Сергей Соболев - Кондор принимает вызов (Орден Посвященных) Страница 32

Ну что ж, герой, рад с тобой познакомиться. Для начала заочно, потому что не исключено, что придется вскоре познакомиться поближе. Хотя лично тебя вряд ли обрадует такая перспектива.

Лупарев взвесил в руке толстую пачку фотокарточек, лишь часть из тех, что хранились в пакете.

– У этого Бушмина, кажется, половина Балтфлота в корешах ходит… В основном он здесь в компании своих морпехов, но есть на некоторых фото мужики из СОБРа и ОМОНа…

Он выложил на стол еще один фотоснимок, где были запечатлены на фоне десантной амфибии два молодых парня в форме морпехов, Бушмин тогда носил еще погоны старлея.

– Узнаешь? Юрок Калайда из "антитеррора", - Лупарев щелкнул пальцем по лежащему на столе снимку. - Этого я тоже знаю. Иван Демченко из ОМОНа, этой зимой доводилось с ним контачить, помнишь, был сигнальчик, что собираются железнодорожный вокзал рвануть? Потом еще пару раз чисто по делу сталкивались, так что шапочно я с ним знаком.

– Собери все это хозяйство в пакет, заберем в Контору, - распорядился Долматов.

Выслушав доклад "ряженых", он некоторое время провел в раздумьях. Поскольку функции аналитика в Конторе выполняет Пал Семеныч, пришлось связаться с управлением и коротко доложиться. После непродолжительных переговоров с Кульчим он приказал своим людям закругляться с обыском.

Не прошло и пяти минут, как визитеры из госбезопасности вернули временному жилищу Бушмина его обычный облик, после чего заперли за собой дверь и отбыли восвояси. А еще через десять минут Долматов без стука вошел в кабинет генерала Кульчего.

– Птичка, кажется, упорхнула. - Для доклада он выбрал иносказательную манеру. Подчиняясь жесту начальника, занял стул, придвинутый к торцу письменного стола.

– Я это уже понял. - Кульчий меланхолично помешивал ложечкой давно остывший чай. - Ты "наблюдателей" там оставил?

– Оставил пару человек. Хотя это без толку, вряд ли он туда вернется. Хитрый малец, известил соседей, что уехал из города на несколько суток по каким-то своим делам, а сам наверняка залег где-нибудь на дно. У него, кстати, в органах полно приятелей.

Кульчий бросил на него острый взгляд.

– Надеюсь, что мы с этим морпехом ошибаемся… В том смысле, что мы попали с ним пальцем в небо. Но если это не так, тогда…

Кульчий, чуть ослабив узел галстука, покрутил шеей, словно ему не хватало воздуха.

– Тогда история выйдет покруче, чем известные тебе события… Так ты полагаешь, что он подался в бега?

– Может, да, а может, и нет, откуда мне знать, - уклончиво хмыкнул Долматов. - Как можно вслепую работать? Найди то, не знаю что… Я еще утром показал вам горячий след. Могли бы раскрутить этого Бушмина гораздо раньше, а так он успел свалить…

– Во-первых, нет никакой гарантии, что Бушмин и субъект, которого мы разыскиваем, одно и то же лицо. А во-вторых, не все так просто с этим парнем…

Долматов бросил на начальника вопросительный взгляд, ожидая разъяснений.

– Он еще сравнительно недавно работал в фирме "Балтия"…

– Мы обнаружили среди документов его старые корочки, - вставил реплику Долматов.

– С этой "Балтией", сам понимаешь, не все так просто. Для начала пришлось окольными путями наводить кое-какие справки. Выяснилось, что примерно месяц назад его выперли с работы, а это уже в корне меняет дело. Теперь мы имеем о нем уже практически полную информацию, но, пока судили да рядили, время было упущено. В дополнение к этому прописан он в одном месте, а живет по другому, известному тебе адресу.

– Ах вот оно что, - задумчиво произнес Долматов. - Пал Семеныч, могу я узнать, зачем он вам так остро понадобился? И почему это вдруг сыскари так дружно отвалили в сторонку?

– Так нужно, - веско сказал Кульчий. Он побарабанил пальцами по гладкой крышке стола, затем потянулся к селектору. - Петр Романович, Долматов вернулся.

– Зайдите ко мне оба, - прозвучал из динамика начальственный бас.

– Присаживайтесь, чекисты, есть разговор.

В кабинете начальника управления окна были плотно зашторены, верхний свет погашен, письменный стол освещал неяркий свет настольной лампы. Сквозь гнетущую тишину отчетливо слышен ход маятника напольных часов. Тихомиров характерным жестом пригладил седеющие виски, затем строго посмотрел поверх водруженных на переносицу очков в сторону Долматова.

– Алексей Николаевич, мне нужен этот Бушмин. Что подсказывает ваш охотничий инстинкт? Где нам его искать? Какие шаги следует предпринять? И учтите - времени у нас в обрез.

Долматов потер ребром ладони побагровевший рубец.

– Зацепки есть, Петр Романович. Для начала следует проверить все его ближние связи. Родственников здесь у него нет, зато есть друзья-товарищи. Фамилии двух мы уже установили, один из них наш, Юрий Калайда. Если удастся переговорить с компетентными людьми из "Балтии", желательно с теми, кто знает его подноготную, то это обстоятельство способно облегчить нашу задачу. Должен существовать какой-то узкий круг людей, скажем так, самые близкие его друзья, к которым он может обратиться за помощью.

По мере того как мы будем отслеживать эти связи, подозрительных субъектов нужно ставить "на кнопку" и по возможности организовать за ними наружное наблюдение. Отработку прочих версий можно временно приостановить. Я видел список, из всех, кто там числится, один Бушмин вызывает у меня подозрение. Да и транспорт уже весь осмотрели, только бушминской "девятки" недостает, она как сквозь землю провалилась вслед за хозяином. Так что зацепки у нас, Петр Романович, есть. Но если вы поручите мне вплотную заняться Бушминым, понадобится информация…

Тихомиров пристально посмотрел на него из-под кустистых бровей, затем перевел взгляд на Кульчего.

– Организацией поиска и техническими мероприятиями вроде "прослушки", думаю, займется Пал Семеныч…

Кульчий в знак согласия кивнул.

– А для вас, Долматов, найдется другая работенка. Я бы сказал, сдельно-аккордная, - мрачно пошутил Тихомиров. - Не забыли еще контактный телефон, который вам дали в июне девяносто четвертого?

Долматов заметно побледнел: в этом самом кабинете, где они сейчас беседуют, несколько лет назад произошло "странное", как его впоследствии назвали, самоубийство прежнего главы УФСБ. Долматов был одним из активнейших участников тех трагических событий. Теперь, кажется, все пошло по новому кругу. Для некоторых людей время закручивается в смертельную спираль-удавку.

Ему быстро удалось справиться с эмоциями.

– У меня хорошая память, Петр Романович.

Ответ прозвучал довольно двусмысленно, но Тихомиров не стал обращать внимания на это обстоятельство. В конце концов, они все здесь двойники, люди с двойным сознанием, живущие в городе-призраке.

– Долматов, отберите из числа сотрудников самых надежных людей. В роли контактера выступает уже известное вам лицо, в прошлый раз, насколько я знаю, у вас получилась достойная связка. Уверен, что и на этот раз вы найдете друг с другом полное взаимопонимание.

Человек со шрамом выслушал сообщение с невозмутимым видом. Он уже давно просчитал направление, в каком будут развиваться события. Гораздо больше, чем начальственные речи, его сейчас занимала природа странного феномена, с которым ему уже не раз доводилось сталкиваться. Один из исследователей истории Восточной Пруссии назвал Кенигсберг "балтийским призраком". Определение это прочно врезалось в память Долматова. Он не был мистиком, не боялся ни бога, ни черта, но вместе с тем подспудно верил в существование этого самого "балтийского призрака" - сурового стража Янтарного края.

Иногда создавалось впечатление, что сам древний город, практически полностью исчезнувший с лица земли более полувека назад, жестоко преследует каждого, кто лишь осмелится приоткрыть его сокровенные тайны. Определенно над этими краями довлеет губительное заклятие…

На короткое мгновение все трое застыли: в кабинете главы облуправления ФСБ на почти осязаемом уровне ощущалось чье-то присутствие. В оглушительной тишине явственно прозвучал посвист секиры, в опасной близости от них воздух вспорола остро заточенная смертоносная сталь. Но это была лишь иллюзия, маятник напольных часов описал кривую дугу, после чего мелодично пробили куранты - час ночи.

– Приступайте немедленно, - распорядился Тихомиров. - Вам, Долматов, я даю полный карт-бланш.

Часть III

Балтийский призрак

Подобно Атлантиде Платона, Кенигсберг некогда был частью большой Германии. В настоящее время он превратился в "остров России". Масса древней европейской земли разрушилась, освободив этот "остров России" от материнского континента. Но, в отличие от большой Атлантиды, основная часть Кенигсберга не опустилась на дно моря, а только переместилась под землю. Кенигсберг существует неизменным до настоящих дней, в то время как "остров России" переживает тяжелейшие времена.