Максим Шахов - Ген разведчика Страница 35

– Можете обращаться ко мне доктор Матревич.

– А имя у доктора есть?

– Есть, Ольвия.

– Поэтичное имя, – Донцов попытался изобразить на своем лице обворожительную улыбку, но, учитывая отсутствие реакции доктора, ему это плохо удалось. Чтобы не затягивать неловкую паузу, невпопад брякнул: – Вы хорошо говорите по-русски.

– Окончила Московский медицинский институт, потом еще три года проучилась в аспирантуре. Бывший муж – уроженец Ростова, во время войны в Боснии была врачом в русском добровольческом отряде. Ваше профессиональное любопытство удовлетворено?

– А почему профессиональное?

– В этих делах у меня глаз наметан, – просто ответила Ольвия и, освободив руку, вежливо добавила: – Выздоравливайте. Мы теперь с вами будем часто видеться.

– Очень хотелось бы на это надеяться, – только и успел выпалить Донцов, но дверь за женщиной уже закрылась.

Оставшись один, полковник задумался. Все, что он сейчас помнил, – это прилет в Каир, дальше сплошное белое марево, как утренний туман на болоте.

«Видимо, амнезия – следствие искусственной комы», – догадался Олег. О подобных вещах он знал, как знал и то, что подобные провалы в памяти временные и вскоре все восстановится. Ранение серьезное, встать с постели и позвонить хотя бы в Москву он не мог, оставалось одно – лежать и думать, осмысливать происходящее и делать выводы.

«Я ранен, вывезен в Черногорию, значит, задание не выполнил», – возникла в голове сыщика единственная здравая мысль. И утешить в этом положении его могло только одно: он находится в частной клинике на берегу Адриатического моря, а не на нарах в тюремной больнице Египта. Выходит, основное ядро группы уцелело и сохранило работоспособность.

Дверь в палату едва слышно отворилась, и появилось миловидное юное существо в белоснежном коротеньком халатике. Девушка толкала перед собой пластиковую тележку, покрытую марлевой салфеткой.

– Процедуры, – объявила она, приблизившись к кровати раненого. Ее речь звучала натянуто – видимо, недавно заучила наизусть несколько фраз.

– Давай, солнце, свои процедуры, – наигранно вздохнул Донцов, все же вполне дружелюбно улыбнувшись. Все, что ему оставалось, – это послушно выполнять указания врачей. Теперь его основная задача – как можно быстрее встать на ноги.

Глава 11

Военно-воздушная база «Чкаловский» была главной транспортной артерией, связывающей «большую землю» с базами, размещенными за пределами России. И если «при великом и могучем» борты отсюда летали в различные уголки земного шара, то теперь маршруты в основном пролегали в пределах бывшего СССР. Хотя иногда выпадали и заграничные командировки – как в этот раз.

Еще затемно началась предполетная подготовка транспортного Ил-76. Когда подъехал автобус с экипажем, бригада механиков и авиатехников выстроилась в шеренгу. Старший механик отрапортовал командиру экипажа о полной готовности самолета с бортовым номером «357». Выслушав доклад, командир кивнул и коротко приказал:

– Можете начинать погрузку.

Пока экипаж занимал свои места в кабине, к опущенной хвостовой аппарели подкатила пара тягачей «КамАЗ», таща на прицепах десантные платформы, на которых были установлены контейнеры в брезентовых чехлах. Поверх контейнеров были прикреплены тормозные парашюты в мешках, напоминающие невероятных размеров рюкзаки.

Инженер-техник по авиационно-десантному оборудованию, отвечающий за погрузку, только с недоумением покачал головой, но вслух ничего говорить не стал. Долгие годы службы приучили следовать главному принципу «приказали – исполняй». Он включил лебедку, и солдаты-срочники сразу приступили к погрузке – конец троса закрепили за фаркоп десантной платформы. Мерно загудел электромотор, и стальной трос стал наматываться на большой барабан. Контейнер медленно пополз по роликовой дорожке в темное чрево транспортника.

Едва освободившись от своей ноши, первый тягач не мешкая отъехал, и его место тут же занял второй. Работа у солдат спорилась.

Пока шла погрузка, летчики, рассевшись по своим местам, в холостом режиме тестировали работу оборудования и приборов.

– Какое у нас сегодня полетное задание, командир? – спросил первый пилот, обращаясь к командиру.

– Летим в Сирию. Тартус, военно-морская база.

– Последняя наша база за пределами России, – уточнил со своего места штурман, вгоняя в бортовой компьютер полетное задание. – Давно не мыл я сапоги в Средиземном море…

– А я помню еще Индийский океан, – вставил бортинженер: в экипаже он был самым опытным и помнил то время, когда быть офицером считалось почетным.

– К нам гости, – доложил штурман, заметив через блистер подкатившую к самолету черную «тридцать первую» «Волгу» с тонированными стеклами, из салона которой выбрался молодой поджарый майор в новеньком мундире и с бронированным кейсом в правой руке. От рукоятки чемоданчика тянулась тонкая титановая цепочка к браслету на кисти руки офицера.

– Точно, по нашу душу, – недовольно покачал головой командир экипажа, направляясь к выходу. Остальные продолжали заниматься своими делами, только бортрадист искоса поглядывал на самолетную стоянку, где остановилась «Волга».

Когда летчик выбрался из самолета, прибывший майор отдал честь, коротко представился, отпер кейс и протянул летчику большой конверт из плотной бумаги. После того как командир поставил на стандартном бланке размашистую подпись, майор опять козырнул, и они разошлись…

– Установи на навигаторе координаты, – войдя в кабину, приказал командир штурману. Тот проворно набил на клавиатуре комбинацию цифр, указанную на лицевой стороне конверта. Ничего необычного для военных: на учениях, как правило, именно таким образом ставится задача.

– Что, почтальон Печкин принес заметку про нашего мальчика? – усмехнулся правый пилот, щелкая тумблерами перед собой.

– Вроде того, – без тени улыбки ответил командир и сунул конверт в прозрачный пенал, специально для подобной корреспонденции установленный под левой рукой.

Дальше шла привычная штатная работа. Официально экипаж борта «357» входил в состав полка военно-транспортной авиации, за это шла выслуга лет, налет часов и соответственно жалованье. Неофициально экипаж входил в эскадрилью особого назначения – и, естественно, второе жалованье, премии за каждый такой рейс и солидная надбавка за молчание.

– Господин полковник, – в кабину ввалился инженер-техник по авиационно-десантному оборудованию. От него исходил аромат изысканного парфюма, смешанный с запахом машинной смазки и выхлопных газов тягачей, – эдакий современный гусар. – Погрузка закончена, платформы закреплены согласно инструкции по технике безопасности, хвостовая аппарель закрыта. Можем взлетать.

– Значит, летим.

Четыре мощные турбины, подвешенные под крыльями лайнера, завыли, набирая обороты. Стопятидесятитонная махина сдвинулась с места и поплыла мимо шеренги выстроившихся транспортников. Медленно, как бы нехотя, крылатый гигант развернулся на рулежке и встал в торце взлетной полосы. Из-за верхушек корабельных сосен, плотной стеной окружавших аэродром, появилась макушка восходящего солнца, отражаясь многоцветьем в кристаллах налипшего на длинные иглы деревьев снега.

– КДП, я борт «три-пять-семь», – вышел в эфир командир транспортника. – К взлету готов.

– Я башня, – откликнулась рация дежурного диспетчера. – Взлет разрешаю. Счастливого пути и мягкой посадки, ребята.

– Взлетаем, следующая остановка – Краснодар, на дозаправке.

– Дозаправиться – это всегда неплохо и для машины, и для экипажа, – тут же отреагировал бортрадист, молодой растущий организм которого был готов «дозаправляться» двадцать четыре часа в сутки.

– Поехали, – по-гагарински без пафоса произнес командир.

Ил-76, словно рысак на скачках, сорвался с места и стал стремительно набирать скорость.

Проводник был неопределенного возраста аравийцем, невысокого роста, сухим, с жиденькой бородкой. Он как влитой сидел на одногорбом верблюде, покрытом некогда красной, но теперь донельзя выгоревшей под лучами безжалостного солнца попоной. Верблюд был такой же старый, как и его наездник, бока животного облезли, и наружу выглядывала серая землистая кожа, из-под которой выпирали полосы ребер.

За проводником, покачиваясь в такт движению, медленно следовал караван из десятка таких же одногорбых «кораблей пустыни». В отличие от впередиидущего это были молодые и сильные животные с широкими, почти не проваливающимися в песок копытами и коричнево-золотистой шерстью.

Сразу за проводником ехала Алена Воронцова. Как истинная мусульманка Зульфия Мехли была облачена в светлый хиджаб, открывавший лишь лицо. За ней следовали мужчины, все как один облаченные в одежду местных кочевников. Оружия при них не было – границу Иордании и Саудовской Аравии они пересекали под видом геологической экспедиции, ищущей всевозможные полезные ископаемые за исключением нефти. Два верблюда из последних четырех как раз везли необходимое для этой цели оборудование.