Александр Афанасьев - Гильза в петлице Страница 33

Сейчас двое встретились на даче одного из отставников КГБ. Дача была по советским меркам шикарной, в два этажа, по нынешним – отстойной. Ни бассейна, ни гаража на три машины, да чего там бассейна, там даже пластиковых окон не было, не было плоского телевизора и кондиционеров. Зато – если знать, где копать – то можно было откопать капсулу, в которой были спрятаны носители информации, за которые и сейчас любая разведка мира отвалила бы сумму с несколькими нулями. Но отставной полковник, который тихо жил зимогором на этой даче, как-то не задумывался об этом. В те времена, когда он учился и работал, в разведке работали не за деньги. Возможно, поэтому – тогда мы завербовали Эймса, а сейчас – у нас убежал Потеев.

Но сейчас эту конспиративную квартиру использовали для встречи два человека, имевшие отношение к «Радуге». Официально – они приехали проведать старика от имени действующих сотрудников, привезли две большие сумки с продуктами. В следующий раз – они встретятся уже в другом месте: одним из принципов «Радуги» было – не иметь никаких постоянных помещений для собраний и встреч.

– Информацию из Харькова удалось расшифровать?

Лысый, с волчьими глазами человек, очень похожий на Орсо Марию Гуэррини в роли Джузеппе Карты в пятой части «Спрута», кивнул.

– Они настолько оборзели, что и не шифровали ее, открытым текстом шпарили. Кстати, твой сын там опять отличился. По словам Музыканта, если бы не он – никто бы оттуда не вышел.

…

– И что рожу кривишь? Не можешь просто признать, что был не прав? Это минус тебе.

– Мое дело.

– Твое так твое.

– Что удалось установить?

– Удалось установить? Вот, глянь. Самая мякотка, б…

Второй взял в руки несколько страниц, напечатанных на старомодном, матричном принтере. Поскольку эта бумага вспыхивала моментально, ни на каком другом принтере, кроме матричного, ее использовать было нельзя. Вот почему в аналитическом центре, когда был самый завал работы, приходилось использовать затычки для ушей, чтобы нормально работать…

– Американцы…

– Именно. Получается, что ИГ – создали американцы как противовес Аль-Каиде. А потом – она просто начала играть свою игру.

– Это мы тоже обнародуем?

– А смысл? Кто нам поверит?

И верно…

Оба они понимали, что в современном мире важна не правда. А доверие. Современный мир – это мир информации, обрушивающийся на человека подобно снежной лавине. Любая правда, любая истина – тонет в море полуправд, заметок, аналитических материалов, трактовок и обсуждений. И чтобы твоя правда была не только услышана, как нечто мимолетное, но и воспринята, усвоена, стала руководством к действию – нужен второй компонент, вдобавок к правде. Доверие и авторитет.

А вот их-то у России и не было.

Сказать, что ИГ создано американскими разведчиками с тем, чтобы расколоть исламистов и создать альтернативу Аль-Каиде, а потом, возможно, столкнуть их лбами? Так это уже сообщили потрясенному читателю до тебя раз пять. Вместе с версиями, что ИГ создали инопланетяне, масоны, рептилоиды, Королева Великобритании и прочее, прочее, прочее. На твои слова – просто никто не обратит внимания, таков современный мир. Вот если сказать, что знаменитая певица приняла радикальный ислам и присоединилась к ИГ, тогда послушают. Потому что занятно. Скандально. Вирусная новость.

А о том, что ЦРУ создало опаснейшую террористическую организацию в своих интересах, а потом, похоже, потеряла контроль над ней…

– Как они вышли на контакт?

– Очень просто. Им нужны были большие партии патронов к стрелковому оружию. Самой дешевой поставкой оказались поставки Луганского патронного. Затем – одна из сторон захотела избавиться от посредника. А потом – они обнаружили, что украинский спецэкспортер готов продавать им все что угодно, включая ядерные материалы. Вся переписка – у нас.

– И что теперь делать?

– Материалы, которые мы собрали, годятся для шантажа американцев. Уже плюс. Второе – нам примерно удалось очертить круг лиц, которые участвовали и участвуют в ядерных сделках. По крайней мере, тех, кто упоминается в переписке. А там переписка не только с загранкой, но и внутренняя. Всех их – придется списать.

– Это твое мнение? Насчет списать?

– Нет. Это здравый смысл. Если мы не спишем их – рано или поздно такой же заряд рванет в Москве. Или в Питере.

– А если слить их американцам?

– А ты уверен, что американцы откажутся от возможности увидеть ядерный гриб над Москвой?

Помолчали. Может, и не откажутся. Время сейчас такое, все карты, у кого какие есть – на столе, и все идет в дело.

– Как все это планируется делать?

– Пока конкретно не могу сказать. В Киеве у нас больше никого нет, придется создавать агентурную сеть с нуля.

– Не агентурную, а диверсионную, получается.

– Возьмешься, что ли.

– Возьмусь…

Помолчали. Дым от горящего костерка, на котором доспевала уха с рыбой из близлежащего водохранилища, смешивался с терпким запахом сосновой смолы, строевые сосны стояли величаво и неподвижно. Было тихо. Сейчас они пойдут назад, поедят доспевшей на огне ухи с влитым в нее стаканом водки и попробуют сделать что-нибудь с теми, кто хочет превратить все это в зону радиоактивного заражения.

Потому что им так велит Аллах…

– Знаешь… – сказал лысый, – вот подумаешь…

– Не надо.

– Не надо, так не надо…

…

– Еще что-то узнали?

– Да. Где произведены устройства. Сборка – происходила за пределами Украины, но корпуса и много чего другого они заказали на месте. Завод Южмаш. Днепропетровск.

Чернигов, Украина

06 июня 2021 года

Кяфир – это наджас, грязь и нечистота. Он грязный во всем. У него грязное тело, грязный нрав, язык, грязные мысли и грязная душа…

Чернигов…

Одна из колыбелей русского народа – да, именно русского. Того, кто дошел до Северного Ледовитого и Тихого океанов, кто брал Варшаву, Прагу, Вену, Берлин, Париж. Второй по значению в Киевской Руси после самого Киева. Старейший город, с церквями и богатейшей историей. Современный период которой включает в себя лишь подтасовки на черниговских выборах – кто-то считает, что именно с этого дела началось падение авторитета последней, обладающей хоть какими-то признаками законности украинской власти. Дальше – не было ничего, кроме революционной целесообразности, называемой иногда бандитским беспределом.

Одной из наиболее известных достопримечательностей Чернигова являются пушки. Эти пушки – всего их двенадцать – установлены на Валу, части старой, еще времен Киевской Руси системы городских укреплений. Вал является важной достопримечательностью, при Януковиче его привели в порядок, открыли тут историческую экспозицию с узенькими лестницами и смотровыми площадками на разных уровнях. На верхней части Вала, откуда открывается отличный вид на город и на Днепр установлены пушки: бытует мнение, что они подарены местным казакам Петром Первым в знак признания их заслуг в борьбе со шведами…

Когда кортеж джипов, промчавшись по городу, остановился у смотровой площадки – он был уже тут. Молодой человек, роста немногим выше среднего, с короткой бородкой и въевшимся в кожу загаром. На нем была шапочка, черная, и длинный плащ – что делало его похожим на Леона – киллера. У него была охрана, но охрана незаметная, не агрессивное бычье, которое и есть бычье, что в кожанках, что в недорогих костюмах. Он сам отказался от Киева, правильно посчитав, что в столице страны он будет более уязвим. Опыт и осторожность – заставляли его держаться в тени, ниже уровня радаров. Чернигов был хорош еще тем, что рядом были границы с Беларусью и Россией – плохо охраняемые…

Двенадцать пушек…

Он смотрел на Днепр – а видел афганский Кандагар. Англичане, уходя, оставили там мемориал, в котором были такие же старые пушки.

Он видел их. Он прибыл туда из Пешавара, города, в котором миллионы человек пытаются как-то выжить. В Пакистане, одной из самых населенных стран мира, люди умирают потому, что нет еды. А нет еды, потому что нет земли. Такой земли, какая есть у Пакистана, недостаточно для двухсот миллионов человек.

В чем виноваты эти люди? Они чтут Коран и соблюдают его заповеди, они готовы усердно трудиться, но у них нет земли. Потому что какие-то куфары придумали, что границы в этом мире нерушимы.

Но почему?

А теперь – он видел землю, на которой нет и сорока миллионов человек. В Пакистане и Афганистане крестьяне на себе и на ослах завозят землю, делают террасы и выращивают свой скудный урожай, а тут множество земли просто брошено.

А как же справедливость?

– Ты что натворил, ублюдок! Мы так не договаривались!

Видя перед собой разъяренного кяфира – Гор, он же Абдалла, молодой британский физик, как и Саманта Льютвейт, отринувший веру отцов, предавший Родину и свой народ, принявший радикальный ислам и вставший на джихад – и глазом не моргнул. Он уже давно не воспринимал всерьез кяфиров, погрязших в своей джахилии. И не испытывал к ним ни малейшей благодарности за то, что они подобрали и вылечили его после ранения в Чернобыльской зоне. Они были кяфирами, и этим было все сказано. Он был сильнее их, сколько бы их не было. Потому для него смерть – означала шахаду, высшую награду, какую только мог получить моджахед. Умерев от руки кяфиров – он попадет в рай, в его высшие пределы, где летают райские птицы, встретится с теми, кто принял шахаду до него. А кяфиры – после смерти обязательно попадут в ад, где им уготован огонь…