Сергей Зверев - Ты мне брат. Ты мне враг Страница 32

– Вы, двое, – кричал Давид, – за мусорные баки! Ты – за ту легковушку. Остальные – за мной, за угол!

Бой завязался на подступах к школе. Джабелия, продвигаясь вперед, бил короткими очередями. Его примеру последовали и остальные. Основная масса огня приходилась на рефрижератор, за которым укрывалась часть псевдодесантников. Подобраться близко к ним было непросто – их разделяла открытая площадка.

В здании школы царил страх. Взрослые и дети лежали на полу, поджав под себя ноги и прикрывая голову. Многие из мужчин пытались сохранять спокойствие. Они успокаивали женщин, в панике пытавшихся приблизиться к выходу. Несколько человек в камуфляже контролировали дверь и стреляли по тем, кто пытался бежать. Элен находилась в углу. Приподняв голову, она следила за боевиками у двери. Бенуа была напугана, но ее богатый жизненный опыт и природная смелость не давали ей поддаваться инстинктам. Она всячески пыталась успокоить лежавших рядом людей. Еще недавно нарядные и веселые, учителя и родители теперь были похожи на затравленных зверей. Журналистка схватила за рукав какого-то мужчину, который сидел рядом, и указала на другую, маленькую дверь, расположенную у нее за спиной, в углу.

– Нужно вывести людей из здания. Вы должны мне помочь.

Грузин закивал головой и подполз к двери. Террористы были заняты боем и не могли уследить за всеми, кто находился в помещении.

Элен принялась поднимать людей, пытаясь наладить эвакуацию. Девушка даже в такой ситуации не забывала вести съемку. Под свистом пуль, взгромоздив на плечо камеру, она, петляя, бежала по узким школьным коридорам. Пригнувшись, чтобы уберечься от разлетающихся вдребезги стекол, Бенуа металась в поисках безопасного выхода. Кругом тарахтели автоматные очереди, в разбитые окна заползал дым, слышался мат. Растерянные учителя и онемевшие от ужаса дети были абсолютно не в состоянии соображать. Они продолжали лежать на полу с руками за головой, многие плакали. Дело пришлось брать в свои руки.

– Запасной выход! Туда! – замахала руками Элен. – Выводите детей, там безопасно! Скорее же!

Люди, услышав эти слова, стремительно побежали к спасительному выходу. Но боевики, увидев это, открыли огонь по толпе. Раздались сдавленные крики. Несколько человек остались лежать на каменном полу. Многим все-таки удалось вырваться наружу, часть осталась внутри. Дети беспомощно жались к стенам, стараясь укрыться от выстрелов. Они задыхались от едкого дыма, который постепенно заполнял коридор, просачиваясь через разбитые окна. Двое мальчишек, улучив момент, выскочили через окно и, оказавшись снаружи, растерянно озирались по сторонам, словно не веря в то, что вырвались из этого ада. Они бежали к забору, стремясь выскочить за территорию школы. Праздник для этих детей превратился в ужас.

Журналистка, не выключая камеры, помогала остальным пробираться к двери. Она чувствовала, что сама задыхается от дыма, и, прикрыв рот рукавом, старалась дышать как можно реже. Рядом она услышала надрывный плач. Элен обернулась. Среди груды битого стекла и обломков развалившейся стены сидел мальчик лет пяти, безудержно рыдая. Его руки были в порезах и ссадинах. На лице виднелось еще несколько ран, из которых сочилась кровь.

– Мама! – кричал он. – Я здесь!

Подхватив на руки мальчишку в клетчатой рубашонке, Бенуа бросилась к выходу. Следом за ней постепенно пришедшие в себя взрослые и старшеклассники принялись эвакуировать остальных малышей и тех, кто был не в состоянии передвигаться самостоятельно.

Российские и грузинские спецназовцы, грамотно перемещаясь на местности, с каждым шагом все больше приближались к противнику. Рефрижератор, подвергшись усиленному обстрелу, теперь напоминал огромную кучу металлолома. Пули с визгом отскакивали от кузова. Гвоздь был в ярости: они понесли значительные потери. Кругом слышались стоны раненых бойцов, а оказать им помощь было невозможно, поскольку Лавров и его люди были уже буквально в нескольких шагах. «Старлей» выглянул из-за угла и швырнул гранату в сторону мусорных баков. Но, как назло, взрыва не последовало – очевидно, механизм не сработал. Гвоздь громко выругался и, стреляя перед собой, выбежал из укрытия. Двигаясь зигзагообразно, чтобы не угодить под пули, он переместился за угол здания. Рядом находилось еще несколько его бойцов, которые, прижавшись к стене, перезаряжали свои автоматы.

– Нужно отбросить их как можно дальше от здания, – сдавленно прошипел Свечников.

У спецназовцев имелись свои планы.

– Главного только живьем брать! – прокричал Батяня. – Он будет мой!

Они укрывались за мусорными баками. Майор был весь черный от копоти. Джабелия сделал несколько выстрелов и вновь прижался к земле.

– Ну, это мы потом делить его будем, сначала взять надо, – парировал грузин.

Оба командира, пригнувшись, двинулись в направлении противника. Они бежали с небольшим интервалом, прикрывая друг друга. В стороне от них расположились остальные десантники, которые, заметив движения майора, тоже пошли на штурм.

Глава 31

В мэрии, расположенной в самом центре небольшого городка, царило оживление. В окнах уже горел свет, слышались приглушенные звуки музыки, которые пробивались наружу сквозь новенькие, недавно установленные стеклопакеты. Естественно, что здания администрации всегда выделяются на фоне остальных, а уж в этих краях – тем более. Ремонт – в первую очередь и под особым контролем. Напротив мэрии стояло несколько ветхих пятиэтажных «хрущоб», создававших мощный контраст. На улице было довольно людно, а вокруг здания парковалось много автомобилей. В обычные дни здесь чаще всего стояли машины попроще, но в этот вечер на стоянке можно было разглядеть и очень дорогие, шикарные иномарки. Несколько ребятишек, бегавших неподалеку, с нескрываемым восхищением разглядывали эти авто.

На крыльце, покуривая, стояли мужчины в черных строгих костюмах и о чем-то громко переговаривались, выпуская из легких клубы белого дыма. В мэрии шел торжественный прием. В ярко освещенных комнатах были накрыты столы, на которых красовались самые разнообразные закуски. В зале, украшенном цветами и устланном дорогими коврами, собралось около полусотни гостей и журналистов. Виктор Сергеевич Лачин, естественно, был в самом центре внимания. Симпатичные девушки-официантки разносили шампанское; то тут то там сверкали вспышки фотокамер. Все непринужденно общались, держа в руках бокалы, наполненные лучшими сортами грузинских вин.

Лачин почти не стоял на месте, постоянно переходя от одной группы людей к другой. Все с уважением жали ему руки и улыбались. Виктор Сергеевич пребывал в прекрасном расположении духа, разглядывая симпатичных официанток, которые трудились не покладая рук. Они с ловкостью, которой позавидовали бы многие танцоры или даже гимнасты, проплывали мимо всей этой толпы с большими подносами в руках, пронося изящные бокалы на тонких ножках. Фотографы и журналисты старались проявить как можно более профессионализма, добывая материал, который завтра украсит множество газет. Виктор Сергеевич, мило улыбаясь в объективы, отвечал на вопросы акул пера. Его спрашивали обо всем: начиная с его личной жизни и заканчивая размышлениями о сложившейся геополитической ситуации в регионе.

Приятная, неспешная и, самое главное, живая музыка придавала этому приему аристократический оттенок. На импровизированной сцене расположился струнный квартет, возле которого танцевало несколько изящно одетых пар. Сами музыканты были в шикарных атласных костюмах. Полностью поглощенные своим делом, они играли, казалось, в собственное удовольствие. Вначале исполнили несколько народных мелодий, которые постоянно звучат на столь важных приемах. Но вскоре просторный зал наполнился звуками классической музыки. Молоденькая девушка с миловидными чертами лица виртуозно солировала на скрипке. Ее длинные пальцы скользили по грифу, очаровывая всех присутствующих. Мужчины останавливались, с удовольствием глядя на талантливую красотку.

Когда игра закончилась, зал разразился бурными аплодисментами. Девушка поклонилась, и квартет снова продолжил играть, на этот раз уже более быструю музыку, которая подвигла присутствующих к танцам. Мужчины, расслабив галстуки, приглашали дам, и вскоре в зале почти не осталось скучающих или стоящих в стороне. Лачин танцевал среди всех. Правда, было заметно, что он стал несколько задумчивым.

Неожиданно сквозь шум музыки послышались слабые приглушенные звуки, похожие на раскаты грома. Никто из присутствующих не обратил на это никакого внимания, люди продолжали веселиться.

На первом этаже у входа за столом сидели охранники, следившие за порядком. Работы было немного. Близился вечер, никаких посетителей не ожидалось. Однако совершенно неожиданно идиллия закончилась – в дверь ворвались несколько запыхавшихся мужчин. Охранник неспешным жестом остановил их, пытаясь объяснить, что здесь проходит закрытый прием. Один из вломившихся мужчин принялся что-то быстро объяснять. Его речь была довольно сбивчивой. Он кричал, размахивая руками: