Лев Пучков - Наша личная война Страница 35

– Отойди подальше, – сказал он мне. – А то свалится сверху и испортит личико. Будешь потом некрасивая, мужики любить перестанут.

У него ещё хватает сил шутить! Я места себе не находила, тревога и неизвестность раздирали моё сердце на части. Казалось мне, что на нас со всех сторон смотрят в ночные приборы спецназовцы федералов и ждут команды своего командира, чтобы открыть огонь.

– Да нет никого, я же сказал тебе, – Аюб каким-то образом почувствовал моё волнение. – Ни в пещере, ни вокруг нас. Мы тут одни. Ну, давай – удачного полёта…

«Кошку» он метал минут десять, не меньше. Не видно ничего, попробуй тут прицелься как следует. Железяка скребла о камни и с громким стуком падала обратно. Я каждый раз вздрагивала.

– Не слышно, не бойся, – успокоил меня Аюб, он опять каким-то шестым чувством уловил мои страхи. – Ветер воет, всё глушит.

Я подумала в тот момент, что он действительно похож на волка. Нет, не внешне – он очень даже симпатичный на лицо. А похож по сути своей. Какое-то сверхчутье у него, нехарактерное для обычного человека, что-то в его натуре есть от зверя…

Наконец Аюбу удалось прочно зацепить «кошку».

– Ты в перчатках? – спросил он.

– А ты угадай, – буркнула я. – Если ты у нас такой экстрасенс…

– Короче, если нет – надевай и иди сюда.

Я подошла, Аюб вручил мне конец троса с петлёй на конце, велел удерживать натяжение и отвёл в сторону. А сам подогнал машину точно на то место, где только что стоял.

– Если упаду, то на крышу, не так больно, – сказал он и полез наверх.

Вскарабкался он за считаные секунды. Немного постоял наверху, прислушиваясь, затем подбил «кошку» каблуком и сказал:

– Фонарь в «бардачке». Возьми, в петлю продень.

Я прицепила фонарь, он поднял его и вошёл в пещеру. С минуту я ждала, достав на всякий случай пистолет. Сейчас раздастся крик, длинная очередь и…

– Ты в перчатках? – раздался голос сверху.

– О Аллах… Да, да – я в перчатках!

– Хорошо. Цепляйся за трос. Держись крепче. Лицом к скале, ногами упирайся. Поехали!

Аюб втащил меня наверх не хуже механической лебёдки – я вешу добрых семьдесят кило, но силища у него просто неимоверная!

– Держи, – он протянул мне гранату. – Я буду светить. Держись от меня слева, ближе трёх шагов не подходи. Пошли…

В пещере всё было перевёрнуто вверх дном. Воняло порохом и ещё какой-то дрянью, очень похожей на черёмуху. Откуда здесь черёмуха? Мелькнула дикая мысль: может, кто-то притащил сюда пару охапок черёмуховых веток?

– Газом травили, – прошептал Аюб. – Ступай аккуратнее…

Под ногами скользили гильзы. Их тут было много. Я уже перестала обмирать на каждом шагу, поняла – случилось самое страшное, надо быть готовой ко всему.

А потом мы нашли целую кучу трупов. Они лежали в углу «медресе» и были присыпаны сверху камнями. Их побросали вповалку, как попало, среди зрелых мужчин лежали наши воспитанники, избравшие путь Джихада. Недолгим оказался этот путь…

– Не трогай, – сказал Аюб. – Может, заминировано…

А я и не трогала – просто присела рядышком, потому что почувствовала слабость в ногах. Нет, я всякого насмотрелась и привыкла к виду трупов. Просто в тот момент это было действительно страшно. Темень кругом, узкий луч фонарика скачет по полу, вдруг – искажённое предсмертной мукой лицо…

Дверь прохода, ведущего в «рай», была распахнута настежь. Мы направились туда, Аюб шёл впереди, ступая с носка на пятку, как будто боялся кого-то спугнуть. А там некого было пугать. В бывшем «раю» было гадко. Чёрная кровь, фрагменты тел, всё развалено, обуглено, затоптано…

Мы вернулись в первую пещеру, и Аюб на свой страх и риск начал осторожно разбирать камни на братском захоронении. Я светила фонариком, хотя он сказал мне, чтобы положила фонарь на пол и спряталась в проходе. Подумала – если сейчас взорвусь вместе с Аюбом, значит, такова судьба. Тут столько трупов, если прибавится ещё два, большого ущерба не будет. Всё равно, если Дед мёртв, наша миссия провалена.

Через полчаса Аюб разобрал камни, и мы начали осторожно осматривать трупы. Никаких растяжек и мин не было – в этот раз федералы проявили не присущую им гуманность. Просто убили всех, сложили в угол и даже камнями прикрыли – типа, похоронили. Спасибо, ребята…

Деда среди убитых не было – мы внимательно осмотрели каждый труп.

– Пойдём туда? – неуверенно предложил Аюб.

Я поняла его неуверенность. Там, во второй пещере, одно мясо в спёкшейся крови. Попробуй опознать, кто это.

– Пойдём, – решительно тряхнула я головой. – Мы должны быть уверены, что он погиб…

Во второй пещере мы пробыли довольно долго. Сидели на корточках и молча смотрели на эти страшные фрагменты. Если бы на нашем месте были обычные люди, не готовые к такого рода зрелищу, они бы просто потеряли сознание, увидев эту мерзость. Это наверняка была семья Заура – я заметила женский сапог с надорванной подошвой. Но если на момент взрыва здесь был кто-то ещё, они все неминуемо должны были погибнуть. Телохранителей Деда мы нашли в общей могиле, в первой пещере. Если они умерли здесь и федералы перетащили их туда, значит, то же самое должны были сделать и с Дедом. Но Деда там не было.

– Может, они его с собой забрали? – наконец нарушил молчание Аюб. – На фонарь, пройдись, нечего на это глазеть. Может, найдёшь что-нибудь.

Я взяла фонарь и прошлась по пещере, переступая через куски породы и разрушенные перегородки. Всё смешалось в кучу, что тут найдёшь? Ковры и посуда остались на месте, какие-то бессребреники тут воевали. Вспомнила вдруг: Дед пару раз до этого ночевал здесь и всегда выбирал для себя самое безопасное место, если была такая возможность. Он знал цену своей жизни и дорожил ею. А самое безопасное место в «раю» – это камера для содержания пленников. Она дальше от входа, защищена хорошей перегородкой, дверь запирается. Никто не подкрадётся и не перережет тебе горло. Вот он и спал там. Не очень комфортабельно, зато надёжно. А если штурм был днём, он тоже должен был, по идее, спрятаться туда. Тогда бы до него добрались в самую последнюю очередь.

Я нашла камеру – в порушенном привычном интерьере это было не так просто сделать, и внимательно осмотрела её. Взгляд мой остановился на блеснувшем в свете фонаря звене хромированной цепочки.

– Аюб, иди сюда, – позвала я. – Кажется, что-то есть…

Через десять минут мы расковыряли часть завала и вытащили кейс Деда с прикованной к ручке половинке наручников и обрывком цепочки.

– Ух ты! – выдохнул Аюб, вытирая пот со лба. – Цепь обрезали, а кейс оставили. Торопились или просто не додумались?

Я не знала кода замков, и Аюб открыл их ножом. В кейсе были деньги на текущие расходы – сто тысяч долларов, два телефона, шифровальные таблицы и списки нашего резерва – вдов и кандидатов в шахиды. Да, поторопились федералы. Наверняка бы локти кусали, если бы знали, что оставили в этой пещере.

– Если Деда нет… поделим? – затаив дыхание, прошептал Аюб.

– Тебе мало денег платят? – зло спросила я.

– Ну что ты сразу… – Аюб засмущался. – Деньги всё равно без хозяина. Ты вроде как наследница… Гхм… Я – с тобой.

– Сначала убедимся, что его нет. – Я закрыла кейс – воспитывать сейчас этого дикого волка было просто бессмысленно. – Когда мы его похороним, тогда и поделим. А если он жив, мы заработаем в десять раз больше.

– Правильно сказала, – одобрил Аюб. – Пошли отсюда…

Ночь мы переждали в машине. Аюбу часто приходится ночевать в машине, она у него приспособлена для этого. Разложили сиденья, Аюб снял с заднего стёганое ватное одеяло, завёл двигатель и включил печку, чтобы прогреть салон.

– А если услышат? – обеспокоилась я.

– Если они так близко, что слышат двигатель при таком сильном ветре, – нам уже ничего не поможет, – хладнокровно заметил Аюб. – И нам уже нечего бояться. Мы всё равно здесь в западне…

Прогрев салон, Аюб выключил двигатель и залез под одеяло.

– Присоединяйся, красавица, – позвал он меня. – Я устал, расстроен, приставать не буду.

– Да только попробуй…

Я влезла под одеяло, повернулась к Аюбу спиной и подогнула колени – маловато было места для ночлега. Он обнял меня, прижался покрепче и прошептал на ухо:

– Опять придётся тебе номер менять.

– Номер? – Я уже совсем забыла об этом, тут такие ужасные вещи случились, что какой-то паршивый номер вылетел из головы.

– Ты засветилась, когда звонила Исламу. Если его телефон цел и находится у федералов…

– Ну, вспомнил! Если доживём до рассвета и выберемся отсюда – поменяем.

– Доживём, – уверенно пробормотал Аюб. – Мы с тобой всех их переживём, верь мне. Да, если будут убивать – разбуди…

И буквально через минуту тихонько захрапел, грея мне ухо горячим дыханием. Что за человек? После всего, что мы увидели, посреди этого ужасного ущелья, в кромешной тьме – он, видите ли, почивать изволит! Может, у него нервная система атрофирована?