Matthew Reilly - Семь чудес света Страница 32

ГОЛОС 2 (ЕГИПЕТ): Это был Уэст. Он храбр, в этом ему не откажешь. Должно быть, у него возникли затруд­нения, и он решил, что ему нужен Саид.

ГОЛОС 1 (США): В самом деле? А нам нужен этот Саид?

ГОЛОС 2 (ЕГИПЕТ): Нет. Мы получили от Мустафы Саида все, что нам было нужно, пока он находился под арестом.

ДЛИННАЯ ПАУЗА

ГОЛОС 1 (США): Полковник Джуда, стоит ли нам нервничать? Президент распорядился о написании проек­та «Обращения к нации» относительно эвакуации прибреж­ных городов. Это на случай, если у вас ничего не выйдет.

ГОЛОС 2 (ЕГИПЕТ): Скажите ему, что у нас все по­лучится. Все идет в соответствии с планом. Уэста мы до­станем в любой момент, но сейчас пусть побегает. И европейцы действуют точно так, как мы и предполагали. Ска­жите президенту: пусть пишет свою речь, только она ему не понадобится. Джуда. Конец связи.

ВИКТОРИЯ-СТЕЙШН

ЮЖНАЯ КЕНИЯ

2003-2006

На протяжении всего времени пребывания команды в Кении на кухонном столе стоял большой стеклянный кувшин.

Это был «ругательный кувшин». Каждый раз, когда член команды неосторожно употреблял в присутствии Лили крепкое словцо, ему приходилось класть в кувшин доллар.

А поскольку все они были солдатами, то кувшин никогда не пустовал. Деньги из «ругательного кувшина» шли на игрушки, книги или балетные костюмы для Лили.

Лили нравилось заставать их врасплох, поскольку такая несдержанность оборачивалась в ее пользу. Привычно было слышать ее голосок, то и дело восклицавший: «Ругательный кувшин!»

Ей давали деньги на карманные расходы за помощь по хозяйству.

Это была идея Уэста и Волшебника. Они хотели, чтобы ее воспитание — в высшей степени необычное— казалось девочке совершенно нормальным. Когда она с другими членами команды выполняла домашнюю работу — собирала хворост с Большеухим, помогала Винни Пуху чистить инструменты в мастерской или кормила сокола, — то она чувствовала, что делает что-то полезное, что она — полноправ­ный член семьи. Все это способствовало воспитанию хоро­шего ребенка.

С годами она становилась любознательнее. Старалась по­больше узнать об окружавших ее людях.

Узнала, например, что Винни Пух — второй сын самого могущественного шейха в Объединенных Арабских Эмиратах.

Волшебник когда-то учился, чтобы стать католическим священником, но отказался от своего намерения.

Лили обнаружила, что Зоу ушла из вооруженных сил и поступила в дублинский Тринити-колледж, где изучала археологию под руководством Волшебника.

Оказывается, Джек Уэст учился там вместе с ней — к канадскому профессору его послала родная страна.

Родина Уэста. Лили всегда была очень интересна Австралия. Воистину диковинная страна, полная парадоксов. Во­семьдесят процентов огромной территории занимают пусты­ни, но тут же находятся суперсовременные города — такие, как Сидней, и знаменитые пляжи — Беллз и Бонди. А удивительные творения природы — изрытый пещерами каменный массив Улуру и Большой барьерный риф, который, как она выяснила, считается природным чудом света!

Со временем Лили задавала все более сложные вопросы об Австралии, в том числе и о ее международных отношениях. Население Австралии составляло всего двадцать миллионов человек, так что, несмотря на ее большой размер, страна эта — с точки зрения глобалистов — входила в число небольших государств.

Хотя армия Австралии тоже была маленькой, но одна ха­рактеристика делала ее знаменитой: все признавали, что ее полк специального назначения — САС — лучший в мире. Именно там когда-то служил Уэст.

Еще одна вещь вызывала интерес Лили: на протяжении двадцатого столетия Австралия была одним из ближайших и самых лояльных союзников Америки. Во Второй мировой войне Корея, Вьетнам, Кувейт, Австралия сразу вызвались стать союзниками США.

Сейчас все изменилось.

Это удивляло Лили, и она решила расспросить об этом Уэста.

Как-то раз, в дождливый день, она пошла в полумрак его кабинета и увидела, что он работает (с Хорасом, примостив­шимся на спинке его кресла). Он смотрел на экран монитора и, задумавшись, покусывал карандаш.

Лили прошлась по кабинету, рассеянно трогая книги на полках. Она увидела на доске написанные им слова: «4 дня, выпавшие из моей жизни, — Коронадо». Заметила также, что ржавая грязь в запечатанном стеклянном кувшине исчезла.

Похоже, Уэст не видел девочку: он продолжал смотреть на экран монитора.

Лили обошла его сзади, взглянула на экран. Там было цифровое фото больших иероглифов, вырезанных на какой-то стене. Лили быстро перевела текст в уме:

Приди с готовностью в объятия Анубиса и будешь жить после прихода Ра. Если сделаешь это против своей воли, твой народ будет править тысячу лет, а твоя жизнь закон­чится. Если вообще не придешь, мира больше не будет.

— Что ты об этом думаешь? — неожиданно спросил Уэст, по-прежнему не отворачиваясь от экрана.

Лили замерла от того, что ее застали врасплох.

— Я... не знаю...

Уэст развернулся на кресле.

— Я думаю, это о смерти и о загробной жизни. По-моему это — своеобразное обращение Амона к прообразу Христа — Гору. «Объятия Анубиса» — это смерть. Если Гор примет свою смерть добровольно, то он воскреснет и ока­жет благодеяние своему народу. Вроде Христа, умершего на кресте. Но довольно об этом. Что тебя привело сегодня сюда, дружок?

Затем последовала жаркая дискуссия об австралийско-американских отношениях, о возвышении Америки как единствен­ной супердержавы и об озабоченности Австралии тем, что ее друг становится мировым жандармом.

— Иногда хороший друг, — сказал Уэст, — должен проявить жесткость. Суровый урок от друга намного лучше, чем от врага.

Затем Уэст резко сменил тему.

— Лили, я должен тебе кое-что сказать. Если все будет так, как я предполагаю, то, возможно, мне придется на ка­кое-то время уехать...

— Уехать? — тревожно переспросила Лили.

—Да. Залечь на дно. Уехать туда, где меня никто не найдет. Исчезнуть.

— Исчезнуть... — задохнулась Лили.

—Но я хочу, чтобы ты смогла меня найти, Лили, — улыбнулся Уэст. — Сейчас я не могу тебе сказать, куда я направляюсь, но я укажу тебе правильное направление. Если сможешь решить эту загадку, найдешь меня.

Он подал ей листок бумаги, на котором было написано:

Мой новый дом — это дом тигров и крокодилов,

Чтобы найти его, заплати лодочнику,

Попытай счастья с собакой и ступай в пасть Смерти,

В огненную геенну.

Там ты найдешь меня, под защитой великого негодяя.

— И это, дружок, все, что я скажу. А теперь — прости, я спешу.

Лили выбежала из кабинета, зажав в руке листок бумаги.

Она целый месяц вглядывалась в загадку Уэста, даже пы­талась разыскать ответ с помощью поисковой системы «Гугл». Очень хотелось ее разгадать.

Получила она, однако, ответы на другие вопросы. Например, откуда у Уэста сокол Хорас.

— Прежним владельцем Хораса был учитель Охотника, — сказал Волшебник, когда они вдвоем сидели на улице под ярким африканским солнцем.

— Это очень плохой человек. Его зовут Маршал Джуда, Джуда был американским полковником, и он учил Джека солдатскому делу в месте, которое называется Коронадо. Джуда расхаживал по базе Коронадо с Хорасом на плече, орал на солдат. Он жестоко наказывал сокола, если тот не исполнял то, чему его учили. Джуда говорил: «Единственный способ добиться послушания — суровая дисциплина и грубая сила!». Охотнику это не нравилось. Не нравилось, что Джуда так грубо обращается с соколом. Поэтому, поки­дая Коронадо, он выкрал птицу из клетки в кабинете Джуды. Джек заботится о Хорасе, любит его, и сокол отвечает ему тем же. Лили, когда подрастешь, узнаешь, что в мире есть плохие люди. Доброте они предпочитают жестокость, заботе — власть, пониманию — гнев. Эти люди думают только о себе. Они хотят управлять другими не ради их пользы, а из желания единоличной власти. Лили, однажды ты будет очень, очень могущественной. Надеюсь, ты поймешь: по-настоящему великие люди думают прежде всего о других, а о себе — в последнюю очередь.

— Не стоит далеко ходить: посмотри на Охотника и Хораса. Побитая птица будет подчиняться жестокому хозяину из страха, а за хорошего хозяина она отдаст свою жизнь.

Как-то раз Лили помогала Волшебнику разбирать древние рукописи.

Ей нравились эти старинные предметы — пергаменты, таблички. Казалось, они хранят все тайны далеких времен. В тот день Волшебник просматривал все, что у него было собрано о египетских архитекторах, носивших имя Имхотеп.

Лили заметила несколько схематических рисунков пещер из Нубии. У каждой было по четыре уровня и множество ловушек, приводимых в действие водой. Имелось описание этих ловушек, а в случае со спрятанными дорожками из кам­ней были отмечены пять цифр, написанных египетскими иероглифами: 1—3—4—1—4. Волшебник поместил эти схемы в папку под названием «Имхотеп V».