Альберт Байкалов - Финишная кривая Страница 32

– Что? – Бушалов продолжал выжидающе глядеть на второго после командира человека в отряде.

– Надо все закончить до завтра.

– Не успеем, – нахмурился Бушалов и оглядел отвесные стены ямы. – Еще деревья рубить, потом сюда таскать…

– Как работают русские? – глядя на двух перепачканных с головы до ног охотников, захваченных несколько дней назад, спросил Мехди, заранее зная ответ.

– Лучше, чем трактор! – на лице Бушалова появилась едва заметная улыбка.

Пленники, почувствовав, что разговор идет о них, не переставая выбрасывать лопатами землю, стали поглядывать в сторону появившихся сверху чеченцев.

– Ты говорил мне, они жили в зимовье, которое где-то недалеко отсюда, – неожиданно заговорил Мехди. – Надо сходить туда. Возможно, там есть хорошие доски, стол. Если мы на крышу блиндажа начнем валить большие деревья, на это могут обратить внимание. Кстати, спроси у них, какая там печь?

– Эй, русский, – окликнул Дукузов пленников. – А в ваш зимовье печка есть?

– Буржуйка, – пробурчал молодой.

– Как это? – не понял Дукузов.

– Это значит – железный, – пояснил Мехди на русском и вновь заговорил по-чеченски: – Бери Тамару, Рашида и Казбека. Этих свиней тоже, – он показал взглядом на пленников. – Идите туда, забери все, что может пригодиться. Неси сюда. Нам керосиновая лампа нужна, чашки, стол. Надо будет, сходи два раза. Последний раз пойдешь, подожги зимовье. Только постарайся обойтись одной ходкой. Смотри, чтобы никто не хитрил. Каждый берет, сколько может.

До небольшого, похожего на землянку зимовья дошли за пару часов. Еще издали стало ясно, что в нем никого нет. Дверь снаружи была подперта палкой.

Войдя внутрь, Дукузов поморщился от запаха гари. Так пахло на пепелищах в селениях. Грубо сколоченный стол, две лавки, посреди небольшая круглая печь, обложенная со всех сторон камнями.

– Это чтобы тепло дольше держало, – пояснил молодой пленник, проследив за взглядом чеченца. – Только иногда они лопаются. Звук как из ружья.

– Тамара! – окликнул Дукузов оставшуюся снаружи чеченку.

Женщина, словно тень, проскользнула внутрь.

– Собери с полок посуду, лампу и выноси на улицу. – Он посмотрел на Рашида и Казбека: – Надо разобрать крышу и снять печь.

– Там, с другой стороны, сани стоят, – догадавшись, зачем они сюда пришли, вновь заговорил молодой пленник. – Когда много животины набиваем, то сами в них впрягаемся и тащим вниз.

– Покажи, – оживился Дукузов.

Уже спустя час небольшие, сделанные из трех широких лыж сани были под завязку загружены всем, что, по мнению Дукузова, могло пригодиться для завершения их строительства. Кроме этого, включая его самого, каждый что-то взял в руки. К задней части саней привязали молодую, но густую сосну. Волочась следом за «обозом», она скрывала следы. Вновь пошел снег.

Намочив в керосине тряпочку, выходивший из разграбленного зимовья Казбек засунул ее в щель между бревен и поджег, после чего двинули в путь. Чеченцы шли впереди пленников, которые, с трудом перебирая ногами, тащили сани. Сосна практически полностью убирала следы, оставляя лишь полосы на снегу, которых, по мнению Дукузова, уже к утру не будет видно. К тому же снегопад усилился. С несколькими остановками в сумерках вернулись обратно.

Больше всего Мехди обрадовали десятилитровая, покрытая ржавчиной емкость с керосином и печь. Он распорядился сразу установить ее в почти готовой половине котлована и перекрыть эту часть жердями и досками. Набросав на них слой земли, они устроили полог, деливший яму пополам.

– Теперь можно жить, – войдя в получившуюся комнату, освещенную скудным светом керосиновой лампы, облегченно вздохнул он. – Вы хорошо поработали.

Польщенный похвалой Дукузов едва сохранил на лице невозмутимость, по-детски радуясь скупым словам благодарности своего командира.

Антон, стараясь держать в поле зрения Дрона, осматривал склон горы, по которому они спускались к Слюдянке. Меж стволов сосен уже было видно и выезд из тоннеля. Шли третьи сутки безрезультатных поисков следов террористов. Он уже всерьез стал задумываться над предложением капитана задействовать для этих целей вертолет МЧС.

Воспаленные от недосыпания глаза слезились. Было ощущение, что в них попал песок. Кожа на лице стала словно пергаментной. Губы обветрились. Пропитавшееся потом нижнее белье ночью не давало согреться, днем противно прилипало при ходьбе к телу. Кожа под ним чесалась.

Эту ночь они провели в некоем подобии шалаша, основой которого служили несколько росших рядом друг с другом березок. Согнув, спецназовцы связали их верхушки вместе, а сверху, предварительно накрыв кусками тонкой прорезиненной ткани, которые вместе со спальными мешками входили в комплект снаряжения, завалили нарубленным лапником. Им же забросали пол. Получилось нечто вроде большой, полой внутри, зеленой кочки. Устроив перед входом из срубленных неподалеку молодых сосен полуметровый экран, развели костер. Спали по очереди. Пока один отдыхал, другой не давал огню погаснуть и на всякий случай поглядывал по сторонам, выполняя функции часового.

Антон с завистью посмотрел на бодро шагающего Дрона. Пока он утром связывался с остальными группами, потом докладывал обстановку Родимову, консультировался с Линевым и общался с чекистами из Слюдянки, Василий, сделав с десяток приседаний и отжавшись от земли на руках, полностью разделся, умылся снегом, которого за ночь навалило почти до колена, растер докрасна тело полотенцем и надел чистое. Старое «исподнее» просто зарыл в снег.

У Антона хватило времени только на то, чтобы, обжигаясь, съесть банку каши и выпить кружку какао вприкуску с галетами.

Неожиданно Дрон присел и поднял левую руку вверх.

– Двое, с оружием. Дальность сто, – раздался его голос в наушнике переговорного устройства. – Стволы, по ходу, типа «Сайга». Один в бинокль наблюдает, второй курит. В маскхалатах.

«Наконец-то!» – с облегчением подумал Антон, передвинув планку открытого прицела своей винтовки на отметку указанного Дроном расстояния.

Пригибаясь, он осторожно перебежал к капитану и опустился рядом с ним. Быстро отыскал взглядом двух вооруженных мужчин. Так и есть, по всей видимости, им удалось обнаружить наблюдателей-боевиков. Судя по цепочке следов, тянущейся со стороны перевала, их здесь только двое. Тот, что был с биноклем, не переставая о чем-то говорил. Второй, нервно затягиваясь сигаретой, окутанный сизым дымком, лишь кивал.

– Если что, одного валим, – принял решение Антон.

– Да хоть двоих, – Дрон показал взглядом на оставленные в снегу следы. – Остальных потом по тропе найдем.

Не сговариваясь, спецназовцы начали выдвижение. Когда расстояние до бандитов сократилось больше чем на треть, стали различимы и голоса. Офицеры переглянулись. Их смутило, что эти двое говорили на русском… без малейшего намека на акцент. Группе не раз приходилось сталкиваться с бандами, в состав которой входили разного рода отщепенцы из числа славян. Поэтому их данный факт не удивил. Озадачены они были другим: по данным, полученным из всех источников, террористов должно было быть только шесть, и все чеченцы. Значит, банда намного больше?

Последние метры спецназовцы продвигались по очереди, преодолевая за несколько минут всего несколько шагов.

– …Может, дождемся темноты? – донеслось до слуха.

Говорил тот, который смотрел в бинокль.

– Нет, надо идти сейчас, – возразил ему второй. – Говорю, не попадемся. Дрыхнут они еще все.

– Вперед! – скомандовал Антон.

Бесшумно поднявшись, разведчики-диверсанты бросились на боевиков.

Первым увидел их сидящий боком. Опешив, он открыл рот, и недокуренная папироса упала ему на грудь. Парень с биноклем продолжал что-то говорить.

В два прыжка оказавшись за его спиной, Антон коротким ударом приклада в основание черепа опрокинул его лицом в снег. Второго подмял под себя Дрон. Послышались звуки ударов и вскрик.

Быстро связав руки находящимся в отключке бандитам специальными ремнями, они растащили их по разные стороны небольшой полянки, чтобы, придя в чувство и отвечая на вопросы, предатели не могли слышать ответов друг друга, и стали обыскивать.

У того, которого «оприходовал» Антон, оказался паспорт гражданина России, выданный на имя Гаврилова Иннокентия Петровича, пятьдесят седьмого года рождения с пропиской в Слюдянке. Трое детей, жена.

– Вот же гады! – раздался из-за спины возглас Дрона. – Даже документы на местных достали. От настоящих не отличишь!

Антон на секунду задумался. Что-то не так. Судя по всему, бандиты живут в тайге почти неделю. Эти, сразу бросалось в глаза, с вечера брились.

Он расстегнул сшитый кустарным способом маскхалат пленника, куртку и оттянул воротник свитера. На теле была надета тельняшка, практически чистая.

В это время мужчина открыл глаза. Некоторое время Антон молчал, дожидаясь, когда его взгляд сделается осмысленным. Застонав, он дернул рукой, видимо, собираясь прижать ее к затылку, и только тут до него дошло, что руки у него связаны.