Анатолий Гончар - Черновая работа Страница 36

— Как собираешься идти?

— Дубляков, заканчивайте со сборами, снимайте мины! — негромко окликнув ближайшего из разведчиков, Андрей, не снимая рюкзака, опустился на землю напротив уже сидевшего Гордеева. Запустив руку в нагрудный карман, Андрей вытащил на свет божий многократно сложенную свежеламинированную карту местности. — Мы сейчас здесь, — Гордеев утвердительно качнул головой, — я думаю дойти сюда и сюда…

— Смотри, там рядом минное поле, — задумчиво процедил Гордеев, но отговаривать Соколова от выбранного пути не стал. Инженерные карты были буквально испещрены отметками минных полей. И едва ли хоть одно боевое задание проходило без того, что бы не приходилось через них топать. Меж тем Соколов продолжил свою мысль.

— Знаю. Мы обойдём его по краю и выйдем вот сюда, — Андрей веточкой показал точку схождения двух хребтов, — всё будет нормально. Первым в головняке у меня Царьков. — Гордеев понимающе улыбнулся, сержанта Царькова он помнил. Этот контрач пахал в Чечне уже третью командировку, опыт был, как и где ходить знал. — Сегодня он у меня идёт первым, за ним будут идти рядовой Степанов и Иванов. Слава богу, головняк у меня в полном составе, а так… — Соколов горько усмехнулся, — Лаптев — подрыв, Махмедова как забрали, так никем и не заменили, Ващейкин и Пригода заболели. Ты, Вадим, видел, сколько у меня людей в группе осталось? — Гордеев только хмыкнул. У него самого группа была не намного больше. — Одиннадцать человек… две трети от штатной… Зашибись… Хотя я не заморачиваюсь. Меньше народа — тише будем идти. А если что, работаем рядом, добежать успеем всегда. И вот что ещё: Вадим, если завяжется бой, для определения местоположения сигнал «Красная ракета». Лады?

— Кто бы спорил! — Гордеев, хрустнув подвернувшейся под ноги веткой, выпрямился в полный рост. — Кстати, «чехов» ещё найти надо. И не факт, что их найдёшь именно ты. К тому же, есть тут их база или нет, это ещё бабка на двое сказала и… И может мне повезёт больше… — и с этими словами Вадим повернулся, чтобы уйти, сделал шаг вперёд, затем остановился и, обернувшись, протянул правую руку убирающему карту Соколову.

— Это мы ещё посмотрим! — Андрей довольно улыбнулся. Обменявшись крепким рукопожатием, командиры групп разошлись в разные стороны.

Спустя несколько минут бойцы группы Соколова, вытянувшись в длинную цепочку, начали неспешное движение вперёд. Дойдя до обозначенного квадрата, группы разошлись в разные стороны.

Внимательно всматриваясь в окружающую местность, Андрей подспудно ощутил нарастающее напряжение, азарт преследующего дичь охотника. Желание встретить врага, вступить с ним в бой, испытать себя и понять, на что способен, захлестнуло его с новой силой. Они продолжали двигаться вперёд. Соколов предполагал вести группу так, чтобы обойти минное поле как можно дальше по левому скату, идущему с севера на юг хребта. Но то ли в карту сапёров закралась какая-то ошибка, то ли летчики, разбрасывая мины, несколько отклонились от курса, но первую ПФМку они заметили, когда стали пересекать небольшой, но уже изрядно размывший склон овражек. Вторую — в ста метрах от первой. Казалось бы, вид мин должен был поднять морозную бурю страха, но как ни странно, все получилось с точностью наоборот. Разведчики, проникнувшись серьёзностью обстановки, лишь стали более внимательны, в их в движениях появилась уверенность, мысли обрели чёткость и твёрдость. Шли след в след, внимательно смотря под ноги, но и не забывая вести наблюдение за местностью. А ПФМки — эти маленькие, пластмассовые мины, невесть как оказавшиеся в сотнях метров от обозначенного на карте минного поля и ещё более невероятным образом удержавшиеся на склоне хребта, казались ничего не значащей чепухой.

В очередной раз взглянув на джипиес, Андрей не без удовольствия констатировал, что пунктирная линия на карте отступила за спину уже на добрые две сотни метров. Но расслабляться не приходилось. В любой момент на пути группы мог появиться противник, к тому же оставались ещё расставленные по всему лесу чеховские замыкатели. Помня об этом, Царьков, согласно приказу командира группы, шёл неудобицами, стараясь ступать там, где «чехам» никогда не пришло бы в голову устанавливать свои мины.

— Чи, — Соколов окликнул впереди идущего разведчика и, останавливая группу, поднял вверх левую руку — «садись». — Он повел ладонью вниз, приказывая личному составу сесть и оставаться на месте, а сам неторопливо направился в сторону головного дозора. Меж тем разведчики уже успели рассредоточиться и, заняв позиции за естественными укрытиями, взяли окружающую местность под наблюдение.

— Леха! — едва слышно окликнул Соколов всматривающегося вперёд Царькова. — Смотри, мы сейчас вот здесь. — Андрей, достав карту, развернул её в нужном месте и протянул контрактнику. — Нам надо двигаться вот сюда, — ткнув сломанной веточкой в черную точку высотки, чуть ниже которой они находились, лейтенант повел ей по линиям высот, как бы спускаясь всё ниже и ниже, пока конец веточки не уперся в синюю линию слегка петляющего ручья. — Азимут сто шестьдесят градусов. Где-то в этом квадрате может находиться база боевиков. По квадрату пойдём так и так, а впрочем… — Андрей махнул рукой, — дальнейшие действия уточним на месте. Всё ясно?

Царьков, не отрывая взгляда от карты, угрюмо кивнул и, уже отдавая её в руки лейтенанта Соколова, буркнул:

— Командир, знаешь, а я ведь сегодня чуть на мину не наступил. Зевнул. Никак не ожидал увидеть её на таком крутом склоне. Похоже, недавним ливнем вниз с хребта притащило.

— Похоже на то, — Андрей свернул карту и положил её в разгрузку. Признание столь опытного бойца в своём просчёте стало для него неожиданностью. В смысле не само признание, а чуть не стоивший тому ноги просчёт. Век живи — век учись. Постоянно смотреть под ноги уже давно вошло в привычку каждого. Но Андрей знал, что изредка опыт, к сожалению, перерастает в самоуверенность. Развивать эту тему и заставлять человека лишний раз нервничать, лейтенант не посчитал нужным, и потому, легонько похлопав Царькова по плечу, поспешил занять своё место в боевом порядке группы. Но в душе всё же поселилось некоторое беспокойство.

Несколькими часами позже группа Соколова вышла к намеченному квадрату. Во время сеанса связи Андрей позволил получасовой привал. Когда циферблат часов высветил цифры, означавшие конец отмерянного на отдых времени, Андрей поднял группу и повёл её дальше. Неожиданно слева от себя он почувствовал, да, именно почувствовал, нежели увидел, какое-то резкое движение. Пальцы правой руки сами собой скользнули к предохранителю и замерли — в пяти метрах от Андрея в сторону росшего неподалеку орешника скачками мчался большой дикий кот. Выглядел он впечатляюще, но сейчас Соколову было не до восхищения красотой животного — ближайшие от Андрея разведчики, от внимания которых не укрылось его движение, вскидывали оружие.

— Чи, — Андрей успокаивающе поднял руку на уровень груди и махнул ей вперёд: «идём». Бойцы, которые уже тоже заметили причину беспокойства своего командира, зашагали дальше.

Спустившись вниз по склону, они без проблем пересекли мелководный ручей и снова по замысловатым зигзагам стали подниматься вверх. Вечерело. Группа вползла на хребтину и, растянувшись по её седловине, заняла круговую оборону. Двигаться в темноте не имело смысла. Андрей снял координаты местности и, обернувшись, поманил пальцем радиста. Когда тот подошёл, взглянул на часы.

— Передавай, — голос звучал едва слышно, — организовал засаду по координатам Х… У… Смотри, Поляков, как передашь, запроси координаты Гордеевской группы. Запишешь и покажешь мне.

— Есть, — радист согласно кивнул и через несколько минут протянул Соколову листок с двумя цифрами. Андрей взял этот листок, посмотрел на цифры, сверил координаты группы Гордеева со своими координатами и удовлетворённо кивнул. По меркам равнины Вадим был совсем рядом — чуть больше одного километра.

— Хорошо, пока свободен, — Андрей отпустил закончившего радиосвязь радиста ужинать, а сам, обустроив себе «лежбище», завалился спать… Вновь не спалось. По уже выработанной привычке дважды за ночь поднялся и проверил несение службы охранением. А уже в пятом часу он проснулся и, ощутив на лице влажное прикосновение прохлады, понял, что уже не уснёт.

Рассвет занимался до противного медленно. Сперва стали мутнеть и пропадать звёзды, потом чернильная темнота сменилась серой пеленой раннего утра и, наконец, стали различаться неясные силуэты деревьев. Затем где-то далеко на востоке небо слегка заалело и висевшее в зените облачко, отставшее от умчавшихся ночных туч, вспыхнуло червленым золотом. С этого момента, казалось бы, испускаемые именно этим облачком, вниз полились потоки света, появились тени, черная в ночи листва приобрела цветность. День медленно, но с непоколебимой уверенностью, входил в свои права.