Евгений Сартинов - Слишком жаркий Кипр [СИ] Страница 32

"Если такая Юлька, то какой же тогда Олег?" — Мелькнуло в голове у Астафьева. Но, вопреки всему сам Батов смотрелся трезвым, только хмурым и озабоченным.

— Что случилось? — спросил Юрий. Батов только устало махнул рукой и так же прошел наверх.

Но вопрос Астафьева ответил незаметно подошедший со стороны другой машины Зверев.

— Обстреляли одну из наших машин. Сашка Сурин и Колька Михайлов лежат сейчас на дне ущелья. Сгорели так, что и кремировать не надо.

Таким измученным Астафьев телохранителя еще не видел.

— Шеф потусовался на балу часа два, да отбыл, — продолжал Зверев. — А Юлька сорвалась. Всю обратную дорогу пила как лошадь. Бар вон пустой. А как у вас прошло?

— У нас все нормально. Одну свою проблему я уже решил.

Говоря это, Юрий расстегивал на боку бронежилет. Еще загружаясь в машину, под обстрелом, он почувствовал, как пара пуль все-таки попали в его тело. Сейчас это подтвердили две свинцовые лепешки на спине бронежилета. Александр понял все сразу, и одобрительно кивнул головой.

— Молодец. Теперь я точно знаю, что пуль ты не боишься.

"Да хрен к этому когда привыкнешь", — подумал Астафьев, вспомнив свой липкий, холодный пот перед встречей с Сократосом.

Они поднялись наверх, в штаб. И тут уже Зверев сорвал с себя пиджак, галстук, устало кинул свое большое тело в кресло и запрокинув голову назад, закрыл глаза.

— Оль, найди нам чего-нибудь поесть? — попросил Астафьев жену, а сам подсел поближе к Звереву.

— Ты чего такой? — спросил Юрий.

— Я там должен был быть, на дне этого ущелья, — пояснил Зверев. — Сначала мы с

Сергеем шли первыми, потом перестроились. Минут через пять сбоку была вспышка выстрела, я это хорошо видел, и парни покатились вниз.

— А почему вы так ехали? — не понял Юрий. — Обычно, принято, что патрон едет в середине кортежа.

— Вот поэтому мы так никогда и не ездим. Либо он первый, либо последний. И тот, кто стрелял, знал это.

— Но стреляли все же по первой машине? — настаивал Юрий.

— Да.

— Странно.

Юрий напрягся, припоминая прошлый вечер.

— А с виллы вы выехали в каком порядке? Впереди была машина Олега?

Зверев кивнул головой.

— А где вы перестроились?

— Да, тут, чуть ли не за воротами, отъехали километра на полтора, не больше.

Зверев посмотрел на Юрия, до него начал доходить смысл всех этих расспросов.

— Да, это интересно, — согласился он, — значит, нас пасли от самой виллы. А потом, что же, отстали?

Ольга внесла в комнату поднос с массой всякой еды и бутылкой водки посредине. Тут были и балыки, и масса каких-то колбас, и вареные омары, и две банки открытой икры, батон хлеба. Что было самым аппетитным, это соленые опята в небольшой, хрустальной розочке.

— Все спят, словно их кто отключил, — сообщила она. — И Олег, и девки.

Юрий разлил водку по рюмкам, они все втроем выпили. Хотели закусить грибами, но на подносе не оказалось вилок. Ольга метнулась на кухню, но когда вернулась в кабинет, оба мужчины спали, при этом Юрий держал откушенный бутерброд на груди, словно самое дорогое в этой жизни. Ольга улыбнулась, так же чуть ковырнула салат, а потом устроилась на диване, и уснула так быстро, словно ее снова опоили снотворным.

Они так бы и проспали бы до следующего утра, но, в два часа дня в кармане Астафьева зазвенел мобильник. Впрочем, Ольги в комнате уже не было.

— Да, — прохрипел Астафьев.

— Кто это? — удивился голос в мобильнике.

— Это я, Аркадий Михайлович. Просто я тут слегка заспал.

— Вы спите в такое время?!

— А что у нас со временем? Началась третья мировая война?

— Лучше. Для вас, конечно. Тут под скалой около Ларнака нашли машину вашего лучшего «друга» Сократоса, и то, что от него осталось уже никак не может вам угрожать.

— Да что вы говорите! — восхитился Юрий. — Как же это все произошло?

— Свалился со своим «Порше» в пропасть.

— Да, не повезло парню. Хотя! Он всегда рискованно ездил.

— Это да, гонщик он был еще тот. Но вот кто ему сделал из такого прекрасного «Порше» дуршлаг, вот это интересно. К тому же кто-то этой ночью около церкви святого Петра покрошил в куски всю его гвардию. Такое впечатление, что их обработал спецназ, десять человек, и ни одного раненого. Стопроцентное поражение.

— Да!? — приятно удивился Юрий. — При таком раскладе считается, что на каждого убитого должен быть как минимум трое нападающих. Вот и считайте — целый взвод.

— И где же нам найти этот взвод? — продолжал допытываться настырный редактор.

Неожиданно в голову Юрия пришла интересная мысль.

— А вот насчет того, кто это сделал, я могу вам немного прояснить, — Юрий вдохновенно импровизировал. — В последнее время к торговле живым товаром начали проявлять интерес чеченские бандиты. У них уже была одна стычка с Сократовскими орлами, и она кончилась как раз не в пользу чеченцев. Труп одного из них до сих пор лежит в Лимассолском морге, кроме того еще один мотоциклист из кавказцев недавно разбился в перестрелке с греками. Подними дорожные сводки, и ты найдешь там все это.

— Хорошо-хорошо, это просто прекрасно. Там, в морге, у меня есть один старый знакомый, — довольным голосом протянул Харымов. — Так что снимок мне обеспечен. Как чувствует себя ваш друг Батов? Говорят, он был на Бриллиантовом балу?

— Да, был. Ему не понравилось. Одна из его машин сопровождения не справилась с управлением и улетела в пропасть. Так что, ему было не до танцулек. Несчастливый для него этот ваш остров. Никак не дает расслабиться.

— Хорошо. А сегодня он наверняка будет на русском вечере?

— Понятия не имею, я его еще сегодня не видел.

— Ну, все равно, большое спасибо за информацию, Юрий Андреевич.

Отключившись, Юрий увидел направленный на него взгляд Зверева.

— Кто это звонил? — спросил Зверев.

— Харымов, редактор "Кипрского вестника".

— Зачем ему нужно, было, знать ездил ли шеф на бал?

Юрий задумался.

— А это верно. Ему то это зачем? А вообще, много людей было в курсе этого приглашения? Журналисты там, на балу, были?

— Про бал знали только наши, — Александр кивнул головой куда-то вверх, — местные. А насчет писак? Де Бирс не любит прикармливать журналистов, тем более местных. На этом балу я видел всего с пяток папарацци, но там были такие монстры! «Таймс», "Гардиан", «Форбс». Местных журналюг там на порог не пускают. Рылом не вышли.

Тут дверь открылась. На пороге стоял Олег Батов, в банном халате.

— Кого тут на порог не пускают? — с подозрением спросил он.

— Я говорю про журналистов на вчерашнем балу.

— А ты про это. Да, там их было не так много, что особенно радовало.

Он сел на диван, рядом с Юрием, с жадным взглядом уставился на столик с едой.

— О, хоть тут, у вас, есть что пожрать. А то я половину этого домины прошел, ни крошки не нашел.

Но перед тем как есть, он налил себе рюмочку водки.

— Кто со мной хочет поправить здоровье? — спросил он.

Юрий составить компанию ему не хотел, а, Зверев не имел право — он уже был на работе.

В это время открылась дверь, и в кабинет заглянул Николай Петрович, управляющий виллой.

— О, мужчины уже проснулись, — обрадовался он. — Просто спящее царство, а не вилла. Женщины спят так красиво, хоть буди их поцелуями.

— Заходите, Николай Петрович. Хотите выпить? А то при таком изобилии жратвы мне и чокнуться не с кем, — Батов показал рукой на все залежи выпивки и закуски на столе.

Тот в свою очередь, так же безнадежно развел руками.

— Увы, я на работе. Вот поговорить, это да. Этим бы вы развлекли старика.

— Да, это можно, — кивнул головой Астафьев. — Но, сначала надо выпить. Поддержать нашего шефа.

— Да нет-нет, я в завязке. Печень, знаете ли…

Они все-таки налили старику рюмочку, благо тот смотрел на водку влажным взглядом вечно влюбленного в эту жидкость человека. Олег с ним чокнулся, и наконец-то принял первую дозу своей утренней бодрости. Вслед за ними на пищу набросились и все.

— Вы давно тут живете, на острове? — спросил Астафьев.

— Ой, давно, столько сейчас и не живут, особенно в бизнесе. Пятнадцать лет. Работал я тут как раз в советском консульстве, а после распада страны решил, что возвращаться не стоит, благо, и пенсия как раз подоспела. Стране я не нужен, зачем уезжать в страну вечных сугробов? Тут хоть тепло, вечная весна и лето. Это все вот изобилие, — он развел руками, — росло у меня на глазах. Мне, тоже можно было отхватить себе какую-нибудь виллку, — он по-старчески задребезжал смехом, — но, амбиции у меня были уже не те. Так вот и живу тут, в вечном отпуске, на море. Мы ведь, раньше, при социализме, так и мечтали жить. У моря, ничего не делая. Быть вечным отпускником где-нибудь в Сочи.

Вежливо выслушав эту короткую исповедь, Юрий спросил: