Сергей Зверев - Святой: русский йогурт Страница 34

И когда за два часа до отправления фирменного поезда Москва — Берлин Бокун выковырял из хозяйского «Форда» «жучка», Спыхальского охватил почти первобытный ужас.

— Они замочат нас прямо на вокзале! — вопил в исступлении Анджей, бегая по полупустой комнате. — Надо что-то делать, Толик! Я должен вырваться из этой проклятой страны. Должен, ты слышишь!

На поверку оказалось, что поляк даже не в состоянии купить себе приличную «крышу». Местные авторитеты заявили, что не собираются напрягаться из-за какого-то пшека. С фантастической скоростью Анджей остался без приятелей, фирмы и мечтал лишь о том, как бы добраться до Берлина.

— Штеер поможет! — говорил Спыхальский Бокуну, единственному, кто его не оставил. — Этот немец исключительная сволочь, но он мне обязан жизнью.

Спыхальский запил, и пил, не переставая, недели полторы. Пока Анатолию не удалось затолкать его в вагон и довезти до столицы объединенной Германии.

Штеер встречал гостей на вокзале. Одетый с неброской элегантностью немец произвел на Бокуна впечатление. В Вольфганге чувствовалась сила, которую дают деньги или знание чего-то очень важного. Он выглядел игроком, способным предугадать результат партии. Не то что деградировавший Спыхальский, блевавший всю дорогу. Поляк не сумел даже самостоятельно выйти из вагона. Тупо мычал и полез к Штееру со слюнявыми поцелуями, за что заработал тычок под дых от не терпевшего панибратства немца.

В резиденции Штеера, двухуровневой квартире в престижном берлинском районе Шарлоттенбург на Кайзердам, состоялась беседа с глазу на глаз. Беседа, открывавшая перед Бокуном новые, весьма заманчивые горизонты и одновременно рывшая могильную яму под ногами бывшего спецназовца. Выбор был за Бокуном.

Уставший от сумасшедшей нервотрепки с истеричным поляком, Анатолий отсыпался. В его распоряжении была кровать с шелковым бельем, мягчайшая пижама и наглухо зашторенные окна. Хозяин квартиры позволил усталому гостю сполна насладиться комфортом, а затем с места взял в карьер.

— Анджей сказал тебе, кем он был до восемьдесят девятого года? — Немец говорил с легким акцентом.

Они сидели вдвоем за огромным обеденным столом, занимавшим половину просторной гостиной.

Обстановка, стиль разговора напоминали официальную встречу представителей, готовящихся заключить военный союз.

— Нет! — Бокун покачал головой.

— Работал в СБ. Польская служба безопасности, что-то вроде вашего КГБ. Я тогда служил в штази, и мы неплохо ладили друг с другом.

— Это правда, что ты ему обязан жизнью?

— До сих пор удивляюсь, как он на это решился. Из ГДР в одну африканскую республику, где после очередного военного переворота сменился президент, должны были переправить оружие. В Москве об этом ничего не знали. Штази не всегда спрашивала разрешения у «большого брата» на подобного рода операции. Неожиданно для всех черномазый генерал сошел с ума, и там началась настоящая мясорубка. Вот тогда и всплыла история с автоматами, и в КГБ решили наказать нас за нарушение субординации. А проще говоря, лишний раз напомнить, кто настоящий хозяин.

Наказать немецкую спецслужбу КГБ поручил польской тайной полиции, заодно надеясь проверить лояльность Варшавы. И поляки успешно провалили экзамен по всем пунктам. Организаторов подпольной продажи оружия заранее предупредили о готовящемся покушении, причем предупредили сами «эсбэки». Я так и не узнал, почему Спыхальский рискнул сыграть против Москвы. Может, он выполнял чей-то приказ, может, убоялся, что его подставят. Но Анджей отыскал меня и рассказал, что русские планируют в Германии на ближайший месяц несколько несчастных случаев. А потом резко ухудшилась ситуация в самой Польше, и нас оставили в покое. На какое-то время после военного переворота я потерял Анджея из виду.

— А как вы начали заниматься алкогольным бизнесом? — осторожно спросил Бокун.

— Самостоятельно. У меня было немного денег и кое-какие знакомства в Бельгии и Западной Германии. Спыхальский часто ездил в Москву. Мы встретились, и до последнего времени все шло замечательно.

Оказалось, что заниматься бизнесом гораздо легче и прибыльнее, чем выслеживать врагов социализма. Но в нашем мире, Анатолий, мелкой рыбешке выжить практически невозможно! — Вольфганг смотрел на русского гостя немигающим взглядом, в голосе появился металл. — Нас схватил за хвост хищник покрупнее, чем какая-либо шайка гангстеров.

— Кто? — с хрипотцой спросил Бокун, подавшись вперед.

Штеер встал, подошел к встроенному в стену бару и достал обычную жестяную банку. Таких банок с прохладительными напитками, пивом, водкой на земле миллиарды. Из них можно строить пирамиды. Вся современная цивилизация утоляет жажду из алюминиевых сосудов, и в послеперестроечной России они не в диковинку.

— Это дерьмо называется «Стар-дринк», — Вольфганг положил банку на бок. Подтолкнул ее к собеседнику, и она покатилась по поверхности стола.

Все, что услышал Анатолий в тот вечер, не выходило у него из головы до самой Москвы.

Еще в конце семидесятых штази заинтересовалась деятельностью крупной западной фирмы, выпускающей прохладительные напитки, чьи филиалы с недавнего времени появились в ГДР. «Стар-дринк» привлекала внимание тайной полиции не столько популярностью среди молодежи, сколько возможными связями с иностранными разведками. По крайней мере, Штеер сумел добыть неоспоримые доказательства сотрудничества дирекции расположенных в Германии заводов с американской разведкой. В своем докладе он серьезно говорил о сотнях грузовых автомобилей «Стар-дринк», развозящих готовую продукцию по стране и оборудованных специальными радарами. Вольфганг писал о фактах промышленного шпионажа и о многом другом. Начальство приписало доклад богатому воображению офицера и посоветовало оставить фирму в покое. Тот сделал вид, что отступил, а сам продолжал «копать», вытаскивая на поверхность все новые куски мозаики. Это превратилось в своего рода хобби. Штеер не подозревал, насколько опасно его увлечение. А когда понял, поспешил залечь на дно.

В одном из журналов тридцатых годов Штеер прочитал любопытную историю о том, откуда появилась звезда на красном фоне — символ «Стар-дринк».

Основатель компании долго не мог придумать название для своего напитка. Секретная формула «эликсира», найденная им при довольно странных обстоятельствах, сначала рассматривалась как формула бальзама. Но это лекарство признали безнадежным и собирались запретить. Тогда господин Остин додумался разбавлять его подслащенной водой.

Ровно через год открылась первая фабрика по выпуску «Стар-дринк» — звездного напитка, названного в честь рождественской звезды: спасительная идея с водой посетила аптекаря Остина именно на Рождество…

Штееру пришлось признаться, что более бредовой истории он еще не слышал. Вольфганг не поленился и проверил эмблему «Стар-дринк» по специальному словарю символов. Красное знамя, фашистская свастика, пятиконечная звезда — они оказались слишком близкими, чтобы быть только случайным совпадением.

— Человек, который придумал что-то подобное, должен был принадлежать к тайной организации, — объяснял Бокуну немец. — До того, как стать аптекарем в Красных песках, Остин пятнадцать лет прожил в Бостоне и являлся членом масонской ложи. Никто не знает, почему он бросил все и скрылся в маленьком городке. Тайной осталась и сама смерть господина Остина. Известно только, что до последней минуты он сохранял ясность ума.

В Америке свирепствовал сухой закон. Вдоль границ стояли полицейские кордоны. Тяжелобольной, прикованный к кровати, Остин организовал на одном из своих предприятий подпольный цех по производству виски. Дело оказалось настолько выгодным, что уже в 1930 году половину всех доходов «Стар-дринк» давали бутлегерские операции. Для успешной конкуренции с уголовным миром фирма создала целую армию посредников и обеспечивала их надежной защитой в лице отъявленных головорезов.

А в это время с рекламных щитов, с обложек журналов, из радиоприемников неслось:

— Если вас замучила жажда… Если хотите изменить свою жизнь к лучшему… Если вы решили стать стопроцентным американцем… Пейте! Пейте! Пейте!

Пейте «Стар-дринк»!

После 1936 года обороты фирмы возросли в несколько тысяч раз, и не последнюю роль в этом сыграли деньги, заработанные в годы сухого закона. Запущенный однажды господином Остином механизм продолжал работать безупречно.

С падением Берлинской стены начался дележ праздничного пирога. Но «Стар-дринк» на правах крупного хищника потребовала все и сразу. Заветный напиток для многих людей в Восточной Европе стал символом свободы.

Слишком пристальное внимание Штеера к фирме не осталось незамеченным. Ему была уготована участь десятка других «советских» немцев, бесследно исчезнувших на просторах единой Германии. Чтобы оградить себя от несчастного случая, Вольфганг пошел ва-банк и вытащил на свет увесистую папку с компроматом. Копия досье на «Стар-дринк» была отправлена в штаб-квартиру фирмы в Вене. На какое-то время Штеера оставили в покое.