Сергей Зверев - Им равных нет Страница 32

Но основная работа по психологической обработке политической элиты России велась в тени. В международных делах не все решается за официальным столом переговоров, с заявлениями, подписями высших должностных лиц, под аккомпанемент пресс-конференций и светомузыку вспышек фотоаппаратов. Есть такой термин – параполитика (по аналогии с парапсихологией). Речь идет о скрытой от посторонних глаз политической деятельности, цели, задачи и методы которой порой совершенно противоположны публичной политике. В рамках ее для особо деликатных вопросов действуют посредники, как правило, бывшие крупные дипломаты, известные общественные деятели, специализирующиеся на неофициальных контактах центров силы государств. И на таких неофициальных встречах точки над «и» расставлялись достаточно откровенно, торговались азартно, условия ставились ясные и четкие, без рассчитанных на широкую публику заклинаний о демократических ценностях и осях зла. Сегодня вся эта братия активизировалась на русском направлении. Джеки Уилмер относился к числу наиболее жестких теневых дипломатов и привлекался к переговорам в условиях серьезной конфронтации. Он умел убеждать. И принуждать.

– Мы продули с разгромным счетом информационную войну, – Председатель Совбеза окунул шашлык в грузинский острый соус ткемали.

– А мы ее всегда проигрываем, – отмахнулся директор АФБ. – Потому что бьемся на их поле и по их правилам.

– Нас приучили в последние десятилетия играть на их поле. А побеждаем мы всегда, когда уходим со всех полей. И сами начинаем писать правила.

– Ну, до этого еще далеко.

– Как сказать, – прищурился Председатель Совбеза. – Нам эту схватку хотя бы по очкам выиграть.

Директор АФБ усмехнулся. Выиграть? Легко сказать. Как? Если бы речь шла о силовой фазе операции – вопросов не было. Справиться с мятежом с военной точки зрения не представляло труда. Тем более на вооружение Российской армии в последние годы поступили ночные вертолеты, высокоточное оружие, совершенные снайперские комплексы. Но опять-таки – факторы, факторы, факторы. Политика, экономика, коррупция, баланс интересов, баланс сил. Как пройти мимо этих ловушек и не переломать ноги?

– Долго наш Главком будет колебаться? – спросил Председатель Совбеза.

Президент России на самом деле пребывал в подавленном, почти депрессивном состоянии. У него предстоял момент выбора. Что бы он ни решал, это означало рубить концы. Принимая силовое решение, он пригребал к одному берегу и рвал с западными лобби, теряя очень много – поддержку главных политических мировых элит, часть мировых рынков и так далее. Причаливая к другому берегу, терял страну. Его предшественники предпочитали потерять страну, чем свои мелкие или не очень мелкие интересы на Западе. Что предпримет нынешний? Это было принципиально…

– А кто его знает… Весы неустойчивы. Просрем ситуацию – просрем Россию, – директор АФБ никогда не стеснялся в выражениях.

– Эх, если будет принято решение о вводе войск – тогда придется действовать с максимальной жесткостью. Подавить мятеж – задача-минимум. Запад пора приучать к новым реалиям. К СССР никто не приставал с поучениями – как жить и кого любить. Сейчас как воздух необходимо возвращение статус-кво – нас не тронь, за свое кровное головы поотрываем!

– Нужен решающий ход, – задумчиво произнес директор АФБ. – Чтобы переломить информационную ситуацию.

– Какой ты ход предлагаешь?

– Есть несколько вариантов… Знаешь, что интересно. История страны в переломный момент может зависеть от четырех-пяти человек.

– Вождей…

– Или группы спецназа. – Директор АФБ залпом проглотил, как водку, содержимое бокала с французским вином.

Председатель Совбеза, человек, еще в бытность свою руководителем резидентуры внешней разведки КГБ СССР в Англии привыкший блистать на светских раутах, осуждающе посмотрел на него – хорошее «Бордо» так не пьют.

Кутасов поставил бокал на дощатый столик. Постучал ногтем по хрустальному бокалу, вызвав мелодичный звон. И хмыкнул:

– А чего мы чернила пьем? Сообразим-ка по водочке…

Глава 22

Практически все бывшие объекты силовых структур Ичкерии стали базами боевиков. Там кучковались бандиты – профессиональные и новообращенные. Там устраивались склады оружия. Туда свозили для допроса «приспешников империалистов», то есть людей, хоть как-то связанных с прошлой властью и с Москвой. Здесь же хранили награбленное. Птенцы исламской революции не особо считались со священным правом собственности. Они намертво усвоили незатейливую истину: если у тебя есть оружие, а у кого-то его нет, значит, то, что принадлежит ему, должно перейти к тебе.

Сейчас РОВД Нижнетеречного района напоминал улей. Там роились угрожающего вида типы, увешанные оружием с ног до головы. На огороженную забором территорию въезжали и выезжали машины, набитые такими же субъектами. Шло постоянное мельтешение. Абреки таскали и сгружали с грузовиков какие-то тюки, ящики.

У шлагбаума перед въездом на территорию стояли двое абреков и без устали переругивались с такими же бандитами. Все это здорово напоминало кадры из старых фильмов – восемнадцатый год, гражданская война. Анархия – мать порядка. Банда батьки Махно.

– Мне нужен Гайрабек Болтаханов! – орал здоровенный бородач в камуфляже с ручным пулеметом на плече. За его спиной маячили еще двое таких же моджахедов, которые раскачивались с пяток на носки, ожидая, чем кончится базар.

– А ты ему нужен? Ничего он про тебя не говорил! – спокойно возражал часовой. – Видимо, не слишком большой ты человек…

– Пропусти. Аллахом клянусь, сейчас покрошу всех! – лицо бородача от злости наливалось кровью.

– А ты попробуй.

– Пусти, мне срочно говорить надо!

– Гайрабек приедет, как прикажет, так и будет!!!

Между тем мимо шлагбаума, скрючившись, прошел дергающийся тип с засохшей пеной вокруг рта, одетый в рваные обноски.

– А этому можно?! – заорал бородач.

Охранник, который хотел было наподдать наглому незваному гостю пинка, посмотрел на него внимательно и с чувством произнес:

– Этому можно!

– А почему?! – воскликнул бородач.

– Зачем глупый вопрос задал?! Не видишь – дервиш… Аллахом отмеченный. Таким же хочешь быть?!

– Не хочу… Но если меня к Гайрабеку или его главному помощнику не пропустят, то Гайрабек и вы все сильно пожалеете. У меня сто бойцов… И много зависит здесь от того, в какую сторону они смотреть будут!

– А куда им смотреть? – язвительно захохотал часовой. – Может, они у тебя на Россию смотрят и приказа ждут!

– Ты не говори так, пес. А то я…

– Нет у тебя ста человек! Тут многие приходят и врут, врут. Все денег хотят. Гайрабек добрый. Все знают это…

Между тем юродивый, пошатываясь и дергаясь, брел по огороженной территории отдела.

Моджахеды кучковались группами. Некоторые сидели на корточках и курили, плыл сладковатый запах марихуаны. Один, голый по пояс, с бугрящимися мышцами, метал в деревянную доску метательный нож – получалось у него это хорошо. Еще несколько человек под навесом чистили оружие.

Около длинного краснокирпичного склада стояла грузовая «Газель», рядом с ней двое горцев азартно торговались. Склады милицейского имущества были завалены холодильниками, посудой, бензопилами, бельем – всем тем, что экспроприаторы вывезли из зачищаемых домов.

Пожилой горец держал миксер и орал:

– За что двести рублей?! Зачем этот вентилятор мне нужен?!

– Ишакам хвосты крутить! – в ответ кричал приземистый толстый абрек с глазами профессионального мошенника, он был в сатиновых трусах по колено и тапочках на босу ногу. – Ты что, глупый?! Это миксер! Жена будет торты-морты делать!!!

– Нет, ты лучше бензопилу покажи…

Торг шел ожесточенный. Торговали награбленным, но цену пытались держать не демпинговую…

Вдруг прогремела автоматная очередь. Посыпались стекла из окна на втором этаже здания РОВД. Абреки резко повскакивали, передергивая затворы. Но тут из разбитого окна высунулась бандитская морда и заорала:

– Эй, все в порядке!

Почему стреляли, объяснять он не стал. Да его и не спрашивали. Подобные происшествия, судя по всему, тут никого не удивляли. Анархия – мать порядка…

Юродивый поковылял к трем боевикам, сидевшим на лавке и что-то меланхолично жевавшим.

– Есть хачу! – коверкая слова, по-вайнахски произнес юродивый. Его лицо передергивалось от тика.

– А в жопу не хочешь? – загоготал пузатый абрек на лавке, хлопая себя по объемному животу, сплюнув в землю.

– Есть хочу! – настойчиво повторил юродивый.

Он подпрыгнул и сплясал дикий танец, подпевая что-то на маловразумительном и непонятном языке. Плясал и пел он неловко, но забористо.

– Есть дай! Дай есть!

Жилистый, невысокий, смуглый до черноты горец, сидевший рядом с пузаном, поедая бутерброды с вареным мясом и сыром, оторвал от лепешки кусок, бросил на землю, туда же последовал кусок сыра.