Александр Тамоников - Секретный агент Страница 35

Голиков перезвонил через двадцать минут и изложил свой дьявольский план, по которому уже сегодня вечером банде Грота предстояло действовать возле дома № 10 по улице Адмирала Кузнецова и внутри него.

Закончил адвокат вопросом:

– Тебе все, Грот, ясно? Главарь банды ответил не совсем уверенно:

– Вроде все ясно!

Адвокат почувствовал эту неуверенность:

– Тебя что-то смущает, Володя?

Грот признался:

– Как-то неожиданно все.

– А ты как хотел? Чтобы Новикова сама к тебе с распростертыми объятиями кинулась? Нате, мол, ребята, забирайте! Я вам все как на духу расскажу, так, да?

– Нет! Но…

– Что «но», Грот?

– Слишком уж кровавый план вы предложили!

– Кровавый? А иначе, Володенька, не получается! В нашем положении либо мы прольем чужую кровь, либо прольют нашу! И прольют без всяких базаров, обильно. Как в коттедже у озера. Не забыл еще тот случай? Охранник не церемонился. Он убивал. И это не мент. Это такой же наемник, только менее щепетильный, чем ты и твои люди. Так что эмоции в сторону! Приказ отдан. В 3 утра среды, одиннадцатого числа, госпожа Новикова должна быть у меня, в подвале загородной дачи! Иначе, Володенька, всем вам полный п…ц! Вместо очень даже приличного гонорара и месяца беззаботного отдыха с лучшими проститутками на Кипре! Все! Связь по ходу операции. Вопросы, дорогой?

Грот тяжело вздохнул:

– У меня нет вопросов.

Адвокат пожелал:

– Тогда удачи тебе, Володя! И помни, в 3 утра в загородном доме. Кстати, совсем не обязательно тащить за собой в Москву Слепого с его парнями. Ментам, да и тем, кто выкрал Новикову, можно подбросить несколько трупов. Пойми меня правильно, я ни на чем не настаиваю, решай сам, сумма гонорара разделится между теми, кто останется жив, и ты это знаешь, вот только бабку Шнура надо убрать. Это след на всю группу! Да и Ингу с Лоскутом… впрочем, сделай главное дело, остальное –  на твое усмотрение. Как решишь, так и будет! Еще раз удачи и до связи! Я выезжаю в загородный дом. Надеюсь, там мы и встретимся. До связи, Вова!

Грот тихо проговорил:

– До связи!

Глава 2

В деревню Лыково, что располагалась на берегу Москвы-реки, в сорока километрах от столицы, Сургин прибыл почти в полдень десятого августа. Единственная ее улица была в это время пуста. Отсчитав от сельсовета четвертый слева по ходу дом, остановился возле него. Вышел из машины, осмотрелся. Никого. Открыл перекошенные и скрипучие ворота. Загнал «Ниссан» во двор. Ворота прикрыл. Обошел старое, дышащее на ладан здание, если таковым можно было назвать давно брошенную, умирающую лачугу. В сени зашел со стороны заросшего высокой стеной бурьяна огорода. Оказался в кромешной темноте. Пришлось выждать какое-то время, чтобы привыкли глаза. После чего, открыв дверь, прошел в горницу, в которой, кроме стола без одной ножки, ржавой железной кровати с порванными пружинами и хилой табуретки, ничего не было. Лишь печи, слева большая русская да справа так называемая «голландка», сохранили более-менее сносный вид. Они делили горницу на две комнаты, собственно жилую и ту, что ранее служила кухней. Стекла в основном разбиты, но ставни закрыты, отчего и в горнице царил полумрак. Но все это особо не интересовало майора. Он зашел за обломок фанеры, ранее служившей перегородкой, и оказался позади русской печи.

Посмотрел на бревна правой стены. Увидел несколько вбитых между ними костылей. Нагнулся к самому нижнему, выдернул его. Подошел к окну. Под подоконником нащупал паз. Вставил костыль в него и провернул два раза. За спиной что-то щелкнуло. Запор тайника работал. Вернулся к печи, увидел выдвинувшийся немного вперед кирпич. Вытащил его. За ним образовалась ниша. Андрей засунул в нее руку, извлек из тайника продолговатую металлическую коробку. Непростую коробку. Сейф с кодовым замком. С ним подошел к столу. Тот качался, пришлось подпереть куском бруса, валявшимся под кроватью. Укрепив стол, Сургин поставил на него сейф, пододвинул ногой табурет. Тот, несмотря на плачевный вид, оказался достаточно крепким, чтобы выдержать вес его тела. Положив рядом на всякий случай пистолет, Андрей занялся сейфом. Набрал код –  дату и год рождения бывшего председателя КГБ Союза, Генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Владимировича Андропова. Замок код принял, и Андрей выдвинул из сейфа еще один продолговатый ящик. Этот безо всяких замков. Поднял крышку, увидел тугой пакет. Выложил его на стол, отодвинув сейф с ящиком в сторону. Перед ним лежало то, ради чего он и прибыл в это богом забытое место, чуть не оставив на лесных дорогах подвеску своей иномарки. Аккуратно раскрыв пакет, Андрей пододвинул к себе кипу различных бумаг, поверх которых лежали фотографии. Он поднялся, прошелся по горнице. Вышел в сени, приоткрыл дверь во двор. Вокруг тишина и сладостный запах деревни, смешанный с «ароматом» гниения брошенных домов.

Где-то залаяла собака, подал голос петух. Деревня, несмотря ни на что, жила своей жизнью. Вернее, жили этой жизнью те, кто остался здесь умирать. Остальные давно покинули эти глухие места. Места непривлекательные даже для дачников, при всей близости к столице. Выкурив сигарету и спрятав окурок в карман, Сургин вернулся к столу, к бумагам, которые ему предстояло тщательно и именно здесь, не вынося из хаты, изучить, не делая при этом никаких заметок. Итак, Хатани-Саран. Фотография первая. На ней благообразный мужчина лет шестидесяти пяти –  точнее станет известно из досье. Пышная, с благородной проседью шевелюра, такая же аккуратно подстриженная бородка. Лицо морщинистое, но не настолько, чтобы это резко бросалось в глаза. Взгляд суровый, жесткий. Обладатель его привык повелевать. Да, Хатани, а затем Саран и повелевал всю свою жизнь. Сначала моджахедами, затем теми, кто был ему подчинен в бизнесе. Губы тонкой нитью, почти незаметны. Выразительная физиономия, и это неплохо, потому как легко запоминающаяся. Физиономия азиата. Костюм на пуштуне, видимо, очень дорогой, пошитый на заказ в одном из лучших европейских салонов, безукоризненной белизны сорочка, строгий галстук с шикарной золотой, а может, платиновой, усыпанной бриллиантами заколкой. На пальцах перстни. Тоже штучки недешевые. Но это ерунда! Главное –  лицо Хатани. И оно мгновенным снимком отложилось в памяти офицера российского спецназа. Теперь он уже не забудет это лицо, даже под действием специальных, воздействующих на психику препаратов.

Майор отложил фото, взял в руки следующий снимок. На нем двое крепких, статных мужчин лет тридцати, тоже в строгих костюмах, при галстуках. Телохранители Хатани. Ребята серьезные. То ли персы, то ли курды, то ли белуджи, то ли туркмены-нохуры, по крайней мере, похожи. Но и о них подробнее узнаем из досье. А пока то, что видно на фотографии. Взгляд бойцовский, острый, что у одного, что и у другого, кисти рук жилистые, сильные. Даже перед фотоаппаратом стоят в боевой стойке, готовые к немедленному отражению агрессии. Пиджаки расстегнуты, значит, стволы где-то рядом. Да, охрана солидная, несмотря на то что состоит всего из двух человек. Эти двое способны на многое. Ну, мы, как говорится, тоже не лыком шиты. Сталкивались и с такими! Андрей отложил фотографию. Теперь перед ним досье. Вернее, краткая характеристика бывшего полевого командира душманов и его нынешних телохранителей.

Саран! Бизнесмен, миллиардер, владелец крупной нефтяной компании. Женат, четыре жены, одиннадцать детей… все это лишнее. Привычки! Балуется марихуаной! А кто на Востоке не балуется анашой? Ею и Европа завалена. Все не то! А вот это уже интересней! Во время своих командировок Саран никогда не брал с собой женщин, хотя слыл большим любителем слабого пола. Пользовался услугами дорогих проституток, которых ему подгоняли те, к кому он совершал вояж. И пуштун за ночь принимал по нескольку шлюх! Любит, мразь, разнообразие. Значит, и в Москве ему подложат девочек. Вот только доступа к ним у Андрея не будет! Ладно, оставим и это. Распорядок дня! Встает в 10 утра, это и понятно, после ночи бурных любовных ласк надо выспаться. После подъема –  контрастный душ или бассейн, завтрак. Кухню предпочитает восточную и скромную. Утром, например, всегда заказывает немного догрумы и зеленый чай. Обед, как правило, с 15 до 16 часов, состоящий из шурпы, плова и все того же чая. Ужин в 22.00, каса верблюжьего молока –  чала с горячей лепешкой. На приемах или банкетах к пище принимающей стороны не прикасается. Вино употребляет, но собственное, виноградное, да и то чисто символически. В 23.00 –  отбой! Или начало развратных игр с проститутками. Из всего вышеуказанного ценным было то, что к работе Саран приступает не ранее одиннадцати часов утра местного времени.

Андрей отложил этот лист.

Второй и третий пробежал быстро. В них описывались достоинства и боевые возможности телохранителей. Они были высоки, но… не более того. Тем паче что в чужой стране личная охрана иностранного гостя крайне ограничена в своих действиях. Ее функция сводится к прямой защите босса при непосредственной угрозе его жизни. Больше полномочий в этом плане имеют сотрудники местных спецслужб. Посмотрим, как с этим обстоит дело.