Четвертая зеркальная война - Александр Андреевич Лобанов Страница 33

— Стоять! — я взвёл курок так, чтобы звук был отчётливо слышен. — Назовись!

— Сергей, это я! — совершенно игнорируя мои указания, из-за поворота показалась Маша.

— Не двигаться! — я вскинул оружие и направил в грудь девушки. — Иначе открою огонь!

Маша послушно замерла на месте, подняв руки. Практически пай-девочка, которая забрела в страшный район… Вот только я видел взгляд Маши: спокойный и расчётливый. Хотя подруга заметно побледнела с момента входа в портал. Девушка замерла так, чтобы в одно движение вновь скрыться за поворотом или выхватить свой игольник. А чуть пухлопатый вид и лёгкая наигранная растерянность — маска, за которой Маша пыталась скрыть волнение от непривычной обстановки.

Ноги предательски дрожали в коленях при мысли, что передо мной может быть замаскированный кровожадный дух. Но я приблизился на расстояние действия своего иммунитета и… ничего не произошло. Никаких иллюзий или других воплощений на внешний вид. Однако я решил удостовериться:

— Почему Брут перешёл на темную сторону?

— По светлой стороне… — не задумываясь, ответила Маша.

Эм… Немного не то, что я ожидал, но ответ всё равно принимается. Я опустил оружие, признавая, что подобную ересь мог придумать только Брут. Девушка тоже расслабилась и опустила руки без волнения.

— Полагаю, ты знала, что встретишь меня?

— Кого-то из отряда… — поправила меня Маша. — Не забывай, сейчас вы все скрыты от предсказаний. Вы все для меня — белые пятна на древе вероятностей.

— Пятна, которые всё равно можно увидеть, если знать, куда смотреть…

— Не совсем. Обычно у предсказателей, чем ближе событие, тем оно чётче раскрывается: со всеми нюансами и пониманием происходящего посекундно. Чем дальше, тем меньше деталей можно разглядеть. На пределе видимости остаются лишь смутные образы и можно определить вероятность того или иного события… А когда я с вами, то словно всё время работаю на пределе способностей: пара-тройка минут относительно чётко, затем шансы и вероятности определяю, — Маша недовольно топнула ножкой. — Не представляешь, насколько бесит играть в это горячо-холодно!

— Эм… Соболезную? — даже немного растерялся я. Но всё же уточнил: — А определить, куда нам сейчас, сможешь?

— Нужно немного вернуться по моим следам, там есть развилка: я видела, что если сверну по другому ответвлению и поднимусь на уровень выше, то встречу ещё несколько белых пятен, — я лишь кивнул, и мы неспешно двинулись вперёд.

Мы поднялись на уровень выше, и теперь в стенах стали встречаться зарешеченные чем-то костяным окошки. Как бы противно мне ни было, но любопытство победило, и я заглянул в одно из них:

Передо мной раскинулся внутренний двор замка, полный небольших деревьев и кустарников, выращенных из живой пульсирующей плоти… Недалеко от окошка стояло дерево с шикарной листвой из кожи и несколькими фруктами, неестественно походившими на сердца. И один из этих фруктов держала хозяйка строения.

Возрастная женщина в изысканном тёмном бархатном платье века эдак шестнадцатого. Она парила в нескольких сантиметрах над землёй, так что прогнившие полы наряда жуткой бахромой скользили по костянной траве. Длинные рукава лохмотьями походили на порванные крылья. Мертвенно-бледное лицо с провалами глаз и ручейками кровавых слёз…

А затем Кровавая Мэри откусила от пугающего фрукта и неспешно повернулась в мою сторону… её позвонки захрустели, а голова неестественно выгнулась. А затем она жутковато улыбнулась зубами-иглами.

Я отшатнулся и рухнул на пол. Рывком перевернувшись, я сначала на четвереньках, а затем и бегом поспешил покинуть жутковатое место, стараясь держаться от окошек подальше. Маша, к счастью, не отставала, и через пару сотен метров или три поворота мы вновь перешли на шаг.

Переходы вызывали напряжение, но при наличии компании уже не столь гнетущее. А однообразие притупляло внимание. Потому я почти обрадовался, когда Маша не выдержала долго в молчании и спросила:

— Мне не нужно быть предсказателем, я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять: тебя мучает какая-то проблема, — и не дав мне дурацки пошутить, на корню подрубила мою мысль: — Нет, замок, конечно, дико страшный, но не поверю, что ты его боишься! Рассказывай, что случилось?

Я пожевал губами, не зная, стоит ли признаваться в мысли, которая червём грызла сознание с моего последнего разговора с Машей. Но если пророк не ответит, то другим я просто не поверю — они слишком предвзяты. Потому я решился:

— Не пойму: мы хотим воплотить временную ветвь, в которой выкрадем лекарство, при этом не столкнёмся с отражениями и не случится войны… Но ведь со временем они смогут придумать другой способ нам напакостить! Так к чему эти полумеры?

— Решил уничтожить Зазеркалье? — без всякого неодобрения, лишь с любопытством поинтересовалась девушка.

— Не смешно, Маша! — даже возмутился я. — Просто интересно, почему бы между Реальностью и Зазеркальем не установить мир? Почему его не установили раньше? Разве нет временной ветви, где проходят переговоры?

— Почему же, есть! Их рассматривали одними из первых! — огорошила меня пророк, но тут же сникла. — Вот только это бессмысленно. Слишком глубокие раны реальность нанесла Зазеркалью. Отняли солнце. Отняли большую часть мира. Изменили структуру планеты… Всё усугубилось десятилетиями временных петель, когда в реальности происходил конец света. И конечно же прошлыми войнами… После этого в Зазеркальи хотят крови. Им не простить реальность.

Словно подслушав слова девушки, в кровавых стенах начали появляться тёмные образы разрушенных и пылающих городов. Множество трупов на улицах и чуть ли не реки крови и пробирающее до потрохов довольное хихиканье…

— Давай не будем об этом, — Маша поспешила удалиться от неприятных картин. — Лучше прими мои поздравления с предстоящей свадьбой! — я чуть удивлённо выгнул бровь и спутница рассмеялась: — Что? Мне Надя позвонила в тот же день и просила стать подружкой невесты!

— Спасибо… — слегка растерялся я.

Предложение руки и сердца случилось спонтанно, но я ни о чем не жалел, когда вспоминал горящие счастьем глаза девушки… вернее уже невесты! Моя прекрасная… сердце затрепетало в предвкушении. Я неожиданно признался:

— После этой миссии я попрошу отпуск! Я честно заслужил месяц! И мы потратим его на организацию свадьбы и само мероприятие!

— А если хватит времени, то ещё успеете смотаться куда-нибудь в тёплые страны?

— Ага… — я глупо заулыбался

Кровавый коридор, откликаясь на мои чувства, показал горящую кухоньку моей квартиры и кричащую от боли Надю… Я подошёл и провел ладонью по овалу лица любимой, искажённому в крике ужаса и боли, искренне ей улыбаясь. Что-то внутри стены испуганно хрустнуло, от моей руки пошли трещины, и изображение исчезло.

Можно подумать, меня получится смутить какими-то дурацкими картинками! Мы с Надей вместе сражались против целого мира, и я знаю, насколько моя возлюбленная сильна! Она меня не раз спасала, и ради неё я готов пройти все уровни реальности! И я вернусь к ней! Вернусь!

И вновь карканье Хугина. Отлично! Наши ряды пополняются! Мысли совпали с тем, как у меня в руках появился наган, а в ладошках Маши игольник. Но прежде чем рваться в бой, я обернулся к ней:

— Переживать не стоит, там наши, — правильно поняла меня она. — Возможны проблемы, но не существенные.

Я кивнул. Ещё один поворот, стволом оружия я отодвинул тёмно-алую портьеру и мы оказались в обеденной зале. Сложно охарактеризовать по-другому комнату, где имелся длинный стол, плотно уставленный блюдами… Из освежёванного, но неприготовленного мяса. И не только мяса! Различные органы были аккуратно разложены по блюдам и украшены. Стояли и кувшины то ли с кровью, то ли с вином — проверять не было ни малейшего желания.

Имелись даже гости: пять человеческих фигур. Несколько больше, чем мне требовалось… Гнетущая тишина в помещении оказалась настолько тягостной, что казалось, вот-вот рухнет рубиновая люстра на сотню свечей. Маша держалась у меня за спиной, а я с удивлением осматривал собравшуюся за столом компанию: Нейтрон в одном из углов стола сложила ноги на белоснежную скатерть и меланхолично закидывала в рот зернышки граната; второе место занимал Глагол… а напротив него сидел ещё один Глагол; место рядом занимал Оркестр; а венчала картину скромно сидящая Маша.

Не успел я до конца осмыслить то, что увидел, а тело уже рефлекторно рывком уходило в сторону… Вот они: «несущественные проблемы». Однако удар пришёл, откуда я не ждал: Маша за столом вскочила и встряхнула скатерть, расшвыряв блюда и напитки в лица сидящим, она начала превращаться в чудовище, у которого когтей, клыков и шипов