Геннадий Васильев - Я из тех, кто вернулся Страница 33

– Не раскатывай губу…

– А между прочим, по радиостанции обещали накормить.

– В полку пожрем.

– Серьезно. Говорили, на посадочной площадке будет ждать обед.

– На белой скатерти.

– С салфетками и слюнявчиками.

– С танцами под бубен.

– И наш Осенев исполнит танец живота.

Раздался хохот. Слишком худым стал маленький пулеметчик для подобного танца. Осенев выглянул из окопа. На побледневшем усталом лице выступали заметенные пылью морщины. Глаза солдата глубоко провалились в черные проемы глазниц. Грудь его неожиданно свело в судороге. Усилием воли он расправил плечи, подавил у самых губ рвущийся из легких хрип, усмехнулся:

– Хватит трепаться. Какой из меня танцор?..

– Ничего, Осень, не переживай. Животом трясти легче, чем окопы копать.

– Хлопцы, домой летим.

Осенев откинул крышку ствольной коробки, начал драить зубной щеткой закопченное нутро пулемета. Вздохнул:

– Что мне так не везет? Другие в армии и в длину, и в ширину прибавляют. А я ведь за два года так и не поправился. Как был метр шестьдесят, так и остался. Не поверят дома, что я с таким ростом на боевые операции ходил.

– Да, Осень, невидный ты парень. Но ты не сомневайся, – отозвался кто-то. – Отвечай, что боевой опыт на метры не меряется, а сила воли не в килограммах взвешивается. А по этим параметрам ты у нас в роте самый большой великан.

Орлов собрал возле себя командиров. Шульгин пристроился рядом с ротным и принялся менять аккумуляторы на радиостанции. Взводный Алешин, лихорадочно блестя глазами, поглядывал по сторонам. На желтой коже блестели бисеринки пота. Нездоровая синева сгустилась вокруг глаз. Временами он зябко вздрагивал.

Старшина Булочка, самый старший среди присутствующих и самый младший по должности, снисходительно поглядывал на молодых лейтенантов и уважительно опускал взгляд на Орлова.

Щеголеватый Смиренский, командир второго взвода, уже успел тщательно вычистить обмундирование и сидел на камне, покачивая носком начищенного сапога.

Командир третьего взвода высоченный Моргун, тоже недавний выпускник военного училища, улыбался от уха до уха, влюбленно поглядывая на своего командира.

– Алешин пойдет первым. – Орлов с хрустом перекусил сухую соломинку. – Что-то ты неважно выглядишь сегодня.

– Трясет, не пойму чего-то… – Алешин повел плечами, плотнее запахнул овечью телогрейку, теплую трофейную вещицу. Однако сегодня его не грела и густая овечья шерсть.

– Постой-ка, – Орлов выкинул вперед сухую ладонь, коснулся липкого, распаренного лба Алешина. – Да ты просто горишь, Сашка. Простуда у тебя, если не хуже. Может быть, и малярия. От нее, лихорадки заразной, тоже трясет хорошо.

– Ладно-ладно, не сахарный, не растаю, – через силу улыбнулся Алешин. – До вертолетной площадки дойду. Сил хватит… – Упрямо сжал зубы.

– Ну, что ж, Саша, пойдешь первым, – вздохнул задумавшийся Орлов. – Придется тебе выбирать дорогу всей роте. Спускаться будем без тропы, – Орлов сделал паузу, – на тропе нас могут ждать опомнившиеся духи. Но мы и на этот раз окажемся там, где нас не ждут. Замечу, товарищи офицеры, что на этой операции душманы слишком хорошо знают наши планы, – Орлов нахмурился, внимательно посмотрел на оперативную карту. – Обратите внимание, когда мы действуем самостоятельно, они нас теряют и не наступают нам на пятки. Поэтому сегодня мы снова действуем по своему плану. Именно сегодня нам рисковать нельзя…

– Если нас перехватят, – сказал Шульгин, – рота ляжет на месте. Люди выдохлись. Многие на грани срыва. Больных много. Даже командиры уже начали сдавать. Я лично против энергичных действий.

– Вот именно, – согласился Орлов. – У нас уже нет сил ни атаковать, ни преследовать. Так что никакого пижонства. Берегите людей. Хватит с нас одного Лаптева.

Он обвел всех потяжелевшим взглядом. Строго добавил:

– Радиосвязь на запасной частоте. И вообще, держите рот на замке. Чтобы никто не трепался в эфире. Никакого базара по связи. Переправа через реку вот здесь, – Орлов ткнул карандашом в карту.

Смиренский слегка присвистнул.

– Далековато… В трех километрах от указанного штабом полка.

– Вот именно, – сердито сказал Орлов. – Там нас и будут ждать с засадой. Можете не сомневаться. А мы перейдем речку здесь. Видите отмели? Между ними бросим бревна. Каждому взводу срубить по несколько бревен в зеленке. Вот здесь и здесь, – карандаш Орлова скользнул по зеленым пятнам на карте. – Запомните время «Ч» – девять часов тридцать минут. – Глянул на циферблат.

– Сверим часы. Полный порядок. В указанное время личный состав всех взводов выходит из зеленки и устремляется в воду на полном ходу. – Вытер испарину на лбу. – Думаю, духи не успеют перебросить засаду в другое место. Надеюсь, у нас опять все получится. По местам, товарищи офицеры. И передайте всем. Идем домой. К обеду война закончится. Хватит с нас войны. Пусть напрягут последние силы.

Командиры приподнялись, пошли к людям. Орлов поймал Шульгина за рукав.

– Андрей, ты опять пойдешь в прикрытии. Возьми своих телохранителей. – Сильно хлопнул Шульгина по плечу. – Только далеко не отрывайся, замполит. Спускаться будем быстро. Покатимся перекати-полем. А вот после переправы на подъеме вам придется попотеть. На подъеме к вертолетной площадке каждый второй уже будет доходягой. Люди будут сыпаться, как снопы. Ноги устанут пинать всех. Так что на подъеме у тебя трудов хватит. Держи связь…

– Ничего, командир! – улыбнулся Шульгин. – Прорвемся! Все-таки люди идут домой.

– Ну, давай… Ни пуха ни пера!..

Вскоре «Метель» неслышно поднялась с места и тихо растаяла в утренней дымке. Только и остались на высоте рыжие бугры свежевырытой земли, черные проемы окопов и грязные лоскуты бинтов.

37

Орловская «Метель» действительно спустилась быстро и тихо. Группы следовали на спуске с высоты стремительными «челноками», прикрывая друг друга. Шульгин подолгу задерживался на последних высотах, блокируя опасные направления, а потом летел со своими бедовыми солдатами вниз, меряя распаханные склоны гигантскими шагами.

Грамотно отходила «Метель». То проваливалась невидимками в глубокие горные складки и расщелины, то летела поземкой по крутым склонам, не мешкая, не теряя ни единой минуты.

Шульгин скатывался по склонам, срывая полусапожками тяжелые комья земли. Грязь рыжими заплатами отпечаталась на коленях, локтях. Матиевский густо размазал по лицу грязные полосы, и это полосатое лицо катилось вниз по склону колобком. Шумно дыша, бежал Богунов, приседая на крутых спусках, отталкиваясь прикладом от налетающих валунов. Глина отпечаталась у него на штанах раздавленными блинами.

Хозяйственный сержант заткнул дульный срез автомата кусочком бинта. Он знал, что если случайно ткнется ствол в глину, то не будет под неожиданным обстрелом спасительной секунды почистить оружие. Поэтому бережно смахивал он с автомата липкую глину после каждого броска вниз кубарем.

В назначенное время рота вышла к зеленке на берегу реки. Сошлись стрелки на часах у всех командиров, и тут же вылетели из зеленки солдаты с бревнами наперевес. Шлепнулись бревна на воду от отмели к отмели, легли брюхом в пенистую холодную воду. Солдаты привалили концы бревен камнями. И пошли, пошли по скользким бревнам, кто ползком на коленях, кто вприсядку, кто, оседлав бревно, опустив ноги прямо в ледяную воду.

Богунов пробежал по бревну, не сгибаясь, в полный рост. Застучали по дереву кованые каблуки. Добежал до середины. Скользнула вдруг вниз нога. Погрузилась в воду. Пронзило колено иголками. Едва успел присесть, шлепнулся на бревно так, что кряжистый ствол покачнулся, едва не уплыл из-под ног. Подоспевший Матиевский протянул ему приклад снайперской винтовки.

Шульгин пробежал по бревну последним, балансируя в воздухе автоматом. На ходу он сумел несколько раз обернуться, бросив назад быстрый настороженный взгляд. К счастью, ни одна пуля не шлепнула вдогонку по бурлящей воде. Мирно прошла последняя переправа. Сумел Орлов быстро вывести роту без столкновения с бандами. Группа прикрытия столкнула бревна в воду. И поплыли среди клочьев пены бурые стволы, покачивая короткими рукавами обрубленных ветвей…

38

На другой стороне реки встретил роту приземистыми дувалами безлюдный афганский кишлак. Недавно прошли через него «сорбозы», осмотрев опустевшие дворы, прошла разведывательная рота полка, прошла авангардная группа Алешина. Выше кишлака вверх вела утоптанная тропа к посадочной площадке, и медленно тянулась по этой тропе серая вереница солдат.

Шульгин проходил кишлак последним. Заглядывал через низкие дувалы в заброшенные дворы. Люди, казалось, жили здесь недавно. Лежали под навесами груды заготовленного хвороста. Гудел ветерок в пустых глиняных горшках. Кое-где на шестах болтались цветастые тряпки. Чернел сквозь раскрытые двери домов выметенный земляной пол. Такие опустевшие, запущенные дворы встречались им не в первый раз. Люди быстро покидали места, через которые проходила война.