Саша Южный - Короли улиц Страница 32

Вечер прошел на кухню, открыл холодильник и нашел там кусок сала, с полкило домашнего сыра и огурцы. Побросав все это в пакет, он положил на стол сто пятьдесят рублей и вышел во двор.

Затем выкатил из сарая мотоцикл, тихо, стараясь не обращать на себя внимания, проехал по городку до грунтовой дороги и свернул на нее, не имея ни малейшего понятия о том, куда она ведет. Поначалу он ехал со скоростью восемьдесят километров в час, потом сбросил ее до семидесяти. Примерно через полчаса впереди показались дома, потом на дороге возник чей-то силуэт.

Мужик был странного вида, в засаленном двубортном пиджаке в крупную клеточку, явно с чужого плеча, и в такой же засаленной кепке неопределенного цвета. Он стоял прямо посередине дороги, преградив Вечеру путь.

Вечер остановился и спросил, куда ведет эта дорога.

— Закурить есть? — услышал он вместо ответа и повторил вопрос.

— В вечность! — ответил мужик.

Вечер покосился на его яркие голубые глаза и подумал, что попал на придурка.

— Как это в вечность? — попробовал он наладить диалог.

— За деревней кладбище, там дорога и кончается, — объяснил мужик.

«Значит, не совсем дурак», — подумал Вечер и спросил:

— А дальше никак проехать нельзя?

— Дальше только на телеге.

— И куда?

— До Щелканово. Километров семь будет. А там уже дорога лучше. На трассу выведет. Можно до самой Москвы переть или на Калугу свернуть.

— А на мотоцикле проеду?

— Может, и проедешь, — немного подумав, ответил мужик.

— Послушай, покажешь, как проехать, с меня бутылка, — пообещал Вечер. — Магазин у вас есть?

— Найдется.

— Садись, — кивнул Вечер назад.

— Но сначала в магазин, — предупредил мужик, пристраиваясь за спиной Вечера.

После сельского магазина, где Вечер купил водку и сигарет, мужик проехал с ним около пяти километров и слез у развилки.

— Сюда, — указал он налево и тут же стал открывать бутылку.

Дальше Вечер поехал один и вскоре выбрался на шоссе.

Впереди, в темноте, горел одинокий огонек. Скорей пламя, чем электрический свет. Под колесами байка была лишь узкая тропинка. О том, где он находится, Вечер не имел ни малейшего понятия. Минут двадцать назад он миновал мост через Оку у Тарусы. Прямо на съезде с моста торчал милицейский патруль. Вечер не сразу его заметил, а когда заметил, было уже поздно — выскочивший на дорогу гаишник вовсю махал своим жезлом. Вечеру ничего не оставалось, как сбавить скорость, делая вид, что останавливается, а потом резко ударить по газам. Патрульный вскочил в свою «девятку» и понесся следом.

Незнание местности и темнота не давали Вечеру набрать скорость. Вдобавок он заблудился на узких улицах городка. «Девятка» рычала, надрываясь мотором, метрах в пятидесяти позади. В конце концов он выехал на какую-то дорогу, потом свернул с нее на проселок с глубокой колеей и, проехав по нему с километр, оторвался от преследования. На легковой здесь проехать было невозможно, потому милиция и отстала.

Когда сзади утих рев «девятки», Вечер тоже остановился и, немного поразмыслив, поехал дальше. Колея привела его к заброшенным строениям. В темноте невозможно было понять, что это. Потом он наткнулся на тропинку, которая и вывела его на огонек.

Вечер вел байк на малой скорости. «Если горит огонь, то есть и люди, которые могут подсказать, как выехать отсюда», — полагал он.

Вечер остановил мотоцикл метрах в пяти от костра и медленно обвел взглядом тех, кто расположился вокруг него. И то, что он увидел, поразило его воображение. Конечно, он видывал виды, жил на самом дне и сам с того дна выплыл, но то, что открылось его взгляду, ошеломляло и заставляло теряться в догадках. Это был настоящий парад инвалидов.

В свете костра четче всех выделялась дама. На ней была странного вида шляпа, синий халат школьной технички, в одной руке она держала костыли, во второй дымилась папироса. Рядом с дамой на инвалидной каталке сидел подросток лет тринадцати. Следующим был парень без рук, примерно ровесник Вечера. Возле него, неотрывно глядя в пламя костра, стоял лилипут, потом какой-то старик с ненормально худым телом, потом парень, у которого вроде все было на месте, но какая-то изломанная поза его тела говорила, что с ним не все в порядке. Чуть в стороне от остальных, в тени, кое-как просматривалась еще одна женская фигура. Она единственная казалась нормальной, но Вечер подозревал, что это только потому, что ее изъяны скрывает полумрак.

Калеки на его появление прореагировали неожиданно бурно. В руках у них появились дубины, трубы и монтировки. У дамы в шляпе на руке элегантно засверкал кастет. А из дома вышел еще один тип, по виду абсолютно здоровый, с лопатой в руках.

— Добрый ночи! — произнес, слегка опешив, Вечер, оглядывая увечное воинство. — Я только хотел спросить, где нахожусь. Я заблудился.

— Ты не от сто первых? — спросила дама неожиданно низким голосом, похожим на мужской.

— От каких сто первых? — не понял Вечер.

— Значит, не от них, — сказала дама и, вставив под мышки костыли, подошла ближе к Вечеру. Она всмотрелась в его лицо, потом обернулась к остальным и сказала: — Точно не от них.

Калеки с заметным облегчением спрятали свои дубины, а увесистый кастет дамы исчез в кармане ее халата.

— Акванта Герасимовна! — представилась она и по-мужски протянула руку Вечеру.

— Вечер! — ответил тот.

— Вечер! — удивилась дама. — Это имя?

— Да!

— Поразительно! Но очень красиво, — произнесла женщина, глядя на Вечера сквозь дым беломорины бледно-голубыми близорукими глазами. — Ну, что же, мы укажем вам дорогу. Утром, разумеется, а сейчас прошу в нашу компанию. Мы рады гостям. Они у нас бывают редко. У нас есть малиновый чай, к нему сдобные сухарики и, если желаете, план.

— Что?

— План, — повторила Акванта Герасимовна и добавила: — Я вижу, вы неиспорченный молодой человек. План — это старое название продукта, производимого из конопли.

Вечер все понял и только сейчас обратил внимание на странный запах, который шел от папиросы дамы.

— Но мы тут живем по старинке. Константин, — окликнула она кого-то. — Принеси гостю чаю.

От костра отошел лилипут и исчез в доме, потом он появился с чайником и пиалой и, наполнив ее, протянул Вечеру. С любопытством глядя на гостя смышлеными глазами, он представился:

— Константин!

Вечер в ответ назвал свое имя, пожимая крохотную детскую ручку лилипута.

— Друзья, можете подойти познакомиться с гостем, — предложила своим Акванта Герасимовна.

И к Вечеру потянулся народ. Первым подошел парень без рук и, вежливо склонив голову, назвался Владиславом, за ним худой старик, которого звали Петром, потом парень, что стоял рядом с ним. Когда он сдвинулся с места, стало ясно, что именно у него не так. Парень двигался какими-то странными движениями, ломаясь в талии и подворачивая ногу. Его звали Нестор. Последней, подкатив коляску с сидевшим в ней пареньком, представилась девушка, которая находилась в тени.

Вечер не заметил в ней никаких дефектов, но потом, приглядевшись внимательней, понял, что она слепая. Инвалида в коляске звали Григорием, девушку Анной. У нее была приятная наружность.

— Какими судьбами? — вежливо осведомилась Акванта Герасимовна, когда процесс знакомства завершился.

— Еду в Москву. Сбился с дороги и заблудился. А вы здесь отдыхаете? — спросил в свою очередь Вечер.

— Можно сказать и так, — произнесла женщина. — Уже много лет. Говоря точнее, живем.

— Живете?! — удивленно переспросил Вечер. — Но как тут можно жить, тем более таким, как… — Вечер смял остаток фразы, не зная, как ее закончить.

— Инвалидам, — помогла ему Акванта Герасимовна. — Они с рождения такие, потому приспособились.

— Но здесь, в лесу…

— Недалеко заброшенная деревня. Бывший колхоз. Тут неплохо. У нас огород, своя картошка. Конечно, одно время было туго. Жили подаянием. Григорий с Анной пели. Он хорошо играет на гитаре, абсолютный слух, а у Анны замечательный голос, но в Тарусе на этом много не заработаешь. Приходилось в Коломну выезжать.

— А откуда вы здесь?

— Мы из бывшего интерната для вот таких детей — калек и слабоумных. Я преподаватель музыки. Интернат начали расформировывать, а дети сдружились, никто не хотел расставаться. Вот мы и ушли. Калеки. Слабоумного я только одного взяла. Это тот, что с лопатой выскочил, Коля. Он хороший мальчик, послушный, к тому же сильный, но очень стеснительный. Но должен же хотя бы один из нас быть физически полноценным. А мозгов в нашей компании хватает.

— На что же вы жили? — спросил Вечер.

— Прежде чем уйти, мы интернатовскую кассу взяли. Сначала взяли, а через неделю ушли. Чтобы подозрение на нас не пало.

— Понятно, — Вечер ошеломленно покачал головой. Такого он еще не видел.