Сергей Зверев - Крестовый перевал Страница 33

— Слышь, парень! — негромко окликает Ткач целеустремленно шагавшего студента или школьника старших классов.

— Чего? — притормаживает тот.

— Заработать хочешь?

— У меня времени нет, — смотрит студент на часы.

Ткач показывает веер из шести тысячных купюр.

— Купи мне мобильник в ближайшем салоне. Очень надо, а я отойти не могу — директора жду. Свой дома забыл…

Парень в недоумении мнется.

— А какой тебе нужен?

— Да пох… какой. Штук за пять-шесть. Симку сразу от любого оператора и остаток денег — на счет. А за потраченное время я тебе заплачу.

— Ну, можно. Тут есть пара салонов возле метро.

— Короче, так. Если сделаешь — я тебе без базара десять штук за работу отстегиваю. Понял? — Юрка для наглядности вынимает из кармана приличную стопку голубоватых банкнот.

Студент поправляет на спине ранец-мешок, берет деньги и быстро шагает к станции метро. Саратовский аферист глядит ему вслед, вздыхает и морщит вздернутый нос.

На лице блуждает сомнение…

Через полчаса Ткач на грани отчаяния. Сзади лавочку от посторонних глаз скрывают густые заросли сирени, зато спереди одиноко торчат тщедушные стволы молоденьких кленов. Выверни из-за угла «Audi», и сидящие в ее салоне люди узнают, в каком подъезде скрывается Юрка. Трижды нервы не выдерживают — вскочив, он подкрадывается к краю дома и выглядывает в сторону бурлящего Ленинградского шоссе.

Никого. Ни машин на аллеях, ни студента, возвращения которого он ждет, как мессию.

Молодой человек возвращается, падает на лавочку. Трясущимися пальцами подпаливает сигарету, нервно выдыхает дым…

И едва не подпрыгивает от испуга.

— Держи, — звучит голос над самым ухом.

Втянув голову в плечи и обернувшись, он видит подошедшего с другой стороны студента. Запыхавшись, тот протягивает небольшую картонную коробку с изображением мобильного телефона.

— Извини. Долго проверяли, потом оформляли номер.

— Спасибо, дружище! Век тебя не забуду, — отбрасывает сигарету Ткач.

Отсчитав обещанную сумму, он молча сует ее парню; хватает коробку и исчезает с ней за дверью подъезда…

Глава пятая

— Серафима, — нащупываю запястье. — Серафима!!

Прислонившись плечом к правой дверце, она уронила голову на грудь и не отзывается.

Лихорадочно пытаюсь определить пульс. На ходу — в движении машины не получается. Либо его попросту нет.

— Суки! — рычу вслед уносящемуся мотоциклу.

И впечатываю в пол педаль газа. Двести сорок лошадей встают на дыбы и менее чем за семь секунд разгоняют «Опель» до сотни. Плевать на мокрый асфальт, на отвратительное уличное освещение.

Плевать! Я обязан догнать ублюдков!

Вначале байку удается оторваться на квартал. Но вскоре он начинает притормаживать — видно, мотоциклисты намерены повернуть под девяносто на улицу Астраханскую, разделенную разбитым посередине широким сквером. Посмотрим, что из этого получится… Скриплю зубами и не думаю сбрасывать скорость, из-за чего дистанция между нами стремительно сокращается. Второй седок периодически оборачивается. И когда нас разделяют метров пятьдесят, дважды стреляет в мою сторону. Хлопков не слышно, зато очень хорошо слышны щелчки по корпусу автомобиля. Лобовое стекло тотчас пошло паутиной трещин, а движок, странно взвыв, сбавил обороты.

Сдавленно матерюсь и прошу:

— Давай, родной, давай! Потерпи немного!..

И он терпит, дает. Рывками. Неравномерно. Но тем не менее упрямо тащит машину вперед.

Парень, управляющий мотоциклом, пытается пройти левый поворот на предельно возможной скорости. Байк опасно кренится, заднее колесо уходит в сторону и норовит обогнать переднее. В эти секунды вооруженному пистолетом стрелку не до исполнения своих обязанностей — обеими руками он вцепился в сидящего впереди товарища и даже не смотрит в мою сторону. И напрасно. Поскольку «Опель» их стремительно нагоняет.

Мне приходится немного повернуть влево, и машину тотчас закручивает на скользком асфальте. И все же в самый последний момент мне удается подцепить бампером корму байка.

Тот ложится на бок и, теряя на ходу седоков, с приличной скоростью пролетает перекресток с Астраханской. Вслед за ним несет и меня. Астраханская — главная, и идущий по ней транспорт имеет преимущество. Не дай бог, какой-нибудь юноша с эрекцией наперевес несется на свиданку…

Справа мелькнул одинокий огонек одноэтажного кафе, слева хорошо освещенная площадка под навесом заправки. Мотоцикл, а следом и «Опель» влетают в следующий квартал Шелковичной — сумрачный из-за плохого освещения.

Доносится глухой удар от столкновения мотоцикла с высоким бордюрным камнем. Следом происходит удар о то же препятствие правыми колесами «Опеля».

Левый борт вместе со мной по инерции взмывает вверх, зависает на секунду в воздухе и со всего маху грохает резиной об землю.

Все. Моя машина на краю проезжей части, будто ее аккуратно припарковали напротив захолустного магазина в подвале с огромной вывеской «Все для сварки».

Мозг заранее успел просчитать ситуацию — еще до экстремальной парковки. Я вообще поражаюсь замечательной способности моих извилин молниеносно, а главное — эффективно работать в критические моменты.

Подвеска «Опеля» не успела успокоиться, а я уже выскакиваю из машины и несусь к лежащим на асфальте ублюдкам. Несусь, потому что знаю точно: прежде необходимо их разоружить, а уж потом звонить — вызывать «Скорую помощь» для Серафимы. Если же сделать наоборот, то кто-то из бандюков может очухаться и довершить начатое. И тогда врачам некого будет спасать.

Водитель мотоцикла лежит в длинной луже, образовавшейся от дождя на границе проезжей части и газона. Он точно мертв — шлем разбит, внутри сплошное кровавое месиво.

Второй улетел дальше — под стену магазина. Но пока дергается. Агония или болевой шок.

Подхожу, заодно осматривая пространство в поисках его оружия. Здоровенная 92-я «Беретта» валяется рядом. Отбрасываю ее носком ботинка подальше. Чтоб не достал.

Наклоняюсь. Стаскиваю с головы стрелка шлем. Щелкаю зажигалкой и подношу к лицу…

Все верно. Именно тот кавказец, которого я встретил в арке радом с домом Серафимы, а потом назойливо пасший меня в течение нескольких вечеров.

На всякий случай обыскиваю… Документы, сигареты, бумажник и старые четки.

Другого оружия при нем нет. Сам он в полубессознательном состоянии, изо рта и носа обильно течет кровь. Так обычно происходит при повреждении грудной клетки или внутренних органов.

Самое время позаботиться о Серафиме.

Бегу к «Опелю», открываю левую дверцу и склоняюсь над девушкой. Снова нахожу ее запястье, слушаю пульс…

Есть! В тишине и покое пульс прослушивается. Слабый, нитевидный, но прослушивается.

Произвожу поверхностный осмотр…

Кажется, пуля прошла сквозь спинку кресла и попала в область правой лопатки. Надеюсь, что ранение не глубокое и не опасно для жизни. Лишь бы не случилось большой потери крови.

Так… Жгут при подобном ранении не поможет, поэтому быстренько извлекаю на свет свою волшебную автомобильную аптечку, всегда укомплектованную так, будто мне на «Опеле» в одиночку предстоит совершить кругосветку. Распечатываю пару бинтовых валиков, разматываю бинты и нарочно комкаю в ладони. Затем обильно смачиваю перекисью и, сунув под кофточку, прижимаю к ране. Это не самое радикальное средство, но поможет снизить кровопотерю.

Открываю дамскую сумочку и забираю телефон, кошелек и ключи от квартиры — все это ей пока не нужно, а у меня гарантированно сохранится.

Подхватив Серафиму, осторожно несу к Астраханской. Там на углу я заметил автозаправочную станцию — она наверняка работает круглосуточно.

Девчонка-кассир заметила меня, когда я пересекал проезжую часть. Выскочив из домишки, кричит:

— Что случилось?

— Авария. Мотоцикл за углом разбился. Вызывай «Скорую»!

Захожу внутрь домишки. Тут и касса заправки, возле которой девчонка связывается с диспетчером «Скорой помощи», и крохотный магазинчик по продаже масел, и небольшое складское помещение с мягким топчаном. Укладываю на него Серафиму и еще разок проверяю комок бинтов. Вроде бы крови стало меньше.

Возвращаюсь к открытой двери, достаю сигарету…

С минуту задумчиво смотрю сквозь пелену не стихающего дождя. Смотрю и сомневаюсь: оставаться или нет? Взять, и все, как на духу, выложить оперативникам? А вдруг это «все» не так просто, как видится изначально? Вдруг кавказец здесь не ради заурядной мести, а исполняет чью-то волю и работает не один? В этом случае привязывать себя к дому на время работы следствия глупо…

В общем, пока девица диктует диспетчеру адрес, я решаю смыться. Скоренько пересекаю дорогу, пылю мимо магазина «Все для сварки»…