Matthew Reilly - Семь чудес света Страница 34

Интерес Лили к балету не ослабевал.

Она устраивала много домашних представлений, которые проходили на маленькой сцене с настоящим опускающимся занавесом. Каждое представление заканчивалось продолжи­тельной овацией.

Один раз Лили объявила, что простоит на носочках целую минуту. Выдержала только 45 секунд и была очень собой недовольна.

Тем не менее, все горячо ей аплодировали.

Как настоящая дружная семья.

ЧЕРНЫЙ МОНАХ КАБУЛА

В ВОЗДУХЕ НАД АТЛАНТИЧЕСКИМ ОКЕАНОМ

17 МАРТА, 2006

ЗА 3 ДНЯ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ ТАРТАРА

После дерзкого нападения на Гуантанамо прошло двенад­цать часов. Самолет приземлился на Ямайке, за Кингстоном. Там он взял на борт Волшебника, Лили и сокола, заправился и снова взмыл над Атлантикой. Лайнер взял курс на Европу и Африку.

Снова команда собралась в салоне. Расселись кружком, как в прошлый раз.

Главным человеком в этом кругу стал мулла Мустафа Саид, Черный монах Кабула.

Сразу после вылета с залива Гуантанамо Уэст воспользовался спектральным анализатором, чтобы проверить помеще­ние на наличие «жучков». Поводил им вокруг тела Саида.

И в самом деле — около шеи террориста устройство принялось издавать громкие сигналы. Под кожу Саида был введен микрочип.

Операции не понадобилось. Уэст смог нейтрализовать чип электромагнитным импульсным устройством. Чип превратился в мертвый кусок пластмассы.

Пока все рассматривали Саида, террорист не отрывал взора от Лили.

Так гиена смотрит на раненого олененка — голодными, жадными глазами и с некоторым удивлением от того, что та­кой превосходный обед оказался вдруг совсем рядом.

Выглядел он жутковато, несмотря на то, что он принял ванну и облачился в чистую одежду. Бритая голова, щетина на подбородке, впалые глаза, тощее тело — он больше похо­дил на привидение. Ходячий скелет. Три года одиночного заключения в лагере «Дельта» — не шутка.

В ярко освещенном салоне стала заметна особенность Саи­да: нижняя половина его левого уха полностью отсутствовала.

Саид оглядывал многонациональную команду Уэста.

— Мм... как интересно, очень интересно, — сказал он. — Мыши зарычали на двух львов — Европу и Америку.

Он взглянул на Волшебника.

— Вижу Канаду. И Ирландию, — он кивнул головой в Сторону Зоу. — Коллеги по части изучения древних текстов.

Увидев Каланчу, заговорил потише:

— А, вижу Израиль. Каца Коэн, великий снайпер, рад нашей новой встрече. Последний раз мы виделись в Кандагаре, на расстоянии 2000 ярдов. Удивительно, что ты промах­нулся.

Каланча поморщился, не скрывая своего враждебного отно­шения к Мустафе Саиду.

Террорист дотронулся до ополовиненного уха.

—Ты чуть-чуть ошибся.

—В следующий раз не промахнусь, - прорычал Каланча.

—Ну-ну, Каца. Я твой гость, причем ценный. После всех трудов, которые ты, еврей, затратил на мою поим­ку, — глаза Саида превратились в лед, — тебе следовало быть повежливее.

Затем Саид устремил дикий взор на Винни Пуха.

—А, добрый мусульманин. Ты — сын шейха Анзара Аббаса, правда? Великий капитан Рашид Аббас, командир элит­ного подразделения Объединенных Арабских Эмиратов. Пер­вый десантно-диверсионный полк...

—Это не так, — ответил Винни Пух. — Рашид Аббас — мой брат. Я — Захир Аббас, скромный сержант и второй сын шейха.

—Шейх — благородный слуга Аллаха! — Саид почтитель­но поклонился. — Я уважаю тебя как продолжателя рода.

Наконец Саид обернулся к Уэсту. Тот сидел с Хорасом на плече.

—И ты, Джек Уэст. Капитан Джек Уэст из австралийско­го полка специального назначения. Охотник. Это имя летает по Ближнему Востоку, словно привидение. Твои подвиги сде­лались легендами. Когда ты сбежал из Басры, Хусейн долгие годы не мог успокоиться. Пока его самого не схватили, все мечтал забрать свой самолет обратно. А потом ты исчез на очень долгое время. Как сквозь землю провалился. Очень необычно...

—Достаточно, — сказал Уэст. — Чудеса. Зевс и Артеми­да. Где они?

—О да, прошу прощения. Чудеса. И возвращение Тарта­ра. Мм... прости меня, капитан Уэст, но я не понял, отчего ты решил, что я захочу помочь тебе в этом деле?

— У Соединенных Штатов Америки уже есть три фраг­мента Солнечного камня, — сказал Уэст. — У их команды прекрасное техническое обеспечение. И они хорошо инфор­мированы. Того и гляди соберут все фрагменты. Как тебе это?

— Что ж, хорошо, — сказал Саид. — Кто там у них глав­ный? Маршал Джуда?

— Да.

— С таким врагом нельзя не считаться. Умен и хитер. К то­му же убийца. Хотя знаешь ли ты о его слабости?

— Какой?

— Он боится высоты. Впрочем, я отклонился от темы. Расскажи мне о своих успехах. Ты, как я полагаю, пользу­ешься текстом Каллимаха. А это означает, что сначала ты нашел Колосса. Подвеска была крайней справа?

— Да... — удивился Уэст.

— Мм... а затем очередь дошла до фрагментов Фароса и мавзолея, так?

— Как ты узнал, что они будут найдены в таком порядке?

Саид драматически вздохнул.

— Это элементарно. Текст Каллимаха написан на языке Тота — самом древнем и сложном языке. Текст содержит семь уровней — семь диалектов, сложность которых с каждым ра­зом возрастает. Твоя юная переводчица, — он указал на Ли­ли, — может за один раз прочесть только одну запись, прав­да? Это потому, что каждая запись в тексте Каллимаха на первом — самом простом диалекте слова Тота. О фрагменте Фароса сказано на втором диалекте. Он немного труднее. Твой оракул сможет прочесть все семь диалектов, но не сразу.

— Ты умеешь читать слово Тота? — недоверчиво спросил Волшебник.

— Я могу расшифровать первые четыре диалекта.

— Но как?

— Учился самостоятельно, — пояснил Сайд. — Благода­ря дисциплине и терпению. О, я забыл: на гнилом Западе дисциплина и терпение не в чести.

— Как вы узнали, что фрагмент мавзолея будет спрятан вместе с фрагментом Фароса? — спросила Зоу.

— Последние тридцать лет я изучил каждый свиток, табличку и документ, имеющие отношение к Бенбену. Все, что мог отыскать. Некоторые документы очень знамениты — такие, как текст Каллимаха. У меня имеется копия IX века, другие не так известны. Они написаны скромными людьми, которые всего лишь хотели написать о прекрасных делах своей жизни, например, о сооружении огромных крыш над оке­анскими бухтами или об установке мраморных колонн в сердце спящих вулканов. Моя коллекция обширна.

— Текст Каллимаха не помог нам с фрагментами Зевса и Артемиды, — сказал Уэст. — Зевс потерян. И мы думаем, что Артемида находится в соборе Святого Петра, но где именно, не знаем. Может, тебе это известно?

Саид сощурил глаза.

— С течением времени, по прошествии многих войн, эти два фрагмента были разрознены, но я знаю, где они покоятся.

Винни Пух подался вперед.

— Если ты знаешь так много, почему сам раньше не от­правился на поиски этих фрагментов?

— И отправился бы, если б мог, мой мусульманский друг, — непринужденно сказал Саид. — Но тогда я был не так проворен, как теперь.

С этими словами он закатал правую штанину и показал ужасные шрамы и ожоги на голени.

— Осколок советской гранаты в Афганистане в 1987 году. Много лет я и вставать на нее не мог. А человек с ограничен­ной способностью передвижения ничего не может сделать в пещере, полной ловушек. Пока я в девяностые годы приводил в порядок свои мышцы, изучил все, что мог, относитель­но Солнечного камня. Я готовил в Афганистане команду мод­жахедов для охоты за фрагментами, когда произошли атаки на Вашингтон и взрыв Центра международной торговли в Нью-Йорке. А уж когда пришло 11 сентября, в Афганистане наступил хаос. Меня схватили американцы. Впрочем, сейчас моя нога вполне восстановилась.

— Фрагменты Зевса и Артемиды, — повторил Уэст. — Где они?

Саид лукаво улыбнулся.

— Интересно, что эти два фрагмента, которые вы хотите отыскать, не были спрятаны. Они стоят на виду, если только знаешь, куда смотреть. Фрагмент Артемиды и в самом деле находится в Риме, в соборе Святого Петра — в самом святом месте культа Амон-Ра. А что касается фрагмента Зевса...

Саид прислонился к спинке стула и прочитал стих по памяти:

Не выпускал он громов и молний, не обрушивал гнева,

И победы никогда не добивался.

Только Победа в правой руке делала его великим.

О, крылатая женщина, куда ты улетела?

Саид взглянул на Уэста.

— Только Победа в правой руке делала его великим.

Уэст принялся размышлять о его подсказке:

— Как говорят, статуя Зевса в Олимпии держала в правой руке статую поменьше — Крылатую Победу. Греческую бо­гиню Нику — женщину с крыльями за спиной, подобно ангелу или фигуре, что ставят на носу корабля. Поскольку скульптура Зевса было огромной, статуя Крылатой Ники, по свидетельству очевидцев, была выполнена в человеческий рост.