Сергей Соболев - Зашифрованная жизнь Страница 33

– Я скажу! – выпалила Козакова. – Скажу!!

– Так говори давай!

– Двадцать пять!

– Чего «двадцать пять»?

– Двадцать пять тысяч долларов США! Эти деньги лежат на двух счетах… Но я могу их снять! Единственно, что примерно тысяч семь или восемь я задолжала банку за платежи по ипотеке!..

– Двадцать пять штук? И это все?

– А разве мало?!

Старший хрипло рассмеялся:

– Ну, Козакова, ты и артистка! Меня предупреждали, что ты та еще штучка и что с тобой придется непросто. Но и я не пальцем деланный!

Мужчина поднялся со стула. Подошел к стойке с видеоаппаратурой, взял пульт. Щелкнув кнопкой, включил телевизор.

– В мае этого года имело место одно чрезвычайное происшествие, – сказал старший, повернувшись лицом к сидящей в кресле со скованными руками молодой женщине. – Некое подразделение Наркоконтроля провело незапланированную акцию в Воронежской области. Именно «внеплановую», не согласованную с местным руководством, иначе о ней было бы известно определенному кругу лиц.

– Ну а я тут при чем? – спросила Анна. – Вы, случаем, не спутали меня с кем-то, господа-товарищи?

– Не строй из себя дурочку!.. В результате того, что стряслось тем майским вечером, уважаемые люди попали на серьезные деньги. Параллельное расследование идет вот уже полгода. Известны все, кто принимал участие в той акции! Кому-то придется заплатить… или еще как-то ответить. А теперь, бывший старший лейтенант полиции Анна Козакова… внимание на экран!

Старший вщелкнул в камеру кассету и поставил на воспроизведение.

– Полагаю, то, что вы сейчас увидите, освежит и прочистит вашу «девичью» память…

На экране появилось изображение. Съемка велась, если судить по начальным кадрам, из салона какой-то легковой машины, припаркованной на обочине федеральной трассы. Внизу изображения появились циферки: дата записи – 11.05, время – 20.55 мск.

В кадре – полотно трассы, по которому проносятся большегрузные фуры, автобусы, легковые автомашины… На противоположной стороне шоссе видны строения – это придорожные забегаловки.

Анна проглотила подступивший к горлу комок. До этой минуты она знала о существовании двух видеозаписей того памятного спецмероприятия. Обе они были сделаны оперативниками воронежского УФСКН, вернее, сотрудниками оперативно-боевого подразделения облуправления Наркоконтроля. Фрагменты из этих служебных записей какими-то образом – имела место дозированная утечка – попали на сайты некоторых интернет-ресурсов. А именно те сайты, где размещались материалы как на тему борьбы с наркомафией, так и по разделу «ментовского беспредела» и поиска компромата на разного рода оборотней в погонах. Но то, что еще кто-то – явно со стороны – осуществлял съемку в тот памятный день и в том самом месте… И то, что эта запись попадет в руки неких личностей, занимающихся «параллельным расследованием» и выявлением лиц, виновных в нанесении ущерба каким-то «серьезным людям»… Для нее это было полнейшей неожиданностью.

Она всматривалась в изображение, мелькающее на экране. И сама – вольно или невольно – вспоминала в подробностях то, что произошло теплым майским вечером в одной из «инородческих» деревень, расположенных близ федеральной трассы.

Вечер, около 21.00. Трасса А144 (Саратов – Воронеж – Курск). По обе стороны шоссе, неподалеку от места его соединения с трассой «Дон» – придорожные кафе, харчевни, автозаправки, мотели.

С трассы – они попали в кадр – сворачивают три фуры. Два грузовика въезжают на небольшую автостоянку рядом с кафе; третий грузовик, а также следовавшая за фурами иномарка с четырьмя мужчинами, сворачивают прямо во двор заведения.

На террасе возле входа в кафе и на въезде появляются переносные щиты с надписью «ЗАКРЫТО». Столики с улицы унесены юркими смуглыми пареньками. В окнах, выходящих на трассу, вдруг гаснет свет.

Рядом с кафе останавливается джип с выключенной мигалкой. Из него выходят двое мужчин в форме частных охранников. Они остаются стоять возле машины. Никуда не двигаются, ничего не предпринимают, просто стоят и наблюдают.

По мере просмотра ролика и встык к тому, что Анна видела на экране, в ее собственной памяти всплывали мельчайшие детали и подробности. Накладывались как бы сверху, дополняя общую картинку того памятного вечера…

К одной из харчевен, на которой красуется вывеска «ШАШЛЫКИ ХАШЛАМА ГОРЯЧИЕ БЛЮДА», подъезжает подержанная иномарка. «Опель» паркуется в «кармане» рядом с забегаловкой. Из машины выходят двое: крепкий рослый мужчина и молодая рыжеволосая женщина. Одеты они так, как обычно одеваются путешествующие граждане.

Это – Козаковы. Майор милиции Козаков вместе с женой, также являющейся сотрудницей ФСКН, совсем недавно были переведены из Управления по Московской области в Воронеж. Иван получил назначение на должность заместителя начальника оперативно-боевого отдела местного областного управления. К моменту проведения памятного мероприятия он уже числился «врио» начальника отдела. Именно оперативно-боевые отделы Наркоконтроля либо самостоятельно, своими силами, либо при поддержке других силовых структур осуществляют активные мероприятия по линии своего ведомства. Фактически – это «антинаркотический» спецназ…

Анна Козакова – в рыжем парике. У Ивана через плечо висит небольшая дорожная сумка. Посетителей в кафе, возле которого остановилась эта парочка, сравнительно немного, десятка полтора. Это дальнобойщики и обычные автолюбители. Почти все они располагаются за столиками внутри строения.

Наркополицейские, переодетые под молодую пару – каковой, по существу, и являются, – занимают столик на улице, под навесом. Отсюда хорошо видна другая харчевня, расположенная через дорогу.

Их взялся обслужить молоденький парень-таджик. Все эти придорожные заведения, открытые на месте существовавшей здесь некогда деревни, принадлежат выходцам из Таджикистана. Уже несколько лет они живут здесь со своими семьями, обустроились, легализовались.

Молодые люди делают заказ. Паренек, получив ЦУ, уходит. Парочка, беседуя на нейтральные темы, тем не менее пристально, хотя и незаметно для сторонних, наблюдает за событиями, происходящими возле харчевни напротив, через дорогу.

….Запиликал сотовый телефон. До сего момента рациями они не пользовались, чтобы не засветиться раньше времени.

Козаков посмотрел на экранчик – заместитель звонит.

– Мы на месте, Саня! – сказал он в трубку. – Как у вас дела?

– Все идет по плану, – ответил заместитель. – Взяли на борт людей. Еще один транспорт будет действовать автономно. Ну а мы через пятнадцать минут будем в «точке»!

– Добро! Работаем по штатному варианту.

Спустя четверть часа с трассы «Дон» на саратовское шоссе свернула фура. За рулем наркополицейский в гражданке, рядом еще один боец, одетый, как обычный водитель-дальнобойщик.

Почти сразу же – на траверсе строений «таджикской деревни», расположенных по обе стороны шоссе, – грузовик с крытым прицепом стал притормаживать…

Охранник, стоящий у служебной машины, припаркованной к обочине возле закрывшегося для обычных клиентов кафе, тут же среагировал. Выбежал на обочину, замахал руками. Крикнул, адресуясь к водителю фуры и сидящему рядом напарнику шофера:

– Эй, мужики! Проезжайте дальше. Здесь нельзя парковаться.

– Чего? Не слышу…

Водитель фуры переложил руль. Грузовик стал поворачивать в «карман» возле придорожного кафе…

Раздался скрежет тормозов… Послышались отборные матюги. Надо же – экая досада! – грузовик своей правой скулой основательно задел корму припаркованного здесь транспорта «чоповцев».

– Ну все, мужики… вы попали!

Таджик-официант принес тарелки с нарезанным сыром, зеленью, помидорами. И вдруг застыл с приоткрытым ртом.

Парочка молодых людей, сделавших заказ, преображалась прямо у него на глазах.

Иван вжикнул «молнией» на сумке. Раскрыл ее, достал кобуру с пистолетом и поддерживающими ремнями, передал Анне. Взял «шапочку», нахлобучил, раскатал шлем-маску. Надел поверх маски скобку с наушником и микрофоном. Перепоясался сбруей! И минуты не прошло, а люди изменились до неузнаваемости!

Рванули из-за стола, не обращая внимания на остолбеневшего парнишку. На ходу, перебегая в разрывы между движущимся по шоссе транспортом, Иван скомандовал в рацию:

– Всем на выход… Понеслась душа в рай!

Из фуры, возле которой возмущенно переговаривались «чоповцы» и прибежавшие по случаю скандала от кафе мужчины, через задние дверцы горохом посыпались бойцы спецназа ФСКН.

– Спецназ! Наркоконтроль! Всем на землю! На землю, уроды! А ну не лапай оружие! – это «чоповцам». – Мочканем! Спецназ!!!

Один из спецназовцев выпустил очередь в наливающееся темнотой небо.

– На землю! Лежать! Никому не двигаться!!!

Примерно с десяток сотрудников разделились на две группы. Огибая с двух сторон закрытое только что хозяевами по какой-то причине для обслуживания придорожное кафе, устремились во внутренний двор – туда, где под навесом стоят несколько машин, включая недавно свернувшую к этому кафе с трассы фуру. Принялись укладывать задержанных на землю – на площадке внутреннего двора, в один ряд. «Чоповцев» и «неместных» обезоружили.