Антон Антонов - Рекламный трюк Страница 32

Но не было времени на раскрутку и не было человека, который послужил бы этому делу своим именем. А Седов — ну, кто такой Седов?

Конечно, у Яны были друзья. И конечно, они согласились помочь. Но у друзей было слишком мало денег. Больше, чем у простых российских граждан, но меньше, чем нужно для спасения Яны.

Да и потом, они ведь тоже не знали, кто такой Седов. А вдруг аферист? Тот факт, что его поддерживает местная власть, еще ни о чем не говорит — разве мало у нас аферистов при власти?

Известный певец Лев Коренев, один из «птенцов гнезда Горыныча» и личный друг Яны Ружевич, вроде бы, собрался помочь Седову и взять на себя публичную часть мероприятий по сбору средств. Коренева знают все и в обмане не заподозрят. Но пока он приступит к делу, пока богатые жертвователи раскачаются да пока деньги поступят на счет, три дня пройдут. А на отсрочку надеяться нечего. Раньше надо было думать.

— Десять тысяч баксов. Бери или отваливай.

Десять тысяч долларов. Огромные деньги!

Или сотенка в шляпу нищего?

51

В Глебовке Олег Коваль нарвался на какую-то совсем глухую бабку, которой пришлось во весь голос орать на ухо три ключевых слова: «хутор», «фермеры» и «Шмелевы». В итоге Олег выяснил, что слова «фермеры» бабка не знает, поскольку оглохла еще до начала перестройки, что со Шмелевыми она не знакома и что у них в деревне таких нет, а также что хуторов по соседству с Глебовкой «в раньшие времена» было видимо-невидимо.

«Раньшие времена» Коваля не интересовали, и он отправился искать кого-нибудь еще. И нашел-таки другую бабку — не глухую и в своем уме. Бабки, очевидно, составляли основное население деревни. Во всяком случае ни сейчас, ни потом Коваль так и не увидел в деревне ни одного человека мужского пола и никого, моложе семидесяти лет.

Вторая бабка сумела, наконец, вразумительно ответить на вопрос визитера:

— А вот по этой дороге и будет ихний хутор. Там еще пруд Русалочий. Старики говорили, нечистая сила там водится. Да эти хуторские сами, что нечистая сила. Девка у них срамная, все гольем ходит, равно русалка какая. Но худого про них не скажу. Парень у них работящий, сено мне помогал косить.

— А всего их там сколько?

— Так двое и есть. Парень и девка. Ну, разве гости иногда приезжают. В прошлом годе кино у них, что ли, снимали — так одно время много народу было, носились по лесам, как черти. А сейчас редко приезжают.

— На днях никто к ним не приезжал?

— А как же, приехал один. Он, видать, и посейчас там, потому что не уезжал еще.

Окрыленный Коваль уселся в машину и показал шоферу нужную дорогу.

Слава Богу, было относительно сухо. В более сырые времена на этой дороге вязли трактора, а в более сухую по соседству с регулярностью, достойной лучшего применения, горели леса. А сейчас дорога находилась в таком состоянии, когда грузовики могли проехать по ней без труда, но на легковушке соваться на эту дорогу было рискованно. Однако водитель, нанятый Олегом, все-таки рискнул, потому что в противном случае седок пригрозил значительным снижением гонорара.

Дорога, длиной километра в три, принесла машине и тем, кто находился в ней, немало тяжких испытаний. Но в конце пути их ждала замечательная награда. Навстречу гостям вышла миловидная невысокая девушка в коротковатых потертых джинсах с кожаными заплатами на коленях и без ничего выше и ниже этих джинсов.

Шофер с открытым ртом вышел из машины первым, а Коваль только начинал вылезать, когда увидел, как некто во все лопатки улепетывает от хутора через луг к лесу.

Недолго думая, Олег перепрыгнул на водительское место и нажал на газ.

Рот шофера открылся еще шире, а глаза заметались от одного объекта к другому. Он никак не мог решить, то ли гнаться за своей машиной и бить морду пассажиру, если удастся догнать, то ли заводить знакомство с полуголой девицей, в глазах которой не видно ни капли стыдливости, а в отношении машины положиться на судьбу и Бога и надеяться, что пассажир не угонит «тачку» навсегда и не угробит ее на здешних колдобинах…

Толик Гусев не успел добежать до зоны, непроходимой для легкового автомобиля. Коваль догнал его в нескольких метрах от полосы кустарника, выскочил из машины и в стремительном броске достал беглеца. Он сбил Толика с ног, заломил ему руки за спину и затолкал в машину. Все это время (примерно секунды три) Толик громко и замысловато матерился и сумел произнести довольно много неприличных слов. Кроме того он пытался кусаться, но это ему тоже не помогло.

Подкатив обратно к усадьбе, Олег предупредил взрыв шоферского возмущения, протянув водителю дополнительные сто долларов со словами:

— Извини. Некогда было разговаривать.

— Что он такого сделал, чтобы вот так врываться на мою землю и топтать мою траву? — с наигранным возмущением спросила хозяйка хутора, показывая на Толика.

— Прости, милая, — ответил Коваль с максимально обаятельной улыбкой. — Он мне нужен, и я его забираю. А тебе советую одеться. Скоро здесь будет толпа народу, в том числе официальные лица.

Потом он вытолкал Толика из машины и заставил пересесть на заднее сиденье. Сам Олег сел рядом с ним, сказав шоферу:

— Попрощайся с дамой и поехали. Плачу еще сотню, если вернемся в город раньше, чем его начнут искать.

Глава семьи Шмелевых за все это время так и не появился. Скорее всего его просто не было на хуторе.

Когда многострадальный «жигуленок» пустился в обратный путь по «дороге смерти», как в сердцах назвал ее шофер. Коваль, повернувшись к Толику, который в эту минуту воплощал собой живую смесь злости и страха, сказал издевательски ласково:

— Ну, мой дорогой друг, а теперь расскажи мне» пожалуйста, что ты знаешь о Яне Ружевич и о тех, кто ее украл.

52

Клиенты «Львиного сердца» становились в очередь, чтобы разорвать контракты с этим агентством. Среди тех, кто пользовался его услугами, после происшествия с Бояровым со скоростью лесного пожара распространилась новая версия — что кто-то объявил войну непосредственно «Львиному сердцу» и придумал для достижения победы в этой войне оригинальную и очень действенную стратегию. Действительно, кто захочет иметь дело с охранным агентством, клиентов которого одного за другим убивают без видимых причин, да еще и общеопасными способами?

Коммерческий директор «Львиного сердца», который первым высказал упомянутую версию, клялся и божился, что никому кроме Селезнева о ней не говорил. Селезнев утверждал, что он тоже не передавал ее дальше. Оставалось предположить, что либо злоумышленники установили в офисе агентства подслушивающие устройства, либо в умах клиентов эта версия родилась сама собой. Первое маловероятно, поскольку проверки на этот счет проводились в офисе регулярно и с применением весьма эффективных средств.

Каменев, вернувшись в Москву, застал самое начало исхода клиентов и сразу же прекрасно понял, во что оно выльется. Спасти репутацию фирмы, а значит и саму фирму, могла теперь только яркая удачная операция. Спасение Яны Ружевич, например. Или поимка убийц Горенского, Денисова и Боярова.

Поэтому Каменев свалил всю текущую работу — то есть расторжение контрактов, сопряженное с попытками уговорить клиентов не разрывать отношения с «Львиным сердцем» окончательно и не отказываться полностью от его услуг — на Селезнева и конторских работников, а сам вместе с оперативниками (которых высвобождалось все больше ввиду ухода клиентов) сосредоточился на расследовании похищения и убийств.

Конечно, сотрудники скоро тоже начнут уходить из агентства вслед за клиентами. Более того, если в ближайшее время не удастся поправить ситуацию, то придется увольнять тех, кто не уйдет сам, потому что им станет нечем платить. Вот тогда действительно наступит катастрофа.

А пока дела еще не так плохи, Каменев старался не думать о грустном.

Он просто читал отчет об Ольге Благовидовой — все, что удалось узнать за последние три дня.

Обработанных сведений было немного, но они давали множество ключей для дальнейшего расследования. Знать бы еще, какие из этих ключей открывают нужные замки.

Итак, Ольга Благовидова родилась в 1975 году в городе Подольске Московской области, там же окончила девять классов средней школы, после чего поступила в Московский строительный техникум. Его она тоже закончила, но не работала по специальности ни дня. Некоторое время она находилась на иждивении у шофера-«дальнобойщика» по фамилии Рокотов, но потом поссорилась с ним и стала торговать с лотков разным колониальным товаром. Пару месяцев проработала в ларьке. И наконец, полтора года назад приняла участие в конкурсе, который организовал Лев Горенский для набора девиц в очередное свое шоу.

Девушка она была эффектная — судя по фотографиям, любое эстрадное шоу могло такой красавицей гордиться, не пряча ее в кордебалете, а выдвигая на самый первый план. Но то ли она отказалась спать с членами жюри, то ли по какой-то другой причине, но в шоу ее не взяли. Человек, видевший Олю на просмотре (которого агенты «Львиного сердца» не без труда нашли и с еще большим трудом разговорили), объяснил ее поражение в конкурсе так: