Алексей Свиридов - Русский вираж Страница 35

— Это же раздевалка! — догадался Казак и прибавил сдержанно-радостно: — Ну все, теперь живем!

Он распахнул по очереди дверцы всех шкафов и в одном из них нашел то, что и искал: запечатанные в пленку светло-зеленые комбинезоны, такие же бахилы и фартуки. Наташа поняла его без слов и принялась распечатывать упаковки.

Через минуту они оба были облачены так, что хоть прямо сейчас обратно в операционную, дорезать несчастную обезьянку — нашлись даже беретики с бечевками, под которыми, наверное, полагалось прятать волосы. Повязки довершили дело, и черные маски на лицах теперь не так бросались в глаза. Вот только пистолет, который Казак продолжал держать в руке, не походил на хирургический инструмент, но засунуть его оказалось некуда.

— Наташа! — позвал он. — Включи-ка полный свет!

— Зачем?!

— Ну раз мы собрались изображать кого-то здешнего, так и прятаться, наверное, нечего? А выходя, наоборот, надо самым спокойным образом свет выключить.

— Хорошо. Тогда… Видишь, вон стоят такие железные коробочки с ручками. Давай их тоже возьмем. А то одно дело — доктор с чемоданчиком, а другое — доктор с лопатой.

Казак кивнул и подхватил коробку. В ней что-то забрякало, и он ее открыл, надеясь, что там окажутся какие-нибудь сверхострые скальпели. Но контейнеры оказались наполнены исключительно зажимами, и Казак без сожаления вывалил их прямо на пол.

— Ну что, идем? — спросила девушка.

— Нет, Рождества ждем! — ответил он, и решительно направился к двери.

Она оказалась заперта, попытка отжать замок лопаткой тоже оказалась тщетной. Он собирался еще раз нажать посильнее, но в этот момент Наташа вспомнила про необходимость «изображать здешних» и включила свет.

Казак проморгался — после темноты обычные лампы дневного света показались удивительно яркими — и вновь повернулся к двери. Присмотрелся и облегченно вздохнул: оказалось, надо всего лишь потянуть в сторону одновременно две задвижки, и никакого взлома не требовалось. Раздался короткий щелчок. Дорога внутрь здания была открыта.

Секьюрити. Страховка не помешает

Электронный счетчик в машине пожилого таксиста мерно тикал — звук, похожий на щелканье механических часов, издавал специальный динамик. Конечно, глупость, дань «тоске по ностальгии», но так было привычнее и поэтому спокойней. Владелец машины даже не смотрел на табло: какая разница, сколько там!

После того как «ребята» ушли, прошло уже около двух часов. Таксист несколько раз разрешал себе ненадолго задремывать, зная, что этим он собьет настоящий, крепкий сон, который в любую минуту мог подкрасться к нему. Слишком уж спокойно было все вокруг: ни на въездном посту, ни перед ним ничего не менялось. С территорий клиники тоже не доносилось никаких звуков, хоть как-нибудь дающих понять о том, что там происходит, и происходит ли… Лишь звезды потихоньку смещались, вращаясь вокруг низкой Полярной звезды, да метеоры изредка прорезали черноту неба,

Таксист уже давно вывел машину из паркинга на площадку. Пока стоит ночь, прятаться от жары было незачем, а если вдруг понадобится побыстрее рвануть отсюда, тратить секунды на выруливание — непозволительная роскошь. Кроме того, он время от времени включал и прогревал мотор — конечно, электронный впрыск позволял ехать сразу и без прогрева, но опять же: если придется драпать, на счету будет каждая лошадиная сила, а с прогретого двигателя отдача мощности лучше.

В очередной раз почувствовав, что может заснуть серьезно, таксист открыл дверь и вышел на воздух. Обошел машину, попинал колеса — тоже всего лишь дань старой привычке, о падении давления в шинах известила бы сигнальная лампа. «Может быть, переставить машину поближе к воротам?» — подумал он и в этот момент увидел мелькнувший вдалеке свет фар. Несмотря на то, что приближающаяся машина была еще очень далеко, скорее всего именно там, где с дороги открывалась панорама загадочной клиники, водитель поспешно юркнул на место, откинул кресло и принял позу спящего.

Таксист не ошибся: действительно, прокатная «Хонда-Сивик» только что выскочила из ложбины, и ее пассажиры увидели корпуса и окружающую их зелень. Правда, для них это неожиданностью не было. Сидевший рядом с водителем горбоносый парень поправил очки и поднял глаза от широкого листа бумаги.

— Так, Тимур, все правильно, это и есть клиника, а мы идем по средней дороге. Другая подходит со стороны залива, от пристани, и еще одна — старая колея, уходит куда-то на восток.

— Помню… — пробурчал Тимур, широкоплечий, коротко стриженный круглоголовый парень, которого из-за смуглого лица и разреза глаз в разных странах принимали и за китайца, и за корейца, хотя он происходил из старинного клана московских татар. Он бросил на соседа короткий взгляд и добавил: — Ты, Илья, лучше бы делом занялся…

Илья еще раз поправил очки, не отвечая, сложил карту и достал с заднего сиденья небольшой кейс. Под крышкой чемоданчика оказался компактный, но увесистый прибор с несколькими круглыми шкалами и переключателями. Выглядел прибор как-то очень по-самодельному, но в то же время внушительно. Илья пощелкал тумблерами, покрутил ручки, потом воткнул в одно из гнезд плейерные наушники, нацепил их на голову и продолжил колдовать над прибором. Закончив с ним, он взял в руки маленькую плоскую коробочку, похожую на электронный органайзер, и набрал несколько команд на ней.

— Дистанционка готова, — сообщил Илья и спросил через некоторое время: — Ты аккумулятор проверил?

— Проверил. Дерьмо, а не аккумулятор. Да и вся машина — помойка, только краска блестит. Одно слово — прокат. За что только полтинник в день дерут!

— Плохо. Тогда машину надо будет оставить с включенным двигателем.

— Раз надо, так оставим. Ты давай работай… Илья кивнул и вновь погрузился в свое занятие. Только когда «Хонда» подъехала почти к самым воротам клиники, он поднял голову:

— Готово. Я зацепил: стационарную переговорку, пару цифровых линий, три волны локальных раций, стандартные мобильники и спутниковую линию. Когда включать?

— Когда внутрь пойдем. — В этот момент Тимур заметил стоящее на площадке такси. Водитель его дрых без задних ног на откинутом сиденье, но Тимур изменил решение:

— Добавь таксерскую волну. И начинай глушить прямо сейчас.

— Тогда мы, кроме главной цифровухи, и сами ничего не будем слышать!

— Сейчас, — не терпящим возражений тоном повторил Тимур

— Как скажешь… — недовольно пробормотал Илья и щелкнул еще одним переключателем. На приборной панели «Хонды» вспыхнула контрольная лампочка разряда аккумулятора.

Тимур с ходу развернул машину, поставил ее рядом с такси, попутно глянув на номер, и сообщил:

— Та самая тачка. Ребята не уверены, а я чую: сто пудов она!

— Расспросим дядьку? — Илья кивнул на водителя, который даже не пошевелился, когда подъехала их машина.

— А что он скажет? Пошли с охраной побазарим! Шмотки наши сразу прихвати… — Тимур решительно захлопнул дверь «Хонды». Илья, немного помедлив, вылез вслед за ним.

Под «шмотками» имелись в виду темно-серые пиджаки мешковатого фасона, модного в прошлом году. В нынешнем сезоне обладатель такой одежды не привлекал уже внимания, но и еще не становился объектом насмешливых улыбок. Впрочем, модность одежды занимала Тимура и Илью меньше всего. Сама ткань была подобрана так, чтобы быть как можно менее заметной для приборов ночного видения, а широкий покрой позволял спрятать под пиджаком пистолет с глушителем и несколько маленьких гранат. Кроме того, у каждого на плече висело по небольшой спортивной сумке со специальным снаряжением. Вдобавок ко всему Илья снял свои очки и нацепил другие — с толстыми стеклами, нелепой массивной оправой и заушиной, опускающейся чуть ли не до шеи. Точно такие же надел и Тимур.

— Батарейки экономь. Не переключайся сразу… — предупредил он.

— Без твоих советов знаю! — огрызнулся Илья. Чуть помедлив, они направились к двери поста. Шли без напряжения, не оглядываясь по сторонам, и лишь внимательный наблюдатель мог бы заметить, что взгляды этих двух человек никогда не направлены в одну сторону, что руки они оба держат так, чтобы в любую секунду можно было скользнуть ими за борт пиджака, и что звука от их шагов почти не слышно: внешне обычные кроссовки тоже на самом деле подбирались специально. И еще внимательный человек мог бы отметить, что большие родинки — у одного на шее, ближе к горлу, а у другого на щеке имеют одинаковую форму.

Тимур открыл дверь поста первым, а Илья задержался на пороге, зачем-то оглянувшись на машину, продолжающую деловито шелестеть двигателем. Мало ли что вспомнилось человеку — но стоял он так, чтобы одновременно видеть и площадку перед въездом, и коридор. Вот Тимур открывает дверь в дежурное помещение, окидывает его взглядом…