Сергей Зверев - Хоть весь мир против нас Страница 36

— Здесь не стоит этого опасаться, — самодовольно улыбнулась «Веселая вдова», — операция будет проходить поэтапно, за каждый этап отвечают хорошо подготовленные профи.

— Ну что ж, тогда я спокоен, — улыбнулся в ответ резидент.

— А сейчас следует определиться, кто будет руководить всей операцией. — Шеф смотрел будто в сторону, но не выпускал из виду лица обоих разведчиков, стравливая между собой исполнителей, чтобы обеспечить «дух соперничества» для пользы общего дела. Это он считал своим фирменным трюком.

Но в этот раз все пошло по-другому: Доктор Фауст уловил тень испуга, мелькнувшего в глазах Хилари. Ему нужна была его собственная победа, а не попытка влезть на «чужую грядку».

— Я к этому плану не имею никакого отношения, — наконец произнес он, стряхивая пепел. — Тем более что регион действия далек от условий, в которых последние годы я работал. Русские в подобных ситуациях говорят: «Коней на переправе не меняют».

— Хорошо, так и поступим, — решил «король шпионов». — Хилари приводит к власти своего «корсара», а ты, Боб, полностью сосредотачиваешься на ракете. Для начала нужно определиться насчет контакта с твоим агентом с «Забияки». В Ориноко ты летишь официально, но не хотелось бы светить твое присутствие в гостинице — в данном контексте лучше оставаться в тени.

— Боб, может, вы поселитесь на моей вилле? — допив мартини, предложила Хилари. После того как ей возвратили «пальму первенства» в предстоящей операции, она сейчас испытывала к коллеге чувство, отдаленно напоминающее благодарность.

— А как же Мартинес? — Шеф исподлобья глянул на «Веселую вдову». — Не хватало, чтобы шекспировские страсти испортили хорошо отлаженное дело.

— Чем ближе день «Х», тем осторожнее себя ведет адмирал. — Хилари спокойно выдержала взгляд шефа. — Он хочет быть идеальным отцом нации. Так что до окончания операции он вряд ли появится у меня в гостях. А Роберт будет иметь возможность оставаться в тени. Когда же потребуется, мои люди перевезут его на «Нарвал».

— О’кей, — наконец сдался «Король шпионов». Теперь он был полностью удовлетворен беседой. Все вопросы были улажены, а возможные шероховатости отшлифованы.

Оказавшись в коридоре гостиницы, Лонгвэй взглянул на часы.

— Время еще детское, может, продолжим наше знакомство в каком-нибудь клубе?

— Там слишком шумно, — поморщилась женщина, при этом откровенно разглядывая его фигуру. — Можем для более близкого знакомства выпить в моем номере.

— Почему бы нет, — понимающе улыбнулся резидент. Он предпочитал жить по принципу «не отказывайся от того, что само плывет тебе в руки».

 Часть 3. Добро пожаловать в революцию [18]

Случается, что мелкое препятствие может помешать достижению великой цели.

А. Дюма. «Три мушкетера»

Глава 1. Старый друг лучше новых двух

Говорят, понедельник день тяжелый, но не менее тяжелый день — суббота, когда тебе выпадает очередное дежурство.

Именно так рассуждал второй секретарь посла Российской Федерации на Мальте Роман Белкин, сидя в приемной посольства. За пять лет службы в Министерстве иностранных дел он смог подняться от обычного клерка секретариата посла до второго секретаря — дальнейшие же карьерные перспективы были туманны, как Лондон поздней осенью.

Роман, когда учился в МГИМО, был уверен: едва только получит диплом, как его будто скоростным эскалатором унесет к вершинам дипломатической карьеры. Но, прослужив год, молодой человек сообразил, анекдот о том, что «генералом может стать сын генерала, а вот маршалом только сын маршала», взят из жизни. Это было напоминание ему, сыну заместителя начальника одного из отделов МИДа. Максимум, что светит в будущем, — родительское кресло. Если, конечно, госпожа Фортуна не одарит своей улыбкой.

Выходные дни здесь, на Мальте, полное забвение: улицы пусты, будто остров вымер, и так до самого вечера. Лишь с наступлением сумерек все начинает оживать в ресторанах и ночных клубах.

Мысль о ночной жизни заставила Романа лишний раз помянуть «незлым тихим словом» судьбу-злодейку. Эти субботние «посиделки» так его выматывали, что, вернувшись домой, ни о каких ночных загулах молодой чиновник даже не помышлял, а значит, и воскресенье накрывалось медным тазом. В понедельник нужно быть свежим огурцом: шеф терпеть не мог помятых гуляк и уже не одного спровадил на Большую землю с волчьим билетом.

«Кому вообще нужны эти дежурства по субботам? — в очередной раз сам себе задавал один и тот же вопрос Белкин. — Кто сюда придет? Мальтийцы народ дисциплинированный, ценят свое и чужое время, если потребуется, придут в будний день в строго обозначенные часы приема. Да и наши туристы, даже если их ограбят, очухаются не раньше понедельника».

Сидеть сиднем надоело, Роман встал, прошелся по холлу из угла в угол, затем направился в комнату отдыха. Там в холодильнике лежали несколько банок энергетика. То, чего ему сейчас не хватало…

А когда вернулся, в холле стоял посетитель — молодой мужчина лет тридцати, высокий, спортивного сложения, коротко стриженный и гладко выбритый, в легком льняном костюме. Вещь дорогая и вроде по размеру, но Роман сразу определил — с чужого плеча.

— Что вам нужно? — по-английски спросил он незнакомца.

— Мне нужно встретиться с военно-морским атташе, — коротко по-русски ответил посетитель.

— Сегодня выходной день, никого из сотрудников посольства нет. — Роман также перешел на родной язык. — Вы можете записаться на прием. Ваши документы!

— Я офицер Вооруженных сил России и мне необходимо как можно быстрее встретиться с военно-морским атташе.

«Да кто бы сомневался, что ты вояка, — неприязненно подумал Белкин. Перед ним стоял классический тип строевого офицера: жесткие черты лица, дубленая кожа, суровый взгляд и, главное, командирский голос, не терпящий возражений. — Такой перед строем расстреляет и глазом не моргнет».

— Но выходные…

— Клерк, слушай сюда! — Взгляд незнакомца уперся куда-то в район переносицы Романа, тому даже почудилось, что сейчас раздастся команда «Пли!». — Я здесь по делу государственной важности, и каждый час промедления — это негативная отметка в твоем досье. День промедления — это уже уголовная статья…

Что будет за два дня саботажа, Рома даже не стал слушать, про себя решив, «а чего это я один должен за всех париться, пусть Бригас тоже побегает».

— Я сейчас же его вызову…

Запыхавшийся атташе появился через сорок минут: высокий, дородный, пухлощекий, с большими залысинами на широком лбу. Теннисный костюм цвета кофе с молоком без слов говорил, от какого занятия оторвали чиновника.

Приглашать посетителя в свой кабинет атташе не стал, ограничился комнатой отдыха. Указав Виктору на диван, представился:

— Капитан второго ранга Бригас.

— Капитан-лейтенант Савченко. Личный номер три семерки, единица, два ноля, девять.

— Савченко? — то ли уточнил, то ли переспросил атташе, его лоб перечеркнули две глубокие морщины. — Где-то я уже слышал вашу фамилию.

— Наверное, в шифрограмме о смытом за борт офицере с корвета «Забияка», — подсказал Виктор, наблюдая за метаморфозами, произошедшими с лицом капдва.

— Я должен немедленно связаться с главным штабом флота, — сглотнув подступивший нервный ком, наконец произнес Бригас.

— Лучше через разведуправление, свяжитесь с капитаном первого ранга Антиповым Олегом Васильевичем, он мой куратор. Так будет намного быстрее, — подкорректировал старшего коллегу Савченко. — И неплохо было бы сфотографироваться, так будет надежнее.

— Уже, — буркнул атташе и кивком указал на стену позади себя, где находилась камера слежения.

Бригас вышел из комнаты, а Виктор откинулся на спинку дивана, забросив ногу на ногу и настроившись на ожидание.

О своей судьбе он нисколько не беспокоился, ошибок вроде не наделал. Хотя если нужно будет, всегда найдутся умельцы, существующие по принципу «был бы человек, а «дело» на него всегда найдется». Впрочем, хуже, чем он уже пережил, вряд ли будет.

Неожиданно мысли переключились на женщин, на этих его последних двух женщин. То время, что Виктор отвел себе для отдыха, пролетело как одно мгновение. Первые сутки он просто банально проспал, а вот на вторые… От нахлынувших воспоминаний о вчерашней ночи мужчина ощутил горячую волну возбуждения.

Сегодня утром он проснулся одновременно с Мадлен. Ульяна спала сном младенца, свернувшись калачиком, и улыбалась чему-то во сне. Ее будить не стали.

Пока Виктор умывался и брился, хозяйка приготовила ему одежду брата, костюм, рубашка и даже туфли оказались слегка великоваты: Арчи Партер был чревоугодником.

Посмотрев на Виктора, Мадлен спросила тихим и бесстрастным голосом: