Альберт Байкалов - Московская бойня Страница 35

– Значит, должны прийти еще два человека, – задумчиво констатировал Антон. О назначении заместителя он знал. Этот вопрос с ним обсуждал по телефону Родимов. По поводу Лаврененко догадывался. Прапорщик второй раз получил сразу два тяжелых ранения.

– У тебя как? – осторожно спросил Банкет.

– Нормально. – Антон хлопнул ладонью по колену. – Зря Москит поднимал панику. Здоров как бык.

Банкет сбавил скорость и свернул во двор дома, где жил Антон.

Жены и сына дома не было. Регина была на работе, Сережка учился во вторую смену. Антон быстро разделся и направился в ванную. Нетерпелось смыть с себя больничные запахи. Однако стоило ему встать под тугие струи, как в дверь позвонили. Чертыхаясь, он накинул на мокрое тело халат и, разбрызгивая по полу воду, направился в прихожую. Перед тем как открыть замок, сдвинул в сторону пластиковый лепесток и выглянул в «глазок». На площадке стоял Банкет.

Теряясь в догадках, Антон впустил майора.

– Ты что, в душе был? – дождавшись, когда Антон закроет дверь, спросил Банкет.

– В бассейне, – усмехнулся Антон. – Ты как будто не видишь. Только голову успел намочить.

– Тебя срочно шеф вызывает. – Банкет виновато отвел взгляд в сторону.

– Понятно, – по складам проговорил Антон. – Значит, решил прогнуться и, едва я вошел в подъезд, сразу позвонил.

– Я же не знал, что он тебя выдернет. – Банкет развел руками. – Спросил, где ты. Пришлось сказать, что только что домой отвез.

– Мог бы позвонить. – Антон расстроился. – У меня машина есть.

– То, что машина есть, я знаю, – кивнул Банкет. – Только ты к телефону не подошел.

– Хорошо, – кивнул Антон. – Я сам приеду.

Поездка в учебный центр заняла больше двух часов. Антон с трудом выбрался из города. Дороги были переполнены. Ничего не поделаешь, конец рабочей недели. Впереди выходные. Люди спешили использовать последние дни бабьего лета с максимальной пользой. Огромное количество горожан имели в Подмосковье участки. Кто-то ехал за грибами или рыбачить. Сидя за рулем на одном из светофоров, Антон подумал, что когда-то, быть может, и он, вот так же, нагрузив свой уже ставший к тому времени раритетным «Ленд Крузер» лопатами, граблями и сумками с продуктами, будет спешить вырваться из раскаленного и пыльного города на дачу.

Родимова Антон нашел в тире. Генерал только закончил стрелять и на пару с оператором осматривал мишени, которые на тросах подъехали к рубежу открытия огня.

Антон глянул ему через плечо. В середине грудной фигуры, там, где были расположены круги с десятью и девятью баллами, красовалась рваная дыра размером с теннисный мяч.

– Почему так поздно? – не оборачиваясь, спросил генерал.

– Пробки, – лаконично ответил Антон.

Родимов всем корпусом развернулся к нему, взял за локоть и увлек в направлении выхода.

– Тебе Банкет докладывал по поводу нашего друга? – оказавшись на улице, спросил Федор Павлович.

– Говорил, – подтвердил Антон. – Но я в это мало верю.

– Все равно надо проверить. – Генерал поднял с дорожки сосновую шишку, покрутил в руках, отбросил в сторону. – Объявишь группе «Сбор». Задача – просмотреть все записи, которые привезет Линев. Он сейчас в Шереметьево, оттуда поедет на Белорусский вокзал. Одновременно сделан запрос в Питер.

– Не было печали, – проговорил упавшим голосом Антон. – Перспектива удручает.

– Мы обязаны отработать сигнал.

– Ну, Банкет! – Антон потер переносицу. – Удружил.

Повод расстроиться был. С некоторых пор все крупные транспортные узлы имели систему скрытой съемки. Камеры были установлены в таких местах, мимо которых проходила основная масса пассажиров. Причем ракурс и положение их обеспечивало детальное изображение каждого лица. Благодаря подобной системе, во многих европейских странах были раскрыты крупные теракты на транспорте. Теперь Антону и его людям придется отсмотреть записи, сделанные за последний месяц, с целью выявления людей, похожих на Дэви. Если учесть, что ежедневно в Россию приезжает несколько десятков тысяч людей, то перспектива в ближайшие дни оказаться дома отодвигается на неопределенный срок.

– Интересно, что ты скажешь, если слова Банкета подтвердятся? – проговорил Родимов и направился по дорожке в сторону учебного корпуса.

Антон догнал генерала:

– Может, я чего-то не понимаю...

– Может, – перебил его Родимов. – Да будет тебе известно, что уже спустя трое суток после авиакатастрофы по линии Министерства иностранных дел в Великобританию был отправлен запрос с требованием разъяснить ситуацию в отношении отдельных граждан этой страны, в разное время присутствовавших в зоне конфликта. В нем, в частности, сообщалось, что во время проведения операции по принуждению к миру был задержан человек, заявлявший о том, что он является подданным Великобритании, а в Грузии выполняет особые поручения своего правительства. Соответственно были указаны имя и фамилия. Вертолет, в котором его перевозили для проведения следственных действий в Россию, по техническим причинам потерпел катастрофу. На месте падения живых не обнаружено. Кроме того, МИД пообещал после всех необходимых формальностей, а также если Англия признает присутствие Сэджвика на Кавказе, передать его останки родным.

– То есть на родине у него уверены, будто мы поверили в гибель Седжвика и списали, – догадался Антон.

– Именно, – кивнул генерал. – Кроме того, нам практически ничего о нем неизвестно. Белое пятно, которое, к тому же, погибло. Поэтому, если он каким то чудом выжил и вернулся на родину, его вполне могли использовать для работы в России.

– Но ведь им необходимо проверить его на предмет вербовки! Как-никак все-таки был в плену.

– Возможно, они в нем уверены, – возразил Родимов. – К тому же из допросов пленных и данных, полученных агентурным путем, выяснилось, этот человек не знал грузинского языка. Его основное кредо – Россия. Могу предположить, что в Грузии он оказался из-за дефицита специалистов.

– С трудом верится, – пробурчал Антон. – Уж провокаторов и другой нечисти со знанием русского у них хватает.

Дэви Сэджвик, он же Френк Мейсон, вышел из здания аэропорта Шереметьево, оглядел площадь и направился к стоянке такси.

Завидев пассажира с кейсом в руке, водитель желтой «Волги» неторопливо выбрался из-за руля, обошел машину и открыл багажник.

– Вы уверены, что я соглашусь с вами ехать? – спросил Дэви, неожиданно разозлившись на этого круглолицего, с наглым взглядом мужчину.

– Я вас не понял. – Беря из его рук багаж, таксист удивленно захлопал глазами.

Эта немотивированная вспышка агрессивности была вызвана плохим настроением Дэви. Он упрекнул себя за несдержанность и попытался исправить положение.

– Вы даже не спросили, куда мне надо, и не назвали цену, – уже с иронией глядя на растерявшегося мужчину, пояснил Дэви.

– Хм! – Таксист растерянно пожал плечами, не зная как быть с багажом странного пассажира.

– Когда я был в Москве первый раз, меня сначала довезли до места, а потом потребовали плату за проезд.

– И что? – Таксисту наскучил странный гражданин, и он уже был не рад, что связался с ним.

– Позже я узнал, что за те деньги, которые взяли с меня, можно доехать до Санкт-Петербурга.

– Да? – Таксист удивленно пожал губами. – Бывает. А сейчас вам куда?

– Гостиница «Мираж». – Дэви выдержал паузу, давая возможность таксисту сосредоточиться.

– Я знаю, где это, – кивнул мужчина. – Так вы едете или нет?

– На какую сумму вы рассчитываете? – Дэви испытующе уставился ему в глаза.

– По счетчику, – пожал плечами мужчина.

– Теперь да, – кивнул Дэви, открыл дверцу и уселся на заднее сиденье.

Рассказывая о том, как его обманули при первом посещении Москвы, он врал. Столицу России он знал не хуже Лондона, не говоря уже о населявших ее людях. Не раз приходилось выполнять здесь особые поручения. В основном он работал под «крышей» гуманитарных организаций, занимающихся проблемами Северного Кавказа. На этот раз руководство поменяло ему биографию, превратив в заместителя директора филиала фармацевтической компании. Впервые ему придется работать под своей настоящей фамилией. Он лишь через границу летел по чужим документам.

Чуть больше месяца назад Дэви чудом удалось уцелеть в месиве войны в Грузии. Он умудрился дважды оказаться в руках русского спецназа, выжить в авиакатастрофе. До сих пор он с удовольствием вспоминает глаза своих коллег, которые увидели его в Тбилиси, а позже в Лондоне, ведь прилетел он туда на следующий день после официального известия из Москвы о собственной гибели. Несмотря на отсутствие успеха в Грузии, складывалось впечатление, будто руководство довольно его работой. Дэви подготовил подробный отчет, в котором изложил основные причины провала операции. Главная – это неспособность президента Грузии принимать ответственные решения, действовать самостоятельно, без оглядки на Запад. Сильно разочаровали и личные качества грузинского лидера, который поразил весь мир своей трусостью и беспринципностью. Что тогда говорить о рядовых солдатах грузинской армии, которые попросту разбежались, когда в Осетию въехала на допотопной техники Российская армия? На ходу приходилось менять планы, приспосабливаться к новым условиям обстановки. Уже на пятые сутки войны грузины практически опустили руки. Своей вины в случившемся Дэви не видел. Он всего лишь советник. Однако Дэви все равно не ожидал, что после возвращения ему дадут спокойно работать. Он был удивлен и озадачен отношением к нему. Никто не донимал Дэви расспросами, не было проведено, как это принято, служебное расследование. Его даже временно не отстранили от работы. С ним так же здоровались и улыбались при встрече. Иногда Дэви начинало казаться, будто и командировка в Грузию всего лишь сон. Несмотря на это, он уже поставил на своей работе крест. Дэви был уверен, его вопросом занимаются. Наверняка полным ходом идет проверка по поводу вербовки спецслужбами России. Однако, как выяснилось, он рано себя хоронил. Напротив, уверенность русских в его гибели оказалась как раз кстати. Чуть больше недели назад Дэви был вызван в резиденцию начальника отдела. Тогда он еще не знал, с какой целью его пригласили. Когда молодой человек в форме морского офицера открыл перед ним дверь кабинета Харрисона, Дэви Сэджвик считал, что последний раз переступает этот порог. Тогда внутри вдруг все сжалось, и его охватила тоска. Как ни странно, в этот момент не было страха. Он не раз был в апартаментах шефа и всегда испытывал странное чувство отсутствия здесь течения времени. Интерьер этого кабинета никогда не менялся. За старинным, почерневшим от времени письменным столом у противоположной стены сидел Харрисон. Свет стоящего справа от него монитора компьютера отражался голубоватым свечением на оправе очков и стеклах. Как и раньше, он что-то читал и словно не заметил появление человека. Отсутствие окон, вместо которых под шторами были установлены два больших прямоугольных осветителя, слегка приглушенный свет, ровный голос Харрисона вводили Дэви в странное состояние, схожее с оцепенением. Он начинал ощущать себя беспомощным зверьком в клетке с хищником, который пока сыт, но в любой момент может ощутить голод и наброситься на него. Наверное, именно так гипнотизирует свою жертву змея. Несмотря на отсутствие гербов, флагов и других атрибутов, указывающих на важность и высокий государственный статус занимающей это помещение персоны, оказавшихся здесь людей охватывал трепет. Возможно, для того чтобы как-то смягчить обстановку, все было нейтрально. Ни один предмет не подчеркивал значимость находившегося здесь человека. Но это мало компенсировало присутствие в этих стенах Харрисона. Он обладал странной способностью одним взглядом подавлять волю, вызывать покорность. Одно осмысление того, что именно ему принадлежат планы, реализованные в локальных войнах, разрушенных городах и в рухнувших экономиках целых государств, вызывало уважение. Находясь рядом с хозяином кабинета, человек ощущал присутствие огромной и невидимой силы, которая действовала угнетающе.