Михаил Нестеров - Если враг не сдается Страница 32

28 июня силами разведгруппы №321 был проведен ночной поиск с целью захвата пленного и установления огневых точек боевиков, в результате чего уничтожено 2 боевика и вскрыта система организации обороны южной окраины села...

В 5.15 наблюдателем РГСпН №321 было обнаружено передвижение боевиков. Мною была отдана команда на открытие огня и сообщено в штаб операции о попытке прорыва боевиков. Атака позиции РГСпН №321 была отбита оочем отряда. В 7.10 боевики предприняли повторную атаку и прорвали оборону. Разведгруппы, развернувшись в сторону боевиков, уничтожали их фланговым огнем...

В 14.25 была проведена зачистка села и прилегающей местности с целью обнаружения и уничтожения боевиков...

За время проведения операции из плена были освобождены 4 человека, в т.ч. старший лейтенант Шаров А.В.; уничтожено 29 боевиков, добровольно сдавшихся — 3.

Захвачено: автоматов — 26, снайперских винтовок (СВД) — 4, пулеметов ПКТ — 4, гранатометов РПГ-7 — 6, радиостанций — 8.

Потери отряда — погибло 4 человека, ранено 12 человек. Выведено из строя и требуют замены радиостанции... автоматы...

Командир РОСпН№...

подполковник Н.А. КУЗМИЧЕВ.

1 июля 2000 г."

Руководителю оперативно-следственной группы

ГРУ Генштаба полковнику АРТЕМОВУ М. В.

Секретно

14 апреля 2003 г.

ДИЧЕВ

На № Р-237. В соответствии с вашим распоряжением направляем в в/ч 16110 начальника строевого отдела в/ч 1286-Р капитана Герасименко с дополнительными характеризующими данными на сержанта с/сл Литвинова А.Н. и справкой об ответственных должностных лицах за выдачу предписания сержанту Литвинову.

Подполковник ДИЧЕВ Н.И.

Руководителю оперативно-следственной группы

ГРУ Генштаба полковнику АРТЕМОВУ М. В.

Секретно

14 апреля 2003 г.

ЗАЙЦЕВ, ГРЯЗНОВ

На № Р-238. Сержант с/сл ЛИТВИНОВ А.Н. характеризуется как исполнительный и добросовестный военнослужащий. Служит примером для подражания у товарищей. Не раз отличился при проведении спецопераций в составе группы спецназа лейтенанта ПЕТРЕНКО Н.Н. Дополнительными характеризующими данными на ЛИТВИНОВА не располагаем. Его контакты с местными жителями и служащими чеченской национальности силовых подразделений МВД и ФСБ в период с 02.02.2003 по 30.02.2003 г. не выявлены.

Подполковник ЗАЙЦЕВ И.А., майор ГРЯЗНОВ Д. К.

«Со спецназовцами Седова я познакомился дважды заочно», — повторил про себя полковник Артемов, прочитав сообщения. И дважды бесполезно. Основную часть информации на старшего сержанта Мельникова он рассчитывал получить с Северного Кавказа, от непосредственных начальников командира разведгруппы, в том числе и в беседах с его боевыми товарищами.

В этом учебном центре Игорь Мельников недавно, ничего конкретного по этому делу тут не нароешь, думал Артемов. Хотя... порой даже незначительная деталь может вывести к истине. Что она может представлять собой? Что угодно: невзначай оброненное слово, строчка из письма...

Строчка из письма...

Не оригинальный, но упущенный руководителем оперативно-следственной группы прием. Артемов вызвал начальника особого отдела штаба.

— Узнайте, — попросил он майора Тимашева, — нет ли на почте неотправленных писем Мельникова, Литвинова... — полковник чуть подумал, — и капитана Шарова. Если отыщете, принесите письма мне. Также найдите возможность проверить личные вещи обоих сержантов, включая парадную форму. Парадки обычно хранятся в каптерке, если не ошибаюсь. Всё, что будет в карманах, ко мне на стол.

Артемов поймал себя на мысли, что сейчас сам больше походил на особиста далеких сороковых.

Отпустив майора, Артемов отметил время. Скорее всего в этот час личный состав учебного центра завтракает — за исключением тех, кто находится в наряде, на дежурстве и, собственно, двух разведгрупп; отряд сержанта Литвинова к этому часу уже вышел в рейд. Так что работа особиста, который наверняка возьмет себе в помощники коллегу из отдела, упрощалась: убрать на время дневального из роты, чтобы покопаться в двух тумбочках и забрать необходимое, для этого ни особого ума, ни большой хитрости, ни сноровки от майора не потребуется.

Да и времени тоже: майор-особист явился через двадцать минут, шурша полиэтиленовым пакетом.

В первую очередь он выложил на стол заклеенный конверт: получатель — Мельникова Зинаида Михайловна, отправитель, естественно, — Мельников Игорь Николаевич. Уже кое-что. Как раз вовремя дежурный по штабу лейтенант Выготский принес горячий чай; полковник уже успел готно позавтракать: съел добрую порцию гуляша без гарнира, салат из свежих огурцов, пару вареных яиц и непременный хлеб с маслом. «Конверты нынче уже не те, что раньше», — спрятал усмешку Артемов. Подержав конверт над дымящейся чашкой, полковник ловко распечатал его; видимо, не впервой ему читать чужие письма, угадал Тимашев, сам страдающий недугом профессионального любопытства.

«Дорогая мама!..» — читал полковник, краем глаза наблюдая за манипуляциями майора; тот выложил на стол старомодную записную книжку с дерматиновой, изрядно потрепанной коричневой обложкой. «Если мне не изменяет память, — попытался угадать Артемов, — страницы в ней, как в школьной тетради по арифметике: в клеточку».

Да, записная книжка была старой: рисунок на обложке едва просматривался, углы разлохмачены и скруглены. На ней не хватает — пришла полковнику неожиданная мысль — резинки, которая не давала бы страницам открываться. Сейчас такие вещи ушли в прошлое. Хотя нет, сейчас пачки с деньгами перетягивают резинками. Всё новое — хорошо забытое старое. Как и в письме Игоря к матери: «...у меня всё по-старому». Вот старшему сержанту Мельникову Артемов бы не сказал: не мельчи — как комбату Свидину. Почерк у Игоря был по-деловому размашистым, на строчке не больше четырех-пяти слов. Писал он не на линованной бумаге, тем не менее строки были ровные, действительно как по линейке.

Полковник мало знал об авторе этого обычного солдатского письма, но кое-что почерпнул в беседе с начштаба учебного центра. Например, то, что Игорь за десять лет сменил четыре школы, а значит — массу друзей. Означает ли это, что он впоследствии мог разбрасываться друзьями или пренебрегать дружбой? Черт его знает.

Артемов ни разу не видел Игоря Мельникова, но каждая строчка в письме матери всё же говорила о его воспитании. Доля интеллигентности, заключил полковник, — от матери, которая всю свою скитальческую жизнь жены офицера работала в библиотеках — войсковых, школьных, поселковых, городских. Смелость и дерзость (факт установленный) достались от отца. А вот чего не мог знать Артемов, так это нелюбовь Миротворца к бардовским песням, ему нравились в них просто тексты, они, без музыки, звучали и читались с иным смыслом.

«...Погода пока не балует, — продолжал читать полковник. — Правда, в субботу, 5 апреля, день выдался ясным и солнечным — по-настоящему первый весенний день».

Нет, ничего. Обычное, рядовое письмо... старшего сержанта и сына генерала.

— Это что? — Артемов глазами указал на две стопки вещей.

— Это добро Мельникова, а это — Литвинова, — пояснил особист, разложивший на столе оперативника незамысловатый пасьянс, и коснулся каждой стопки.

— Спасибо, можете идти, — отпустил Артемов майора Тимашева.

В первую очередь он решил пролистать записную книжку, которая бросилась ему в глаза. «Не удивлюсь, если обнаружу цену копеек этак в 15-20. И дату изготовления — допустим, 1976 год. Интересно, где Мельников достал такую?»

Полковник потянулся к ней, однако... Однако взял письмо, лежащее сверху стопки, адресованное Игорю Мельникову. Писал друг, точнее — друган: «Привет, Игорек! Пишет тебе друган Юрок...» Друган Юрок подробно описывал вечеринку у какой-то Ленки, в конце которой «все перепились». "...Лехе сбили очки, а меня бросили мордой в «селедку под шубой»... Короче, этот Юрок завалил трех стокилограммовых шкафов, которые нежданно-негаданно приперлись к Ленке. А ведь врет друган, подумал Артемов, складывая листы в конверт. Просто завидует спецназовцу Игорю Мельникову, потому-то и создал свой виртуально-гражданский фронт, где он, конечно же, беспощадно лидировал.

Теперь очередь за записной книжкой.

С первых же строк Артемов понял что это дневник, начатый в 1995 году, принадлежит он не Игорю Мельникову по нескольким признакам. Во-первых, почерк не его убористый, если не сказать «сжатый». Во-вторых, в 1995 году Мельников учился в школе, а автор дневника, судя по записям, находился под Грозным.

«...января 1995 г. 5.00. Начали движение. Дорога тяжелая, — писал неизвестный автор, — наши БТРы охранения еле прут. Но связь в колонне хорошая: я слышу генерала Горбунова, он слышит меня и проводника в голове колонны... 16.00. Вышли в город и сосредоточились в парке им. Ленина. Горбунов по рации уточнил обстановку... 22.00. Убит командир батальона ВДВ, офицер и журналист в районе рынка. Генерал придерживает мою разведгруппу — причин не знаю. Но мои парни готовы к ночному рейду...»