Сергей Зверев - Боевой вирус Страница 32

Из-за колонны донесся спокойный голос:

— Что-то мне неуютно стало в тесном закутке. Вот выхожу на оперативный простор. — Послышался лязг передергиваемого затвора винтовки.

Талеев хотел отозваться словом благодарности, но тут за его спиной раздался вопль, полный недоумения и боли, а потом послышался глухой стук упавшего на ковер металлического предмета.

«Пистолет», — машинально отметил про себя Талеев, обернулся и увидел, как из-за матерчатой драпировки на открытое пространство шагнул один из охранников с вытянутой вперед правой рукой. Однако пистолета в ней уже не было, а широкую ладонь насквозь пронзал черного цвета антибликовый метательный нож с длинным лезвием и короткой рукоятью.

Талеев бросил взгляд в противоположную сторону. Из-за опрокинутой скамьи выглядывал стоящий на одном колене Аракчеев. Его физиономия расплывалась в довольной ухмылке — отличный бросок!

Талеев тут же вспомнил непонятный легкий свист возле самого уха, и запоздалый озноб шевельнул волосы на его правом виске. Вадик, не поднимаясь, развел руки в стороны:

— Так ведь целился тебе в спину, подлец! Тут уж не до сантиментов. Давай, командир, приступай к финальному акту, а мы с Витом будем поддерживать порядок в залах. Только осторожно: один или два телохранителя еще целы, да и сам Панов…

Аракчеев крикнул в сторону Снайпа:

— Эй, Вит! Проводи командира в кабинеты! Я вниз спущусь, успокою народ и послежу там.

— Не волнуйся, все будет в порядке. Ступай.

Небольшой верхний зал был пуст. Значит, Панов укрылся в приватном кабинете, расположенном посередине бокового коридора. Наверняка с уцелевшей охраной.

Талеев и Снайп разместились по обе стороны двустворчатой двери, и Талеев постучал в ее деревянную обшивку костяшками пальцев.

— Владимир Иванович! Панов!! — громко прокричал он. — Нам надо поговорить с вами!

Ответом было молчание. Продолжая оставаться под прикрытием стены, Талеев осторожно приоткрыл одну створку двери. Потом толкнул ее сильнее. Никакой реакции изнутри.

— Я журналист и у меня нет оружия! Панов, не стреляйте, я захожу!

Талеев, подняв пустые руки до уровня плеч, осторожно ступил в открытый проем двери. Начальника службы безопасности Реферального центра он увидел сразу. Тот сидел в кресле у противоположной стены кабинета за массивным столом. Еще в комнате находились двое охранников. Один стоял слева от Панова, второй выдвинулся вперед. Пистолеты с глушителями оба направили на замершего у порога Талеева. Рук их начальника видно не было.

«Очень грамотно расположился, — отметил Талеев. — Кресло с высокой прямой спинкой, подголовником и декоративными прибамбасами, повернутое почти на 90 градусов к столу, хорошо защищает сидящего в нем. Да и охранник перед столом готов грудью поймать любую пулю, летящую в хозяина. Грамотно!»

— Попросите своих людей убрать оружие! Я не совсем уютно чувствую себя под дулами пистолетов. К тому же рядом со мной находится один человек… Для него не составит никакого труда нейтрализовать ваших телохранителей раньше, чем они сделают первый выстрел.

— Уж не опальный ли это агент российской ФСБ, героически погибший не так давно при выполнении важного государственного задания? А для своих: успешно «зачищенный» в ходе операции, а? — это были первые слова Панова, произнесены громким, низким и скрипучим голосом.

«Недурно, недурно! Быстро отреагировали. А какие связи среди московских силовиков!» — Талеев искренне восхитился про себя, но вслух не произнес ни слова, он ждал.

Панов что-то негромко приказал подчиненным, и те нехотя спрятали оружие в наплечных кобурах.

— Проходите! — скорее приказал он, развернулся и пристально вгляделся в приближающегося мужчину. — О! — в голосе начальника безопасности было искреннее удивление. — Я вас знаю! Вы… Талеев! Действительно, журналист из Москвы, весьма близкий к высшим эшелонам российской власти. После осетинской войны вам запрещен въезд в нашу страну.

Талеев остановился в двух метрах от стола и церемонно склонил голову.

— В ваших репортажах ощущалась попытка непредвзятого взгляда на события. Впрочем, не совсем удачная. То, что вы натворили, хотя бы только здесь, — Панов обвел рукой вокруг себя, — должно иметь очень серьезные причины.

Талеев сказал решительно:

— Они есть. А еще у меня имеются кое-какие условия…

— Не в вашем положении их ставить! — грозно рявкнул Панов.

Талеев будто не заметил окрик. Он, кажется, даже повеселел:

— Это почему же?! Не вы, а я захватил боулинг-центр со всеми посетителями, обслугой и даже (!) с самим начальником службы безопасности Реферальной лаборатории общественного здравоохранения.

— Вам не уйти отсюда!

— Вот поэтому я и сообщу свои условия. Пусть телохранители оставят оружие на столе и покинут комнату. За дверью их встретит мой человек и… позаботится, чтобы они не натворили глупостей… Нет-нет! — тут же объяснил Талеев, заметив, как сурово сошлись на переносице густые брови Панова. — Все в пределах разумного и безопасного для всех. Наша беседа должна проходить сугубо конфиденциально.

После секундного раздумья Панов отдал соответствующий приказ, и оба разоруженных охранника медленно побрели к выходу из комнаты. Дверь за ними закрылась, и послышалось отчетливое щелканье запирающегося замка. «Молодец, Вит!»

Теперь Талеев подошел к столу, прихватив по пути свободно стоящий у стены стул, и расположился напротив кресла Панова. Он стянул с плеча висящую на ремне папку-бювар и положил ее перед собой:

— Я, Владимир Иванович, расскажу две истории. Они короткие, и обе вам известны.

— Зачем тогда впустую тратить время? У вас его очень мало!

Талеев вновь пропустил мимо ушей явную угрозу, проговорил:

— Любое событие может быть освещено с разных сторон. Важно иметь определенную цель и соответствующий набор фактов. Некоторые из них можно вовсе опустить, оставив лишь те, которые ведут к этой цели, другие истолковать в нужном свете. Уж поверьте мне как опытному журналисту! Итак, два года назад в Каспийском море…

Талеев внимательно наблюдал за реакцией собеседника. Каменно-спокойное лицо Панова ничего не выражало, однако при последних словах непроизвольно задергался левый угол плотно сжатого рта.

— …недалеко от международного порта Туркменбаши, бывший город Красноводск, был совершен захват пассажирского судна группой террористов. Об этом тогда писала вся мировая пресса. Террористы открыто озвучили свою принадлежность к радикальному крылу Исламского движения Узбекистана и выдвинули ряд требований: освободить из туркменских тюрем около двадцати своих приверженцев, решить вопрос об исключении Исламского движения Узбекистана из списка мировых террористических организаций, предоставить быстроходное плавсредство, чтобы террористы могли беспрепятственно скрыться, и, конечно, деньги. 100 миллионов долларов. В случае невыполнения — подрыв и потопление судна с пассажирами. Банально. А дальше случилось необъяснимое, на чем впоследствии старался не акцентировать внимание никто из освещавших этот вопрос.

Судно предоставили, деньги привезли, начали освобождать заключенных и отправили петицию в международный антитеррористический центр с соответствующим ходатайством. Захватчики отплыли, их никто не преследовал, но тем не менее они дистанционно подорвали заряды, установленные ими на пассажирском судне. Нонсенс! Такого не должно и не могло быть, но случилось.

Начальник безопасности отвернул свое кресло от стола, опустил голову на кисть упиравшейся в подлокотник руки и закрыл глаза. Талеев продолжал:

— Погибли около сотни пассажиров, многие были ранены. Хорошо, что судно находилось близко от порта Туркменбаши, и это спасло многие и многие жизни: первые спасательные суда оказались у места трагедии уже через 30 минут. Начали эвакуировать людей с тонущего судна, заделывать пробоины в трюмах, откачивать воду… Судну не дали затонуть и отбуксировали в порт. Параллельно организовали масштабную погоню за террористами, которые пытались уйти по плавням и протокам прибрежных вод. Их настигли и уничтожили. Всех девятерых. При них нашли 10 миллионов долларов. Всё.

— Зачем вы рассказали мне это? — глухой низкий голос донесся из кресла.

Талееву было искренне жаль этого сильного человека, но он обязан был продолжать:

— Помните, вначале я сослался на возможность двоякого толкования событий? Тогда взгляните на «оборотную сторону медали». По Каспию проходит так называемый Среднеазиатский маршрут наркотрафика. В трюмах пассажирского лайнера находился груз афганского героина высочайшей очистки из Ирана! — Увидев, что Панов собирается что-то сказать, Талеев предостерегающе поднял руку и строго проговорил: — Не мешать! Я ознакомлю вас с фактами. Потом. — Панов громко засопел, но не проронил ни слова. — Наркотик шел в Туркменистан, а оттуда — в Россию. Более полутора тонн! Это самая крупная партия в этом регионе. Такие грузы не собираются в одночасье, и операция по их транспортировке планируется, согласовывается и отрабатывается месяцами. Вам ли этого не знать! А сколько вокруг нее подковерной борьбы, похищенных секретов, откровенных измен, тайных предательств и кровь, кровь, кровь… Не стану утомлять подробным описанием всех сопутствующих интриг, но о грузе стало известно властям Туркменистана, и они подготовили крупную операцию по его захвату по прибытии в порт Туркменбаши. А это не осталось, в свою очередь, тайной для отправителей груза! И они разработали контрманевр. Надо отдать должное, весьма оригинальный.