Максим Шахов - Ядерный климат Страница 33

– Этим – сфотографирую.

Михаил включил настольную лампу, стал фотографировать документы, но делал это необычно. Он не нажимал ни на какую кнопку, а двигал две части слайдового телефона из стороны в сторону.

– Вот и все, – выдохнул он минут через пять и спрятал телефон.

– Миша, скажи мне честно, ты кто? – Марина внимательно посмотрела на него. – На рядового детектива, как ты себя представляешь, ты что-то не похож…

– Почему? – широко улыбнулся Михаил.

– Ты на режимный объект заходишь как в общественный парк, у тебя внешне обыкновенный телефон, которым ты снимаешь мелкие чертежи. Ты говоришь на нескольких языках. Ну, немецкий, английский – это еще можно объяснить прилежной учебой в институте. Но ты во сне говоришь иногда на таких языках, о которых я даже не слышала. Ты кто, шпион?

– Нет, Марина, не шпион. Я… тебе чуть попозже расскажу, хорошо? Самое главное, ты мне доверяешь?

– Да, ведь я люблю тебя, – тихо промолвила Марина.

– Что тебе сказал Гиви?

– Он хочет взять меня с собой на юг для проведения эксперимента.

– Ты поедешь?

– Да. Это действительно уникальный эксперимент.

– Знаешь, у меня создается впечатление, что этот Гиви – очень опасный человек.

– У меня тоже такое ощущение. Я не знаю, откуда оно возникло…

– Давай договоримся так. Если почувствуешь что-то неладное, сразу убегай от него. И будь со мной все время на связи.

– Хорошо, я так и сделаю, – кивнула Марина, прижимаясь к нему.

Глава 30

Он работал. Причем так, как давно уже не работал. Люди искусства это называют творческим подъемом. Какой у него подъем, он не вникал, но мозг работал оперативно, четко, безошибочно.

Работа подходила к концу. Осталось последний раз проверить все расчеты и… что будет дальше, он до конца не представлял. Останется еще техническая работа – поставить последний резонатор. Но теперь у него есть помощники. Они хоть и воротят от него нос, особенно этот чеченец, но все его указания выполняют. А куда им деться?!

Иосиф Владимирович встал из-за стола, подошел к окну. На улице бурлила жизнь мегаполиса. Все куда-то спешат, суетятся. Букашки, злорадно усмехнулся он про себя, ничего, скоро вы забегаете у меня как муравьи в разворошенном муравейнике, скоро вы меня узнаете.

Сорок семь лет, а практически еще ничего не достиг, задумался он, такой же муравей, как и они. Стало грустно и обидно.

Незаурядные способности его проявились еще в школе. Однажды на уроке физики молоденькая учительница демонстрировала опыт: возникновение электрического заряда от механического трения. Она долго крутила раздолбанную динамо-машину, но искра между шарами так и не появлялась. Преподаватель была в отчаянии. «Надо протереть шары мокрой тряпкой», – подсказал молодой Оська. «Зачем?» – удивилась учительница. «От влажности увеличится электропроводимость», – объяснил юный Иосиф. Учительница последовала его совету, и опыт сразу получился.

Он, естественно, был участником всех школьных и внешкольных олимпиад, и уже с восьмого класса твердо знал, что станет ученым. Без особых усилий поступил в МГУ. Свою первую кандидатскую диссертацию Иосиф написал, еще будучи студентом. Но ее у него украли. Украл солидный ученый, профессор, на которого он смотрел как на бога. Просто взял и присвоил ее себе. Нагло, открыто, нисколько не смущаясь. Так появилась первая трещина в монолите, называвшемся «честь ученого».

Позднее он не раз сталкивался в своей среде с мелочностью, завистью и просто непорядочностью. Сначала это шокировало, потом привык. Кандидатскую он все же защитил, когда его сокурсники были уже докторами и академиками.

На ежегодных встречах выпускников университета к нему иногда подходил кто-нибудь из сокурсников, покровительственно хлопал по плечу: «Ну что, Иосиф, ты все там же? А я вот с международного симпозиума», – и демонстрировал ему визитки ученых с мировыми именами. Иосифу, который прекрасно знал научный и творческий потенциал своего коллеги, это был как наждак по самолюбию. Его на международные симпозиумы не выпускали. Может, из-за того, что он работал в секретном институте, а может, просто по причине его скромной научной степени и должности.

Позднее Иосиф понял, что для получения высоких званий и регалий вовсе не обязательно обладать талантом ученого. Он видел, как посредственности незаслуженно получали степени, должности, гранты. Но они обладали другими качествами. Он мог тоже пойти по тому же пути: где-то прогнуться, кому-то проставиться, о ком-то написать хвалебную рецензию. Но это означало, что надо переступить через себя, а он этого не хотел, так как был уверен, что его талант вытянет его наверх. Но не вытянул: слишком толстой оказалась заскорузлая чиновничья корка в ученой среде. Он не смог даже с его талантом ее пробить, поэтому охладел к научной карьере, забросил свою докторскую диссертацию, хотя знал, что может без проблем ее защитить.

Однако, подавив самолюбие, подавить темперамент ученого не получалось. Ученый, который перестает искать, делать открытия и изобретения, перестает быть Ученым.

Однажды Иосиф наткнулся на информацию об изобретении русского ученого Филимонова, использовавшего принцип передачи энергии беспроводным путем. Он перерыл все архивы, в том числе и закрытые, но так и не нашел описание этого изобретения[31]. Иосифа Владимировича захватила новая идея, и он начал работать над ее воплощением. Работал несколько лет, по своей инициативе, тратя свои личные деньги и время. И вот теперь он изобрел новое мощное оружие. Испытание состоится через месяц. Вот тогда о нем заговорит весь мир. Это будет второй инженер Гарин.

Следует сказать, что судьба была к нему иногда благосклонна. Помог случай. В разговоре с одним из своих бывших сокурсников, ставшим коммерсантом, Иосиф Владимирович проговорился, что ищет спонсора для завершения своих научных изысканий, результатом которых будет создание принципиально нового вида оружия. Деловой азербайджанец, хорошо знавший Иосифа, отнесся к этому сообщению серьезно: «Подожди, может, я тебе помогу». Через некоторое время он свел его с Ахмедом. Тот сначала слушал ученого-еврея с недоверием, однако пообещал: «Если докажешь мне эффект твоего изобретения на практике, я тебе дам денег».

Эксперимент провели в разрушенной после американских бомбардировок Сербии. Гиви нашел уцелевшую подстанцию в маленьком сербском городке. «Взорви вот этот мост!» – Ахмед показал на карте небольшой железнодорожный мост, отстоявший от электроподстанции на десять километров.

Иосиф Владимирович готовил эксперимент месяц. И вот наступил момент, от которого зависела дальнейшая судьба его изобретения. Он волновался, даже руки дрожали и потели. Ахмед сидел рядом с ним. Гиви нажал кнопку, включив детонатор. Подстанция вспыхнула синим пламенем, огромная молния сверкнула и куда-то ушла. Возникла тишина, только тихо потрескивала сгоревшая подстанция. Люди Ахмеда, наблюдавшие за мостом, через минуту сообщили: «Железный мост разлетелся на кусочки как картонный». Ахмед долго смотрел на Иосифа Владимировича, потом тихо сказал: «Я тебе даю деньги, но в следующем году ты мне устроишь взрыв в месте, где я покажу»…

– Иосиф Владимирович, – в кабинет легким шагом вошла Марина, – вот топографические карты, я их отксерила, отнести в первый отдел?

– Не надо, Марина, я сам скоро туда пойду. Ты вот что, съезди в железнодорожные кассы, купи нам билеты до Владикавказа на послезавтра. Деньги возьми в бухгалтерии, вот наши командировочные…

– Хорошо, Иосиф Владимирович. Мы там… проведем испытание?

– Да, Марина, – многозначительно посмотрел на девушку Иосиф Владимирович, – проведем.

Марина покинула кабинет, а он еще долго смотрел на дверь, через которую она вышла. Потом тяжело вздохнул, на него нахлынули воспоминания.

Семейная жизнь Иосифа не сложилась. По окончании института он женился на студентке иняза, дочери своего научного руководителя, профессора. Со стороны их брак выглядел благополучным. Но с самого начала супружеская жизнь пошла как-то не так. «Ося, – в первый же день после свадьбы заявила ему Сара, – я красивая, а потому работать не буду». Иосиф особенно не возражал. Он был по уши влюблен в молодую жену, кроме того, начавшаяся карьера в одном из столичных режимных институтов предполагала солидную и стабильную зарплату.

С годами пылкие чувства к жене не ослабевали. Сара знала некоторые секреты, которым учат девочек в еврейских семьях. Один из таких секретов заключался в следующем: за малейший проступок (например, попил пивка с коллегами после работы и вернулся домой на час позже) она наказывала его по-женски, но довольно жестоко – не пускала его к себе под одеяло. Так Иосиф постепенно превратился в «подкаблучника». Сара стала увлекаться драгоценностями. Требовала от мужа то серьги с бриллиантами, то колечко. Денег уже не хватало, и Иосиф начал на стороне искать халтурку.