятным физически.

– У кого-то есть с собой гранаты-вонючки? – обернувшись, спросил Лесничий.

Здесь надо, наверное, пояснить, что эти самые гранаты-вонючки, или малодоранты, как предпочитают называть их специалисты, являются спецсредством нелетального действия. Они применялись, например, военно-морскими силами Израиля против палестинских рыбацких лодок, перевозивших оружие под грузом рыбы.

Рыбаки не только сами не могли выносить запах, который царил в их лодках. Они вынуждены были выбрасывать весь свой улов, из которого невозможно было убрать устойчивый смрад.

Люди, попавшие под удар малодоранта, потом говорили, что чувствовали себя так, словно их погружали с головой на длительное время в выгребную яму, полную дерьма. Когда рядом с Антарктидой с судна «Гринпис» такими гранатами были обстреляны японские китобойные суда, страдальцы предпочитали бросаться в ледяное море, лишь бы избавиться от вони.

Запас различных гранат нелетального действия бойцы взяли с собой. Сейчас как раз подошел их черед.

Старший лейтенант Иващенко похлопал себя по разгрузке и сказал:

– Шесть штук захватил.

– Одной хватит. С шести мы сами в этом дворе задохнемся. Сделай. Бей навесным выстрелом.

Виктор Юрьевич несколькими движениями вставил в подствольник тридцатимиллиметровую гранату с пластиковым расширителем, торчащим снаружи, поднял пистолет-пулемет, потом в недоумении пожал плечами.

– Что? – спросил командир. – Проблемы?

– Я из этого подствольника еще ни разу не стрелял. Не знаю, как здесь граната навесом полетит. Может, лучше прямой наводкой?

– Попадешь?

– Если в полный рост встану, то между ними как раз и положу. Моя позиция выше.

– Попробуй. Только рот надолго не разевай. А то шальная пуля залетит.

– Спасибо, командир. Я хорошо поужинал, – серьезно сказал Иващенко, выпрямился, выстрелил и сразу присел, не успев увидеть результат.

Лесничий не отрывал бинокля от глаз. Граната негромко разорвалась где-то в середине полукольца, которое образовали «дикие гуси». Огонь американцев быстро стал затихать, а потом и вовсе заглох.

Янки не видели взрыва гранаты и не слышали его. Они были слепы и глухи. Но носы у них взрыв светошумовой мины не оторвал, даже не своротил набок. Запах ударил по мозгам ничуть не хуже тренированного кулака.

Сначала послышался громкий отхаркивающий кашель. Потом наемники стали разбегаться, если можно сказать так о слепых. Они падали, поднимались, снова неслись куда-то и опять валились на землю.

«Дикие гуси» не осознавали, куда и зачем они бегут, лишь бы подальше от места взрыва гранаты. Хотя они вряд ли поняли, что именно случилось за их спинами. Самого-то взрыва эти ребята видеть и слышать не могли.

– Догоняем, вяжем!.. – дал команду Лесничий, проявив милосердие к противнику. – Прикладом в затылок, чтобы не ерепенились. Так им легче будет все перенести. Время прошло. Вонь уже не такая сильная. Но на место взрыва соваться никому не рекомендую. Вперед! – Он опять побежал первым.

В данном случае ловля ослепших «диких гусей» чем-то была схожа с охотой на тараканов, которых пытаешься задавить каблуком. Никогда не знаешь, в какую сторону они повернут. Так и здесь трудно было предугадать, куда побежит «гусь», когда и куда пожелает упасть.

При этом следовало не забывать, что у наемников в руках были автоматические карабины «М-4», и они умели ими пользоваться. Но командир дал приказ брать противника живьем. Поэтому «гусей» требовалось догнать, ударить прикладом в затылок, отобрать оружие и сковать запястья наручниками.

Господам офицерам неприятно было даже приближаться к пострадавшим. Это естественно. От каждого «гуся» пахло устойчивым многодневным поносом. Но приходилось терпеть.