Берлинская рулетка - Александр Александрович Тамоников Страница 32

вечер Конрад собрал проституток в задней комнате, объявил, что сегодня у них выездная сессия, дал им полчаса на то, чтобы они привели себя в божеский вид. Клиентов много, но разве это проблема? Их отвезут куда надо, а потом доставят обратно. О мероприятии не трепать, иначе будут последствия. Всего он набрал восемь представительниц древнейшей профессии. Большинство из них Шарлотта знала.

Уже стемнело. На заднем дворе дамы погрузились в небольшой автобус. За рулем сидел водитель в форме британской армии. Еще двое молчунов находились в салоне. За всю дорогу они не проронили ни слова. Окна автобуса были задернуты шторами. Конрад заранее предупредил девиц о том, что глазеть в них нельзя. Он тоже сильно нервничал, со своими подопечными не поехал, остался в городе.

В пути они провели минут сорок, поначалу шутили, потом им стало не по себе.

Рядом с Шарлоттой сидела Инга Крюгер.

Она несколько раз украдкой отгибала шторку, а потом прошептала:

– Едем в сторону Потсдама. Вот ушли в сторону, указатель на Брюкке. Здесь лес, старое католическое кладбище.

Несколько раз машину останавливали патрули, проверяли у водителя документы, но ни разу не заглянули в салон. Потом автобус ушел с шоссе, несколько минут петлял по второстепенным дорогам и въехал на территорию какого-то лагеря. Работали фонари, прожекторы.

– Тут охрана, – тихонько сказала Инга. – Кажется, англичане.

Проститутки выгрузились во дворе между бараками, зашли в один из них. Внутри было много немецких офицеров, некоторые в форме вермахта, но большинство из СС. Они жили вполне прилично, спали на чистом белье, нормально питались, потребляли спиртное. По бараку плавала угарная сивушная вонь.

Эти люди не выглядели подавленными. Появление путан они встретили радостными криками, тут же разобрали их. Всем не досталось, но ничего страшного в этом не было, офицеры терпеливо ждали своей очереди.

Это был какой-то шалман – табачный дым, пьяный смех. Немцы делали все, что хотели. Они не могли только выйти на свободу. Женщинам давали выпить, кормили мясом, потом с пьяными выкриками бросали в койки. Эти люди были расслаблены, многие набрались и ни на что не были способны в постели.

Какой-то штурмбаннфюрер начал буянить, залепил синяк безутешной вдове Магде Штингер. Бедняжка аж повалилась на пол. В барак вошли двое британских военных, взяли пьяного эсэсовца под локти и вывели на улицу.

– Это точно были англичане? – уточнил Градов.

– Флаги там не висели, – ответила Шарлотта. – Но разговаривали они на чистом английском. Я могу отличить их речь от выговора янки, до войны училась на филологическом факультете в Нюрнберге.

Веселье продолжалось до утра. Британцы не препятствовали. Девчонки были измотаны до предела, к утру стонали, с трудом волочили ноги. Инга вяло шутила. Мол, мы прошли испытание на стойкость, теперь нам ничего не страшно. Немцы пили всю ночь, засыпали, потом продирали глаза, набрасывались на женщин, снова забывались. К рассвету вся орава выдохлась, потолок барака трясся от богатырского храпа.

Британцы собрали девчонок, затолкали в автобус, повезли обратно в город. Они проспали всю дорогу.

На задворках «Золотого гуся» Конрад, сдерживая смех, объявил проституткам благодарность, дал выходной. Убытков заведение не понесло, поездку оплатили то ли англичане, то ли немцы.

– То есть эти люди не выглядели военнопленными? – спросил Градов. – Не считая того, что они не могли выйти за пределы лагеря?

– Да, это так, – сказала Шарлотта. – Они вели себя раскованно, развязно, ржали как лошади.

– Там были только офицеры?

– Думаю, да. Но лагерь большой, не знаю, кто там еще. Простите, господин офицер, все это было как в тумане, я плохо помню, мы сильно устали, были измучены.

– Эти люди разговаривали между собой?

– Эти люди были в стельку пьяные. Я с трудом вспоминаю их имена – Дитрих, Отто, Вильгельм, Курт. Один из них смеялся. Мол, надо меньше пить. Завтра эти проклятые британцы снова поднимут нас ни свет ни заря, заставят делать зарядку, отправят командовать солдатами, гонять их до упада, отрабатывать навыки рукопашного боя. Другой возражал. Завтра не поднимут. Оберштурмбаннфюрер Зальцдорф выбил для нас выходной. Он, собственно, и договорился с союзниками о вечеринке и доставке шлюх из Берлина. Честь и слава оберштурмбаннфюреру Зальцдорфу! Один из этих офицеров – его звали Иоганн – сильно расчувствовался, когда мы лежали с ним в кровати после совокупления. Он даже пустил слезу, стал говорить какие-то человеческие слова. Мол, ты такая хорошая, я обязательно тебя запомню, найду после победы, куплю домик в Шарлоттенбурге, перевезу тебя к себе. Разумеется, он забыл о своих словах через пару минут, уснул, стал громко храпеть.

– После победы? – с удивлением сказал Градов. – О какой победе он говорил?

– Не знаю, господин офицер, но он так и сказал. Офицеры несколько раз поднимали тост за грядущую победу над большевиками и за то, чтобы в Германии не осталось ни одного русского солдата.

– Что-нибудь еще можешь вспомнить?

– Это непросто, господин офицер. Для меня это была тяжелая ночь, я не запоминала, о чем говорили эти люди. Они пили за грядущее процветание рейха, увы, без фюрера. Кто-то кричал, что ждет не дождется, когда же им будет выдано оружие.

Спина у майора похолодела. Возможно, не стоило относиться ко всему серьезно. Это мог быть обычный пьяный треп героев, проигравших войну.

Шарлотта съежилась, опустила глаза.

– Возможно, ты нам еще понадобишься, – сказал Градов. – Сделай так, чтобы мы долго тебя не искали.

– Но вы же обещали, господин офицер.

– Обстоятельства изменились. И никому ни слова. Ты же не хочешь, чтобы тебя нашли мертвой в мусорном баке?

– Святой Иисусе, что вы такое говорите?

– Ну, ты и наговорил, майор, – справившись с бледностью, проговорил полковник Троицкий. – Давай сделаем сухой вывод из всего этого. Где-то в Потсдамском лесу, возможно, на территории бывшего концлагеря, британцы содержат немецких военнопленных. Их там предположительно несколько сот. Рядовой состав проживает отдельно от офицеров. Но это не простые заключенные. Режим максимально ослаблен. Солдаты занимаются физической подготовкой, сохраняют форму. Офицеры ведут себя как вольные люди. Они сыты, пьяны, носы в табаке, всем довольны. К ним привозят из Берлина шлюх, с которыми они закатывают разгульные вечеринки. Немцы уверены в том, что скоро все вернется. Большевики будут изгнаны, рейх возродится, пусть и несколько видоизмененный. Англичане их откармливают и отпаивают, словно для чего-то готовят.

– Это только один лагерь, – добавил Градов. – Мы ничего не знаем про другие.

– Да уж, умеешь ты поднять настроение. Так что все это значит? Готовится ряд вооруженных провокаций? Планируется вероломное нападение на наши войска в Берлине? Тебе не кажется, что это бред сивой кобылы?

– В