Александр Грог - Время своих войн-1 Страница 34

   Казалось, велика ли важность - морду набили, но Младший Петров злобу и ненависть сохраняет и спустя двадцать лет, и тридцать, и всякий раз, вспоминая, скрипит зубами, меняется в лице, и тогда на него смотрят встревожено. Знает, что безнадежно нести с собой груз о том случае, но ничего не может с собой поделать и в лица врагов (да и не только врагов), где бы ни был, всматривается тщательно, стараясь угадать черты...

   Сесть Младший Петров не боялся. У него по мужской, хоть на три годика, но все отсидели. И отец, и дед, и, кажется, прапрадед. Кто за "три колоска" по статье ... - хищение государственной собственности, за битье морды должностного лица... По второму уже как повезет: можно загреметь за политику - террор, но за то же самое получить как за хулиганку - словить пару лет - смешной срок! В годы царские можно было покочевряжиться, во времена поздние и за ядреную частушку схлопотать десяток лет - руки способные к работе в Сибири нужны постоянно, иногда кажется специально такие статьи выдумывают, чтобы руки эти работницкие задарма иметь. Три года - везение, за ту же частушку позже давали пятерик, потом и вовсе десять, случалось и "без права переписки", по факту прикрывая расстрел - это, если удавалось подвязать "злостную политическую агитацию". Уже во времена Петрова Младшего, опять сошло на нет - пой, не хочу!..

   Умирать - горе, умирать горько, а дальше уже не беда - за могилой дело не станет. Родителей Петрова Младшего хоронили в зимнюю грозу. В одном большом гробу, в который положили рядом - бок к боку. Когда опускали гроб, по небу прошлось раскатисто, будто "верховный" гневался, что не уберегли, и, как закончили, тут же присыпал могильный холмик снегом - прикрыл стыдобу...

   Схоронили без Младшего - был в Кампучии, о смерти узнал лишь по возвращении.

   Отец Петьки считал, что мягкая веревка на шее - все равно веревка. Сам Петька считал, что веревки нет вовсе.

   Их поколение уже со всей страстью веровало в Великий социальный эксперимент, и вера эта была подхвачена народами России, потому как ей невозможно было противиться - она захлестывала. Пена есть всегда, но ее и воспринимали именно как пену, а не сливки. В пятидесятые-семидесятые формировалось уже третье и четвертое поколения. Они уже значительно отличались, но не видели себя вне центральной официальной государственной идеи - "от каждого по способностям", а в неком "светлом будущем" (которое воспринимали как идею, манящую и отступающую по мере к ней приближения) - "каждому по потребностям". Впрочем, потребности были небольшие, рвачество было не в моде. Когда-то новые идеи об Общине, имеющие за собой тысячелетнюю практику дохристианского периода (частью святые, частью юродивые) всегда находившие благодатную почву в России, а необыкновенными усилиями людей, в нее поверивших, ставшие "социалистическим реализмом" не только в местах имеющих опоры, традиционно и наиболее крепко державшимися в крестьянской среде, привыкшей все трудные работы делать сообща - Миром! - воспринимавшей совесть, русскую правду, едва ли не на генном уровне, но теперь уже и везде - на шестой части суши! Но вторая половина затянувшегося столетия двадцатого базовый корень государства основательно подрезала. Россия питалась теперь вовсе другими соками, словно дерево роняющее ствол, впилось в землю своими ветвями, пытаясь через них получить необходимое... Ветви росли куда их направляли, идеи притерлись, поблекли, стали на столько привычными, что их едва замечали - "сливки" все те же, а вот пена поменяла окраску, стала более завлекательной...

   --------

   ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

   "Правда", 25 мая 1945 года (по газетному отчету):

   Тост Главнокомандующего И.В. Сталина 24 мая 1945 года, на приёме в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии:

   "Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.

   Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа, и прежде всего русского народа.

   Я пью прежде всего за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.

   Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.

   Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение.

   У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой.

   Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства, и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества - над фашизмом.

   Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!

   За здоровье русского народа!..

   (конец вводных)

   --------

   - Седой, вот ты человек всех нас старше, будь у тебя "машина времени", какой бы день хотел заново пережить?

   - День Победы, - ни секунды не задумываясь отвечает Седой. - Взглянуть на него взрослыми глазами. Я тогда мальчонкой был...

   Не спрашивают - почему. Понятно. Как не критикуют - не положено обсуждать достоинства и недостатки священных древних икон. Она есть - служит людям, а люди ей. Так и должно быть. Нация рождается, растет и крепнет на победах. Не было бы у нас Великой Победы, ее следовало бы выдумать - американцы так и поступили - но эта Победа у нас была. И были другие... Сложнее всего украсть последнюю, ту, что держится памятью в поколениях, чьи приметы еще можно встретить в собственной израненной земле, и всякий раз задаваться вопросами...

   - Президент-то наш, на праздник опять охолокостился...

   - Голову бы ему оторвать, да в руки дать поиграться!

   - Не жалко?

   - Жалко, - вдумчиво говорит Петька. - Очень жалко... а как подумаешь, так и хер с ним!

   Петька человек ненормальный в своей веселости. И когда (по его собственному выражению) "до смертинки - три пердинки", и когда (бывали такие времена) погоны летели листопадом, а его самого начальство прятало от греха - чтобы не выкинул, не сморозил этакое, после чего всем идти на расформирование.

   - Ему легче бздеть, чем нам нюхать! - подводит, как итожит, общую мысль о президенте...

   Про Казака можно сказать - не "родился в рубашке", а - "вылупился в бронежилетике". Петька не прост, хотя понимает все просто. По нему каждый нож имеет душу. Но не раньше, пока убьет. До этого он мертвый нож. Каждый мужчина должен сделать настоящий нож и убить им своего врага. Если у мужчины нет врага, значит он не мужчина - значит, женское тело у него, и душа тоже женская.

   Нож диктует технику. Лучше подобрать или изготовить под свою, чем подлаживаться под нож. Все индивидуально. Надо только решить: на что он тебе - на войну или быт? - всего две вариации. В войне, в бою, с ножом ли или без его, опять только две: быстро победить или медленно умирать.

   К ножу применим только один принцип - принцип достаточности.

   Что маленькому и худенькому?

   Нож!

   Что большому и неповоротливому?

   Нож? Едва ли... Когда сойдутся один против другого, удел неповоротливого орудовать оглоблей, чтобы не подпустить в свое жизненное пространство маленьких и худеньких. Только оглоблей ему и сподручно - да собственные условия диктовать, чтобы маленькие тем же самым вооружались - не по средствам и не по возможностям. У большого - большое жизненное пространство, у маленького - маленькое. Всякий своим должен быть счастлив, и не пускать в него других. То самое и с государствами...

   Писал же один мыслитель позапрошлого века: "Нож - оружие бедняка и одновременно предмет его повседневности. Богач пользуется столовым ножом, а приготовление пищи, ее добыча для него может быть только развлечением, единственным, где он берет в руки настоящий нож..."

   В быту тоже просто. Либо нож у Тебя (что есть хорошо), либо у "Него" (что печально). Оно надо, чтобы печально? Очень редко в ножевом (это, пожалуй, один случай на тыщу) сходились "нож в нож". Чай, не Испания ста лет тому обратно, нет и не было на Руси такой традиции... На кулачках? Пожалуйста! Этому тыща лет и больше, без всяких английских сложно-глупых правил. С двумя простыми - упал? - лежи и не рыпайся, окровянился? - тоже отходи в сторону.