Максим Шахов - Сто боев – сто побед Страница 35

107

Кащеев стоял боком за тумбой набережной так, что видеть его Алена не могла. Его расчет оказался правильным. Лиза уже подходила к перегороженному проходу технической зоны. И Алена после недолгих колебаний устремилась к подруге:

– Извините! Пропустите! Разрешите!.. Лиза! Лиза!

Кащеев подался в сторону и осторожно выглянул из-за тумбы. В следующую секунду он уже ввинтился в толпу и начал отдаляться от обнимающихся девушек. По дороге Кащеев вытащил из кармана бейсболку и натянул ее. Теперь отыскать его взглядом в толпе Алене было практически невозможно.

Обезопасив себя таким образом, Кащеев вытащил из кармана и сунул в ухо наушник мобильного телефона. Однако подсоединен он был к лежащему в кармане куртки небольшому приемнику подслушивающего устройства. Работал тот на фиксированной частоте. Едва включив питание, Кащеев услышал в наушнике громогласный голос Лизы:

– …казалась, Ален? Работаешь?

Приемник был дальнего радиуса действия, и на таком расстоянии сигнал оказался слишком мощным. Поэтому Кащеев, чтобы не оглохнуть, быстро уменьшил уровень звука.

– Да нет! Какая работа, шутишь, что ли? – проговорила Алена. – Просто гуляли по набережной со своим френдом, а тут Моня выступает! Вот мы и решили посмотреть! Я еще подумала, может, тебя увижу! И увидела! А ты как?

За время, пока Алена говорила, Кащеев отрегулировал звук окончательно. Ответная реплика Лизы прозвучала вполне отчетливо, при этом не резала барабанные перепонки:

– Да как? При Моне! Гримирую, одеваю, костюмирую! Короче, стилист-визажист широкого профиля!

108

Не дождавшись ответа, знакомая Лизы разочарованно посмотрел на свой телефон и сунула его в карман. Оглядевшись по сторонам, она направилась через толпу вдоль ограждения. На Логинова, стоявшего буквально в полуметре, она не обратила никакого внимания. Девушка искала кого-то глазами.

Виктор же успел с близкого расстояния окинуть ее профессиональным взглядом. Фигурка у подруги Лизы была очень и очень. А вот лицо уже укрылось сеточкой преждевременных морщин, под глазами обозначились круги. При этом девушке наверняка не было еще и тридцати.

Все это были печати, которые на своих жриц накладывает древнейшая из профессий. Впрочем, практически так же выглядят обремененные парой-тройкой детей молодые замужние женщины. Но у добропорядочных домохозяек, в отличие от проституток, начисто отсутствует шарм. У девушки, за которой следил Логинов, шарм был. Пока что…

Виктор двигался за ней чуть на расстоянии. Он, как и девушка, тщательно обшаривал глазами толпу. В общем-то ничего особенного в случайной встрече Лизы со знакомой на Дворянской набережной не было. Крым вообще-то большая деревня. Однако Логинов привык все случайности проверять. Такая у него была работа.

При этом Виктор не забыл и о Лизе. Улучив момент, он перезвонил Плотникову:

– Ну что там у вас? Ведете?

– Да! Пока ничего!

– Ясно! – сказал Виктор и быстро спрятал телефон.

Знакомая Лизы, пройдя несколько метров вдоль ограждения, остановилась и снова позвонила. Логинов приблизился к ней, однако абонент снова не ответил. Девушка оглянулась. Ее лицо выражало растерянность…

109

– Да, повезло тебе! – прозвучал в наушнике завистливый голос Алены.

– Ага, – ответила Лиза. – Счастья полные штаны!

Кащеев, косясь в сторону девушек через плечо, отошел к середине сцены. Тут он повернул влево и начал пробираться к каменному парапету, окаймлявшему набережную со стороны суши. Здесь выстроились в три ряда те, кому не посчастливилось пробраться поближе к сцене.

Высотой парапет был около полуметра. Кащеев немного прошелся вдоль него и наконец отыскал брешь в плотном зрительском строе. Забравшись наверх, Кащеев ловко сместился в задний ряд.

Наблюдательный пункт у него получился идеальный. Он видел с возвышения все. А вот его разглядеть за стоящими впереди на парапете людьми было практически невозможно.

Девушки, отойдя к лоткам, где народа было поменьше, поболтали. А потом Алена попросила Лизу взять у Мони автограф… Здесь Кащеев от волнения даже слегка прикусил губу. Но Лиза без проблем согласилась.

Заминированный мини-Моня перекочевал к ней. Тут обрадованная Алена вдобавок предложила сфотографироваться. Выдернув из толпы какого-то парня, девушки всучили ему мобильный с камерой. Тот дважды щелкнул их и начал клеиться, но Лиза сказала пару ласковых, и незадачливый воздыхатель отвалил несолоно хлебавши.

Вскоре Лиза спохватилась, что ей куда-то нужно. Девушки торопливо обменялись номерами мобильных и договорились, что Лиза перезвонит Алене после того, как возьмет у Мони автограф. На этом подруги расстались.

Лиза, ни о чем не догадываясь, двинулась с заминированной куклой в сторону Кащеева. Алена начала ему звонить. Мобильный забился в кармане Кащеева в режиме вибрации, но тот не собирался отвечать.

Алена свою функцию выполнила. Теперь дело было за Лизой. Девушки даже не догадывались, что они лишь покорные исполнители оперативной комбинации, задуманной опытным разработчиком…

110

– Каскадерская группа готова! – сообщила режиссеру помощник.

Тот дисциплинированно курил у специальной урны за декорацией с оператором. Режиссер посмотрел на часы и кивнул. Помощник режиссера, на киношном языке помрежка, застыла неподалеку с прижатой к груди папкой. Кроме своих прямых обязанностей в любой съемочной группе помрежки выполняют, так сказать, на общественных началах еще и роль громоотвода.

На того же оператора, будь он хоть трижды бездарь и алкоголик, не наорешь. Потому что он, как творческая личность, немедленно обидится и, очень может статься, уйдет в запой – прямо на съемочной площадке. А поскольку даже самый последний осветитель в уважающей себя съемочной группе тоже творческая личность, то, так сказать, оторваться и выплеснуть эмоции, не рискуя сорвать съемку, можно только на помрежке…

Впрочем, пока что на плавучей сцене все шло на удивление гладко, так что даже удивительно было. Режиссер с оператором еще немного посокрушались насчет того, какие туфтовые съемки в последнем «Поттере». Тут помрежка, уже несколько раз смотревшая на часики, наконец кашлянула в кулачок и проговорила:

– Карапет Израилевич…

– Да-да, Зина! – быстро оглянулся режиссер. – Идем, Стас!

Вообще-то помрежку звали Нинель. То есть это она хотела, чтобы ее так звали. Но любая уважающая себя съемочная группа состоит не только сплошь из творческих личностей, но местами еще и гениальных. А гении они на то и гении, чтобы мыслить глобально, а не зацикливаться на всяких мелочах вроде вымышленных имен. Поэтому Карапет Израилевич помрежку называл как угодно, только не Нинель.

Дисциплинированно затушив окурки в решетчатой крышке урны, творческие мужи направились на съемочную площадку – править ремесло, оживляя унылую повседневность обыкновенными чудесами. Остальные члены группы в ожидании бонз уже маячили на своих местах.

Супервайзер утренним оленем проскакал в закоулок, где Моня изволил почивать на пластиковом стуле. Шварц, несмотря на контузии, на шум среагировал мгновенно и адекватно. Выскочивший из-за угла супервайзер едва в штаны не наложил при виде огромного пистолета.

– Ты?.. – спросил Шварц.

– Я!.. – выдохнул супервайзер. – Пора! Съемку начинаем!

Шварц оглянулся и громко сказал, пряча за пояс пистолет:

– Съемку начинают!

– Я не глухой, – хмуро проговорил Моня.

Встав со стула, он одернул на заднице сари и двинулся на свое рабочее место. В сопровождении Шварца и супервайзера Моня прошел на съемочную площадку. У прозрачной лестницы его уже поджидал режиссер с помрежкой.

– Вы текст помните? – осведомился Карапет Израилевич. – Или на всякий случай будем суфлировать?

– На фига? – удивился Моня. – Это ж мой текст, канонический…

– Ну тогда все! – удовлетворенно кивнул режиссер.

Он отправился за стол с компьютером, помощник звукооператора тем временем на пробу произнес несколько слов в микрофон. Ввиду специфики съемки, команды транслировались не через динамик, а по рациям.

– Все слышали? – спросил звукооператор.

Связь оказалась в порядке, и помощник звукооператора протянул гарнитуру режиссеру. Тот нацепил ее, поправил микрофон и проговорил:

– Приготовились…

Моня взобрался на нижнюю ступеньку прозрачной лестницы. Когда он повернулся, оператор вдруг сказал:

– Стоп! Пока не начинаем! У Мони грим на лбу поплыл…

Карапет Израилевич быстро оглянулся:

– Инна!

Помрежка тут же повернулась и крикнула:

– Лиза! На площадку! Грим надо поправить!

– Она того… – сказал Моня. – На берег сошла, в общем!