Сергей Зверев - Поединок невидимок Страница 34

– За нами следят? – Тамара вытерла платком перепачканные шоколадом пальцы.

– Конечно!

– Гэ-бэ?! – ужаснулась телеведущая; как любой человек, родившийся и выросший в Советском Союзе, Белкина подсознательно боялась слежки, чекистов, вербовок и всего, с этим связанного.

– С чего это ты взяла?

– Едешь ты как-то странно... – Тамара обернулась и, зафиксировав взглядом фургон, поинтересовалась: – А почему эти мудилы за нами с самого Останкина увязались?

Бондарев ответил лишь на Пушкинской набережной.

– Это не мудилы, а добрые люди. Видимо, они хотят бесплатно угостить нас пиццей. Впрочем, если их машина тебя раздражает – могу избавить от ее присутствия...

Крутанув руль чуть влево, чтобы оценить обстановку на встречной, Клим тотчас же вернул «Форд» в исходное положение, вновь пристроившись за маршруткой. Обстановку слева можно было бы назвать удовлетворительной: автомобильное стадо еще стояло у далекого светофора, и встречная полоса была пуста.

Резкий поворот руля – и «Форд», вывалившись из очереди, вырулил на встречную полосу. Ряды стоящих справа машин пронеслась за боковым стеклом.

И тут произошло то, чего не мог предвидеть даже Бондарев. Неожиданно с перекрестка выкатил огромный и такой же нахальный вишневый «Хаммер» – на фоне малолитражек он смотрелся эдаким бронтозавром в стаде кроликов. Не обращая внимания на красный свет, жуткий внедорожник нагло валил навстречу «Форду». Расстояние сокращалось с каждой секундой. Столкновение казалось неминуемым...

Зажмурившись, Тамара испуганно зашептала:

– Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое... – поперхнувшись, она наивно спросила, так и не открывая глаз: – Клим, как дальше, не помнишь?

– Потом, – бросил Бондарев; внедорожник приближался неумолимо.

Клим уже различил растерянное и насмерть перепуганное лицо водителя. Левая от него сторона была занята рядом машин на светофоре, а справа чернела узорчатая решетка набережной.

Но когда столкновения, казалось, избежать было уже невозможно, Клим, обойдя по встречной сразу несколько машин, лишь в самый последний момент чудом вывернул на свою полосу прямо перед светофором.

– Фу-у-у... – телеведущая не смогла удержаться от вздоха облегчения.

– Тамара, дальше в «Отче наш» такие слова, – спокойно уронил Бондарев, поглядывая в обзорное зеркальце – теперь пиццевозка отстала окончательно. – Да придет царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли.... А ты еще выпить хотела. Мне только пьяных женских истерик вперемешку с молитвами и не хватает!

Спустя минут двадцать серый «Форд», подчеркнуто соблюдая все правила дорожного движения, катил по Мосфильмовской.

– Может, все-таки, объяснишь, куда мы направляемся? – спросила Тамара сипло; после произошедшего на Пушкинской набережной телеведущая ощущала себя пустой, как сухой бамбук.

– Сперва надо оставить машину... Не моя все-таки. Я ее у одного товарища позаимствовал.

– А эти, в фургоне с надписью про пиццу... Вдруг они еще раз появятся?

– Не думаю. У них ведь такое же очковтирательство и вранье, как и повсюду в России. В рапорте они обязательно напишут, что объект наблюдения, воспользовавшись сложностями насыщенного уличного движения, сумел уйти от преследования. Впрочем, если они и появятся, то нас вряд ли достанут.

– Далеко еще? – Белкина вертела головой, прикидывая, где Бондарев свернет или остановится.

– Почти приехали... – Клим свернул на улицу Улофа Пальме.

Справа, на фоне минаретов московской мечети, замаячил нарядный жилой комплекс. Это были так называемые «депутатские дома», где обитали не только народные избранники, но и руководящие особи с Лубянки, Старой площади и Охотного Ряда.

– А нас сюда пустят? – Тамара прекрасно знала, какого свойства жильцы населяют этот элитный комплекс.

– Со мной – да.

– Значит, машину мы тут и оставим, – Белкина окончательно пришла в себя. – А дальше что? В гости к кому-то пойдем?

– У меня в этом доме друзей нет, – жестко отрезал Клим.

– Но ведь ты сам говорил, что позаимствовал машину у друга...

– Я сказал – у товарища. Друг и товарищ – совершенно разные понятия, – справедливо опроверг Бондарев. – Общества многих товарищей, которые набиваются мне в друзья, я бы и пяти минут не выдержал. Тем более, что ответственный товарищ даже не догадывается, что я брал его автомобиль.

Миновав унылый пустырь, серый «Форд» нырнул к подземному гаражу. Бондарев приопустил стекло дверки, достал электронный пропуск и приложил его к датчику. Металлические роллеты с тихим шелестом поползли вверх.

Уже въезжая в подземный гараж, Клим краем глаза заметил на пустыре фургончик с надписью «Доставка пиццы на дом»...

– ...Если мы его и теперь не отследим – нам точно голов не сносить! – уныло молвил темноволосый мужчина в серой хлопковой куртке, сидевший за рулем фургончика-пиццевозки.

– Насчет голов – не знаю. А вот что касается погон по ее бокам – могут и оборвать... – почти согласился его спутник – коротко стриженный субъект с объемным саквояжем на коленях. – И еще хорошо, если не сами погоны, а только по звездочке с них...

– Странно, что он нас засек, – вздохнул водитель. – И машину такую выбрали, что хрен догадаешься, и оперативное прикрытие грамотное. И номера два раза от Останкино меняли... Таких машин по Москве сотни! Не могу понять – чего это он сюда приехал и, вообще, что делать собирается?

– Может, у него какие-то пацаны из Госдумы в лучших друзьях?

– Ага – скажи еще, с президентом дружит!

– Так ведь фотографию у него дома в Коломенском мы своими глазами видели! Ну, в Питере, с удочками на набережной...

– Фотомонтаж, – последовало презрительное и убежденное заключение.

Объект наблюдения подозрительно долго стоял у въезда в подземный гараж.

– Ты смотри! – коротко стриженный внимательно следил, как преследуемый прикладывает к датчику электронную карточку.

– Я по прослушке засек, что он позаимствовал эту машину у какого-то ответственного товарища, который и сам об этом факте не знает, – темноволосый нервно поправил наушник на длинном проводке, змеящемся из саквояжа.

– Тогда откуда у него пропуск? Тоже, получается, позаимствовал?

– Откуда, откуда... Неважно. Главное, что теперь клиента можно привлечь по статье «Угон транспортного средства».

Тем временем серый «Форд» плавно вкатил внутрь. Роллеты, ведомые электродвигателем, опустились.

– Вот, сука, – зло бросил водитель и, притопив педаль газа, направил фургончик к въезду в гараж.

Однако проехать следом за «Фордом» так и не успел – железный занавес опустился.

Коротко стриженный, бросив уже ненужный саквояж с подслушивающим устройством, выскочил из машины и по старой чекистской привычке выхватил документ. Умная автоматика никак не отреагировала на гэбэшную ксиву; электронный датчик слушался лишь пластиковую карту с чипом.

– Откройте! – коротко стриженный принялся колотить в роллеты ногами. – Дело государственной важности!

Водитель фургончика оказался более находчивым. Выйдя из салона, он также достал служебные документы, однако размахивать ими не стал, а, отыскав взглядом видеокамеру наружного наблюдения, сунул ксиву в объектив. Впрочем, это также не дало ожидаемого эффекта. Видимо, камера работала только на запись, без участия контролера.

– Оставайся тут, а я к лифту! – бросил он и побежал наверх. – Оттуда можно попасть в гараж!

И тут с лестницы, ведущей к лифту, донеслись тяжелые мужские шаги. Так, невольно попадая нога в ногу, могут ходить только солдаты или милицейские наряды. И действительно – меньше чем через минуту у въезда появились два габаритных автоматчика в милицейской форме и амбал в строгом костюме, с внушительным лицом и значительными жестами. Водитель фургончика инстинктивно подался назад. Его спутник сперва не заметил подошедших и продолжал колотить в роллеты ногами.

– Нарушаем? – спросил штатский.

– Так, быстро открыть, – хозяйским тоном распорядился темноволосый, демонстрируя документ.

– А ну-ка... – ловко перехватив руку с сафьяновой книжечкой, амбал в костюме зафиксировал ее в своем кулаке размером чуть меньше чайника. – Федеральная служба охраны...

– Нам срочно надо в гараж! – не терпящим возражения голосом сказал коротко стриженный. – Сию секунду поднять роллеты!

– Мы выполняем задание государственной важности! – угрожающим шепотом поддакнул его спутник. – Ты че, не понял? Так тебе в другом месте объяснят!

Голос, которым была произнесена эта фраза, предполагает казенный кабинет с портретом Дзержинского, суровый конвойный взвод, ровные ряды колючей проволоки на фоне бескрайних сибирских просторов и хлипкие бараки под сенью караульных вышек. И милиционерам-автоматчикам, и амбалу в гражданском костюме следовало устыдиться, испугаться, сжаться и испариться мгновенно.