Андрей Московцев - Бухгалтер Страница 36

Ричард сидел весь в красных пятнах, по лицу катятся крупные горошины пота. Часто моргал, тряс головой, стряхивая капли. Красный шейный платок побурел от избытка влаги. Уже подсчитал, что если Василий выйдет в финал и победит, его, Ричарда, куш составит более полумиллиона долларов. Ради этого стоило рисковать и переться через Индийский океан! Он был готов отдать оставшуюся половину команды русскому на растерзание. Или сварить их в супе на обед, лишь бы победил. Алика сидела спокойно, только уши заткнула ватой, чтобы не слышать воплей. Ричард завистливо покосился на девушку:

«Чертова баба! — думал он. — Такая на казнь четвертованием будет смотреть и пить чай с блюдечка. Только в отличие от малышки не спросит, что там у дяди оторвали. Такая сама оторвет, если понадобится»!

Полуфинальные пары оказались самыми интересными. Первыми встретились толстый и плоский, как чемодан, монгол и жилистый черный пакистанец. Если тяжелый монгол пытался сблизиться на ближний бой, то пакистанец предпочитал бить издалека. Понимал, что из железной хватки тяжеловеса не вырвется. Пакистанец закружился, как в танце, стараясь выбить глаз или сломать ключицу. В этом случае один-два добивающих удара и победа. Монгол чувствовал это и очень берегся. Но долго осторожничать нельзя и бойцы ринулись в атаку. Монгол рассчитывал на массу, пакистанец на ловкость. Он взмахнул руками, а ударил ногой. Болевой шок заблокировал мышцы. Не теряя драгоценных мгновений, пакистанец ударил головой и пальцами, выбивая глаза. Монгол чудом успел отклонить круглую башку и избежать тяжелейшей травмы переносицы, зато рассек бровь, пол-лица залило кровью. Под кулаками пакистанца она буквально плескалась в стороны, забрызгала все. Утрачивая контроль над собой от острой боли, монгол все же успел вбить ногу в печень пакистанца, как будто пробил одиннадцатиметровый мяч. Пакистанца отшвырнуло и ревущий окровавленный монгол упал сверху. Подсунул руку под шею, правым локтем двинул в ухо. Шея неестественно вывернулась, пакистанец задергался в агонии. Монгол тяжело поднялся, пошел прочь, заливая арену своей кровью. Если не остановить, он финал проиграет. Настал черед Василия. Ведущий объявил начало боя между «Бешеным волком Сибири» и «Демоном Мертвого моря». Объявили с такой помпой, что Василию на миг стало неудобно. Он вообще чувствовал себя по-дурацки на всей этой кровавой клоунаде и искренне считал любителей боев без правил сумасшедшими садистами.

Противником Василия оказался обычный еврейский парень, крепкий, но не более того. На первый взгляд ничего особенного в нем не было, если не считать, что к полуфиналу пришел без единой царапины и синяка. Еврей выглядел так, словно и не дрался. Это очень насторожило Василия. Собрал волю в кулак, забыл обо всем окружающем, приготовился к бою. Противники сошлись на середине ринга, обменивались пробными ударами. Зал затих. Ставки уже сделаны, проигравшиеся и зрители замерли. На арене разыгрывалась сложная комбинация из двух человек с целью раскрыть защиту и не попасться самому на уловку. Неожиданно еврей пошел в атаку. Василий напряг силы, чтобы не пропустить опасного удара и не раскрыть себя раньше времени. Принял навязанный темп, бешено заработал руками и ногами. Противники стали похожи со стороны на каких-то шестируких и шестиногих монстров, ожесточенно сражающихся друг против друга. В зале поднялся ураган криков. Все свистели, орали, размахивали руками. Некоторые вскакивали с мест, сзади дергали за одежду, толкали. Сразу в нескольких местах вспыхнули драки и вышибалы ринулись разнимать. Вдруг все затихло. Во внезапной тишине русский повернулся и спокойно пошел на место. Еврей стоит в центре арены, опустив голову, будто думает — идти, не идти, может, остаться? Кто-то даже неуверенно свистнул и крикнул: «Эй»! Как по сигналу, еврей рухнул на пол, словно кости разом сломались. И все поняли, что он мертв. В суматохе, криках и драках зрителей никто толком не разглядел, каким образом русский так обработал «демона Мертвого моря», что тот изломанной куклой упал и больше не двигался. Под восторженно-разочарованный рев зрителей еврея унесли.

Алика взглянула на Ричарда и тут же отвернулась: его колотит крупная дрожь от перевозбуждения, ходит волнами и больше похожа на судороги. Лицо и руки в красных и белых пятнах, выпученные глаза совсем не моргают. «Вот бы портрет написать, — мелькнула мысль, — и повесить в холле дурдома»! По рядам помчались кланяющиеся и приседающие букмекеры. Все стихло, атмосфера зала будто превратилась в живую ткань — разговоры возбужденных до предела зрителей накатывались морским прибоем, стихали и снова волна шума катилась по рядам. Ставка финала — шесть на шесть. На местном жаргоне означало миллион на миллион, по числу нолей в сумме. Исход поединка — смерть одного финалиста. Если выживет, ставка вполовину меньше. В зале уже не осталось людей, только двуногие. Неживой, кондиционированный воздух давил свинцовой смесью азарта, жестокой алчности и желания зрелища смерти. У Алики сильно разболелась голова, не хватало воздуха, хотя он исправно очищался и охлаждался мощными condition. «Еще немного потерпи и все решится, — уговаривала сама себя, — еще чуть-чуть и все, пан или пропал». Когда возбуждение достигло предела, служитель со всей дури грохнул в медный гонг, по рядам зрителей пошло шипение, словно сотни змей оказались в зале — люди принялись шепотом обсуждать соперников.

На арене два бойца — русский и монгол. Соперник тяжелее Василия, но уступает в быстроте. Это понимал и «гроза пустыни», как назвал монгола ведущий состязаний. Если для русского выигрышным был бой на дистанции, то для монгола — ближний, в котором побеждает тяжесть. Противники сошлись и русский словно взорвался каскадом молниеносных ударов. Василию до смерти надоели нескончаемые поединки, в которых надо убивать и калечить на потеху уродам в зрительном зале. Стало противно, решил по-быстрому все закончить. Тактика монгола на глухую защиту с расчетом прикрыться толстым слоем жира не оправдывалась: соперник оказался слишком силен, кости трещали под ударами, голова плохо соображала и нервы стали сдавать. Через минуту-полторы бой окончился — пушечный удар в лоб проломил череп и соперник свалился замертво. Зал выплеснул истошными воплями радость выигравших и горечь проигравших. Кричащие и стонущие потянулись к выходу, многих проигравших вышибалы провожали пинками и зуботычинами, одного вовсе сбросили в проход и еще потоптались. Василий молча прошел к себе, оделся и сел подождать, когда буйные зрители немного рассосутся. Телохранители-непальцы одобрительно переглядывались между собой, но на всякий случай отодвинулись подальше. Когда Барабанщиков появился в холле, навстречу вышел Ричард. Он не шел, а шествовал, словно Наполеон Бонапарт после очередной победы над австрийскими войсками. Ковбойская шляпа, как треуголка императора, полы рубахи развеваются и только руку осталось засунуть за отворот сюртука — ну вылитый узурпатор! Он бледен, решителен, он не идет, а выступает.

— Поздравляю, мой друг! — отрывисто произнес Ричард, — вы блестяще подтвердили свою репутацию и мои надежды. Я счастлив…

— Моя доля? — бесцеремонно перебил Василий.

— Какой меркантилизм, мой друг! — вскричал Ричард.

— И все-таки? — опять не дал договорить Василий.

— Ну, … э-э … пятьдесят тонн ваши, но это с учетом долга, вы же утопили мою яхту!

— Сто, или получишь в рыло прямо здесь. Твои непальцы стрелять не станут, а без оружия я передавлю их, как тараканов, — последнее Василий прошептал в ухо Ричарду. Он пожевал губами, нехотя кивнул. Один из непальцев подошел к хозяину с сумкой. Тяжело вздыхая и укоризненно глядя на Василия, отсчитал десять пачек. Василий кинул деньги в пластиковый пакет, где лежали полотенце и спортивные штаны.

— Молодец, атаман, — похвалил Василий, — а теперь обеспечь доставку на корабль меня и моей дамы. Я ведь это заработал, верно?

Ричард закивал, соглашаясь, улыбка делит лицо чуть ли не пополам — зарабатывать за вечер миллион ему еще не приходилось.

Утро следующего дня выдалось тихим, безветренным. Василий полулежит в кресле, лениво тянет через трубочку какой-то энергетический напиток, способствующий быстрому восстановлению сил. Алика сидит рядом. От пережитого волнения у нее насморк. Девушка утверждала, что от сквозняка, создаваемого кондиционерами. Вместо коктейля медленно и мучительно пьет лечебную гадость маленькими глотками. Ричард, помолодевший и энергичный, мечется где-то на нижних палубах. От избытка эмоций заставил команду мыть и драить яхту, словно ждал визита английской королевы в ближайшие два часа. Он кричал, свистел и ругался, как морской бог, разжалованный в демоны. Обзывал всех бездельниками, дармоедами и почему-то продажными убийцами. Будто сам не такой.