Михаил Зайцев - Час тигра Страница 32

Он сделал, как я сказал, поперхнулся, кашлянул раз, другой и зашелся в кашле.

– Запомни этот приемчик – лучший из всех для чистки бронхов... Ой! Ну, куда ж ты на пол мокроту сплевываешь, поросенок!

– Ничего, срочники полы вымоют, пошли дальше.

– Ты ж чего-то забыл в раздевалке...

– Не. Я привет тебе от Корейца забыл передать. На той неделе на Большой земле выдалось свободное время, и заскочил к Корейцу в гости, переночевал у него. Тыквы у него – охеренные, огромные, гладкие. Ты пробовал корейский салат из тыквы?

– Да, случалось! Вещь! Пальчики оближешь... – улыбнулся я, делая вторую зарубку в памяти: значится, тезка Цезаря, сняв погоны, занялся огородничеством. Именно так я трактовал слова Гусарова «тыквы у НЕГО». Про овощи, купленные в магазине или на рынке, говорят иначе. Следовательно, правомерно предположить, что Кореец имеет за городом земельный надел, и, возможно, на даче у Корейца и переночевал Гусаров, вполне возможно.

– Кореец просил передать, – Ден наморщил лоб, – велел передать дословно следующее: «Рад буду видеть Бультерьера у себя на фазенде в Черниговке».

Ого! Имя Корейца Гусаров сболтнул случайно, а его координаты передал дословно. Черниговка – очевидно, деревушка или поселок в Московской области... Мда, интересно... Комплекс вины по отношению ко мне у Корейца, так, что ли? Выходит, что допускает узкоглазый вершитель судеб в отставке вариант, при котором я вынужден буду пуститься в бега, и намекает на возможную помощь со своей стороны... Или Гусар брешет по заданию начальства? Может, и брешет, возможно, начальство перестраховывается на тот случай, ежели я когда-нибудь решусь на побег с базы, и заранее готовит ловушку... Мда, информации для размышлений месье Гусаров подкинул мне более чем достаточно.

– Спасибо за приглашение. В смысле – за то, что передал приглашение и приветы.

– Не за что. Меня попросили, я и передал, жалко, что ли.

– Света не зажигаем, – сказал я, толкнув загогулиной для кулака на конце инвалидной «клюшки» дверку на лестницу в подвальное помещение, где находился бассейн. – Доверься интуиции, разреши ногам самим искать заданный мозгом путь, и руками, чур, не шарить, не изображай из себя слепого, ан де стенд?

– Йес, маза фака.

Я перешагнул порог первым, поковылял вниз по ступенькам настолько быстро, насколько позволяла изуродованная нога. Раз, два, шестая ступенька, площадка. Поворот, сзади сумрак, впереди мрак.

– Эй, Ден! Дверку-то закрой поплотнее, слышь?

Ден послушно хлопнул дверью, теперь и сзади мрак. Используя фору в шесть ступенек, я поспешил преодолеть второй и последний лестничные пролеты, стукнул культей дверную панель, что отделяла подвал с лоханью бассейна от лестницы, ступил на скользкий кафель.

Глаза лучше закрыть, чтоб зрительные органы не работали вхолостую. Я умею видеть в темноте, дед меня научил, но темень и мрак – суть субстанции разные. Палочкой по кафелю стучать не буду, негоже пользоваться инвалидными преимуществами в присутствии ученика. До кромки бассейна, ежели память не изменяет, что вряд ли, метра четыре, иду, ориентируясь на запах воды с хлоркой, сзади смачно стукается о дверной косяк Гусаров.

– Фак ю! Темно, фак, как в жопе у грязного нигера!

Хочется задать уточняющий вопрос: «А что, доводилось залезать в попу чернокожим?», но я сдерживаюсь, молчу. Откровенно признаться, постоянная пиратская брань мне изрядно надоедает, однако ничего не поделаешь, на войне без ругани сложно, а ребята фактически живут в состоянии постоянной войны. Короткие или длинные, плевать, какие, промежутки между разнообразными по риску и сложности операциями не что иное, как паузы в играх со Смертью, передышки, не отдых, отнюдь не отдых. Их бытие похоже на мое, очень похоже, но я ищу гармонию в боях, и я уважаю Смерть. Да, да, я УВАЖАЮ костлявую старушку, вооруженную косой, и она отвечает мне взаимностью, она мой партнер в опасных играх, соратник, а не соперник. И еще я точно знаю, что жизнь не кончается за гранью бытия. Я не спешу, но готов выйти из тела, когда это будет угодно еще одной моей соратнице – Судьбе.

– Ау-у! Ты где? Фака маза...

– Возле тумбочки для прыжков в воду. Неужто не слышишь, как я шуршу одеждами, раздеваясь?

– Слышу, шуршишь... А теперь не шуршишь... Ау-у!.. Ты чего там? Умер, что ли?

– Не дождешься.

Я прыгнул в воду, нырнул, подтянул единственной пятерней плавки, дрыгнул здоровой ногой и лег спиной на искусственное дно, распластался, будто камбала.

Вот с такого же лежания на дне бассейна, с аналогичной позы камбалы и началась чуть больше года тому назад моя карьера пиратского инструктора в области всяких разных полезных хитростей и навыков.

Из госпиталя на базу меня перевезли еще плохого, еще лежачего, но я быстро поправлялся всем на удивление, на радость Кларе, и вскоре пришла пора задуматься о будущем. Проанализировав свой весьма специфический статус, я понял, что не хочу совершенно уподобляться срочнику из обслуги или дяде Федору, не желаю прозябать на административно-хозяйственных работах. Прикинул собственные возможности и устремления, прокрутил в голове разные варианты и одним, столь же прекрасным, как и сегодняшнее, солнечным утром похромал в спортзал. А там как раз Гусаров разминался на тренажерах. Я скромно намекнул, мол, есть методы увеличения силы более простые, полезные и эффективные, чем идиотские забавы с железными агрегатами, но спустя десять минут после того, как я разинул рот, Денис пошел звать срочников, дабы те отволокли избитого Гусаровым Бультерьера в медпункт. Первая попытка предложить свои интересные услуги вышла мне боком. Отбитым левым боком, синяки после месяц держались, хвала Будде, ребра остались целы и желудок сильно не пострадал. А вообще-то ерунда. За одного битого двух небитых дают, и если следовать логике сей справедливой поговорки, если вспомнить годы учебы под руководством дедушки японца, то за меня следует просить не меньше роты, а то и цельный полк, ха!..

Удачной оказалась вторая попытка. Я пришел в пустующий бассейн, зная, что вскоре интересный мне контингент соизволит сюда спуститься, чтобы ополоснуть вспотевшие этажом выше тела. Как и сейчас, войдя, я проигнорировал осветительные приборы. Дождался подле стартовой тумбы звука шагов на лестнице, и нырнул, и лег на дно, и лежал камбалой неправдоподобно долго. Ребята успели спуститься, свет включить, подивиться моему экстраординарному умению притворяться рыбой и даже пошутить на тему Ихтиандра инвалида. Естественно, сразу по всплытии меня спросили о технике задержки дыхания. Я доходчиво рассказал, охотно продемонстрировал кое-что простое, но действенное, они попробовали, им понравилось. И пошло-поехало. Сначала научились ребятки жить под водой, после заинтриговал я их иными умениями, показал, каким образом сравнительно легко и быстро выработать другие полезные навыки, и в итоге превратился для них в Гуру, пусть и малость неполноценного внешне, однако, с богатым внутренним, так сказать, миром.

Единственное, о чем я умалчивал, так это непосредственно о мордобое, ибо лучшее в моей ситуации – забыть самому и заставить позабыть остальных о былом смертоносном потенциале прежнего Бультерьера с двумя здоровыми ногами и парой стальных кулаков. Нынче я другой, как говорится – укатали сивку крутые горки...

Я пролежал на дне уже довольно-таки долго, а всплеска воды так и не почувствовал. Не иначе, совсем заплутал в потемках бедолага Гусар. Однако пора и всплывать, пожалуй, пора кончать притворяться камбалой – недостаток кислорода дает о себе знать, и организм шлет в мозг тревожные сигналы SOS.

Назло организму лежу еще десять секунд без движения и потом медленно всплываю, игнорируя пожар в легких, шум в ушах и головокружение, медленно-медленно, поборов истинное желание выскочить на поверхность поплавком. Тихо-тихо всплываю.

Всплыл без всплеска, бесшумно втянул воздух носом, зрачки закрытых глаз среагировали на свет.

– Гусар, ты чего? – спрашиваю без всякой одышки, хоть это и нелегко, хоть и просятся мехи легких заработать на пределе возможностей. – Кто, блин, велел свет включать? А?.. Капитан Гусаров, чего молчишь?

Глаза я приоткрыл чуть-чуть, чтоб не ослепили яркие люминесцентные лампы под потолком, увидел в щелочки растерянного Гусара с краю прямоугольника бассейна, открыл глаза шире и узрел рядом с Денисом нашего бравого генерала Александра Ильича, одетого в гражданское, скосил зрачки – плечом к плечу с Ильичом незнакомый холеный господин, тоже в гражданском, а строй у бортика замыкает здоровущий человечище в камуфляже, и лицом, и фигурой, и осанкой весьма схожий с депутатом-борцом Карелиным.

– Демонстрируешь, как всегда, класс? – риторически спрашивает у меня Александр Ильич Черных, улыбается по-отечески и поворачивает голову к холеному господину. – Вот он, наш герой. – Волосатый генеральский палец тычет в меня, грешного. – Прошу любить и жаловать. Уникум!