Владимир Колычев - Страсть по понятиям Страница 34

Глава шестнадцатая

Я очень хотел спать, но нервы недовольно зудели, лишая меня покоя. Слежка за Настей, перестрелка в лесу, погоня. Ищут нас, а значит, могут найти. Настю и Алину тогда заберут, а нас отправят к праотцам… Нет, страха не было, но терзала досада. Я столько пережил, вляпался в дурную историю, но так и не узнал самого главного — где Альберт и что с ним случилось? Обидно будет погибнуть, так и не узнав ответа на этот вопрос…

И все-таки сон потихоньку меня одолевал. Нервная чесотка отступила, шум в голове улегся, сознание стало вязким и липким, как сладкая вата, веки затяжелели. Я уже почти заснул, когда вдруг открылась дверь и в спальню зашла Настя… Или это сон?..

Если сон, то вряд ли кошмарный. Хотя все могло быть. Ведь неизвестно, что у Насти на уме. Может, Ваня уже остывает на полу с изрядной порцией цианида в крови?.. Хотя нет, кто-то ходит по автобусу помимо Насти. Дверь открылась. Или это Алина? Она заодно с Настей и сейчас вытаскивает из автобуса труп Ивана…

Я притворялся спящим, наблюдая за Настей. Если она сейчас достанет нож, чтобы меня убить, я, конечно же, не позволю застать себя врасплох.

Но Настя расстегнула пуговицу на своих джинсах; тихонько вжикнула «молния». Она пошатнулась, снимая брюки со всем, что подними было, но вовремя оперлась рукой о стену. Пьяная она, на ногах стоит непрочно, но с джинсами все-таки справилась.

Сначала она расстегнула бюстгальтер, а потом сняла его вместе с футболкой. Ловко это у нее получилось. Темно за окнами, да и стекло к тому же затонировано, но все-таки лунный свет проникал сюда. И в этом тусклом рассеянном свете сквозь узкие щелочки меж веками я улавливал волнующие очертания ее тела, даже видел шальной блеск в ее глазах.

— Сейчас посмотрим, как я тебе нравлюсь! — прошептала Настя.

Она коленями встала на край кровати, обеими руками потянулась ко мне, выгнув спину, как это делает приласканная кошка. Я ожил, когда ее руки коснулись моей груди. Не в моих правилах притворяться спящим, когда женщина меня хочет.

Я не пассивный, я активный — такое вот мое сексуальное кредо.

— Ты хорошо подумала? — так же тихо спросил я.

— Хорошо, лучше не бывает. И жалеть ни о чем не буду, — на ушко прошептала она мне и тут же коснулась его языком.

Английские ученые утверждают, что длительный секс-удовольствие сомнительное. Длительный секс — это для тех, кто страдает комплексом неполноценности. На самом же деле секс не должен длиться больше трех-четырех минут, все, что свыше — это уже от лукавого. Но так ведь это английские ученые А во мне во время секса просыпается русский гусар. И шашкой хочется вдоволь помахать, и подвиг во имя своей дамы совершить И пушки должны грохотать, и ананасы в шампанском кувыркаться — куда уж без этого?

А пушки грохотали так, что праздничный салют над Красной площадью мог показаться жалким зрелищем. Сначала Настя пыталась сдерживать себя, чтобы Алина ее не услышала через тонкую перегородку, но со временем забыла обо всем на свете и вместе со мной взлетела на воздух, чтобы с оглушительным треском рассыпаться в черном небе на мириады ярких вспышек…

Ну а потом мы снова оказались в моей постели. Тихо вокруг, слышно только, как сверчки за окном заливаются. Может, это они нас на бис так вызывают. Что ж, я бы не отказался от повторения. Только сначала в себя надо прийти…

— Ну и кто из нас победил? — пьяненько хихикнула Настя.

Она лежала на спине, даже не пытаясь прикрыться простыней.

— А разве кто-то должен был победить?

— Ну, мы же по разные стороны баррикад.

— Да, но я не пытался тебя убить…

— И я не пыталась… Это все Жмыхов… Только не думай, что я пыталась ему отомстить. Поверь, он этого недостоин… Он мне никогда не нравился… Это Эдик пытался мне его навязать… Не могу поверить, что его больше нет, — всхлипнула вдруг Настя.

— Не верь.

— И не верю. Зато верю, что все еще наладится.

— Наладится.

— Ты мне поможешь?

— А ты мне?

— Ты хочешь знать, где Альберт?

— Да, я хочу это знать.

— Нет его больше. Давно уже нет… Я знаю, ты мне не поверишь. Ты же упертый, ты и дальше будешь его искать.

— Что с ним случилось?

— Случилось… Да, это правда, Альберт не за мной сюда приехал, а за Эдиком… Ну, первой с ним я познакомилась. В Кирове, в ночном клубе. Корпоратив был, нализались мы там, в ночной клуб нас понесло. Что там было, уже не помню.

Проснулась в постели с Альбертом. Ну, он решил, что как честный мужчина должен на мне жениться, предложил руку и сердце. А я не замужем, и возраст уже, в общем, задумалась я. А потом Эдик его увидел… Ну, и началось.

— Что началось?

— Что-что. Обхаживать он его начал У Альберта наклонности были, так Эдик его по этим наклонностям вниз и опустил. Альберту понравилось, роман у них закрутился. А я прикрытием для них была, как будто Альберт со мной. Ты потому и подумал, что Альберт за мной сюда уехал. Нет, он за Эдиком уехал…

— А потом что случилось?

— Что случилось? То и случилось… Пропал Альберт. Был и исчез.

— Куда исчез?

— Эдик думал, что он домой уехал, к родителям, мы с ним в Киров поехали. Только не было его там…

— Когда это было?

— Когда… В декабре две тысячи шестого. Три с половиной года прошло.

— А я слышал, Эдик вместе с Альбертом куда-то уехал.

— Не вместе, а за ним.

— Около недели его не было.

— Правильно, около недели. Мы его в Кирове целую неделю искали… Слушай, там я у тебя душ видела. Душ можно принять?

— Можно, только воду греть надо.

— Ну, она же не ледяная?

— Вряд ли.

День сегодня не дождливый, солнца было много, крыша у автобуса нагревалась под солнцем, а сразу под ней бак с водой… Нет, не будет душ ледяным.

Настя быстро оделась, но в душ отправилась не сразу. Сначала она занесла в спальню чемодан свой и сумку. Распаковывать все вещи не стала, но достала халат, белье, полотенце.

— Воды не очень много, — предупредил я.

— Хорошо, экономить буду, — правильно поняла меня Настя. — Там еще Алина на очереди…

— Она что, уже проснулась?

— Да, лежит никакая, в потолок смотрит. Ваня там, распинается передней… Он что, в нее влюбился?

— А что, похоже?

— Он на нее как на богиню смотрит.

— Завидуешь?

— Ну, если бы ты на нее так смотрел… Ты ее сейчас ни о чем не спрашивай. Она у нас натура чувствительная, от шока долго будет отходить.

— А ты у нас какая натура?

— Я натура жесткая и циничная, — честно призналась Настя. — Но, поверь, женщины во мне много, на тебя хватит. И жену потом не захочешь… Жди, я сейчас!

Я оделся, вышел из спальни, сел за стол, по другую сторону которого расположился Ваня. Он сидел боком ко мне, лицом к лежащей на диване Алине. Судя по ее пустому отрешенному взгляду, она действительно еще не оправилась от потрясения. Ваня что-то тихонько говорил ей, но она едва реагировала на него. Зато хоть и слегка, но все-таки улыбнулась, когда я спросил у нее, как настроение. Дескать, у меня у самого настроение должно быть прекрасным — после того, как в спальне у меня побывала Настя. Да и Ваня заулыбался, давая понять, что слышал, как мы зажигали.

Я сам приготовил кофе — для себя и для Насти. Я еще только собирался уносить чашечки в спальню, когда она выскочила из душа.

В халате Настя была, но в постель под одеяло легла без ничего.

— Кофе? Надеюсь, не отравленный? — пошутила она, трясущейся рукой принимая чашечку.

— Пока нет… Как водичка?

— Отличная, — дрожащим голосом сказала она. И будто в оправдание добавила:-Я люблю такую. Каждое утро контрастный душ… А ночью-холодная постель…

— А как же Игорь?

— А кто его туда впускал?.. Лучше без него, чем с ним… Не нравился он мне… Как чувствовала, что сволочью окажется…

— Мы так и не договорили. Что с Альбертом случилось?

— Ты не думай, это не Игорь… Он хоть и сволочь, но в этом я обвинить его не могу… Хотя… — задумалась вдруг она.

— Что хотя? — поторопил я.

— Понимаешь, мы долго не могли понять, куда делся Альберт. А потом Игорь все узнал…

— Что узнал?

— Ты знаешь, что на свадьбе у Эдика была драка. Шептулин на него с кулаками набросился. Он его к Алине приревновал…

— Я так почему-то и подумал.

— Он пить вообще не умеет.

— Я так и понял.

— Но как говорится, что у трезвого на уме, то у пьяного на кулаках… Жмыхов разыгрывал из себя ревностного служаку, поэтому он взялся за Шептулина. Взял его за шкирку и вытряхнул из него всю правду. А правда заключалась в том, что это Шептулин убил Альберта.

— Шептулин? Убил Альберта?

Однажды у меня шевельнулась подобная мысль, но она тут же затихла. Потому что в это верилось с очень большим трудом… Но ведь не на пустом же месте возникла эта мысль.