Максим Шахов - Узник Гуантанамо Страница 36

«Хрен вам!» – Тарасов произнес эту фразу как заклинание, стискивая оружие. Чувство опасности внезапно обожгло Артема. И опасность исходила не из нутра ярко освещенной «Лебедушки», а откуда-то с противоположной стороны, из сумерек.

Интуиция не подвела Тарасова: из-за угла двигались бойцы полицейского спецназа, похожие на космонавтов в своих тяжелых бронежилетах и «сферах». Под мышкой у движущегося впереди бойца были оранжевые трубки дымовых шашек.

Артем мягко перебежал через улицу и помахал Белорыбину рукой. Тот поднял глаза от экрана мобильника.

– А сейчас, Саня, звони, куда можешь: сейчас менты вперед попрутся – потом только трупы останется вынести. Звони, Саня!

Белорыбин воспринял эти слова очень серьезно. Он ухватился за рацию, потом в сердцах бросил трубку радисту и набрал номер на мобильном. До Тарасова донеслись слова:

– Если сейчас не остановить полицию, за успех не ручаюсь!.. Так точно, понимаю!.. И не в звездочках тут дело, товарищ генерал… Не в звездочках и не в пряниках!..

Подействовало средство: «космонавты» полежали на асфальте минут пять и по одному тихо стали оттягиваться назад, на исходную.

Артем вернулся к «красной линии», улегся рядом с комвзвода-один и шепнул тому в ухо:

– Ну что, готовы, панфиловцы?

Лейтенант чуть повернул горбоносый профиль – с Кавказа, что ли, или казак донской?

– Порядок, товарищ майор, – с готовностью ответил комвзвода. – А что, пора?

Эти слова «товарищ майор» согрели душу Артема.

– Трехминутная готовность, – ответил Тарасов. – А ты меня помнишь, что ли?

– Так точно! – Губы лейтенанта сложились в мягкую улыбку. – Я курсантом еще был, а вы учения проводили… В Подмосковье, помните?

Загудел мотор со стороны «Лебедушки» – «Скорая» медленно, как во сне, разворачивалась на разметке опустевшей автостоянки.

– Помню, конечно! – соврал Артем.

– Разрешите вопрос, товарищ майор?

– Валяй!

– Вы к нам обратно насовсем?

Тарасов покачал головой:

– Это как бог даст…

– И еще вопрос, товарищ майор… А кто такие «панфиловцы»?

Артем не успел ответить. С тыла раздался рокочущий звук, с которым невозможно спутать никакой другой: завелись белорыбинские «БТР-80» – три как один. Белый сумасшедший свет прожекторов заплясал в мглистых сумерках. Перекрещиваясь и утраиваясь, поток света стремился к «Лебедушке». Белый свет разгонял мрак, слепил и сеял ужас.

Тарасов вскинул руку, растопырил пальцы – и, пригнувшись, первым побежал вперед. Артем знал, что в эту секунду чернявый лейтенант пристроился за ним метрах в трех, тронулось первое отделение, держа автоматы наперевес, за ним второе, под беззвучную сержантскую команду…

«Даша! Дашенька!» – мелькнуло в голове Тарасова, и на долю секунды ему стало страшно. Страшно не за себя…

Из окон их еще не заметили. «Шурх-шурх!» – слитно звучал топот идущего на штурм спецназа. Из-за угла справа выставились морды бэтээров – один чуть задержался, дал вправо, обрушив на асфальт стойки газетного киоска. И заработали пулеметы. Белорыбинская угроза подействовала – крупнокалиберные «владимировы» изливали всю накопившуюся ярость, не останавливаясь ни на секунду. Подломившись, рухнула с плоской крыши «Лебедушки» срезанная очередями радиомачта. Заполошно замелькали огни в бесконечных окнах.

А там, в ста метрах позади, оттолкнулся от асфальта, поднялся и пошел вперед по плану «Ц» второй взвод… «Чему их Саня учил?! И научил ли?! Ох, любил он учебный процесс на самотек пускать… Эх, пацаны мои, пацаны, не подведите! Выживите, пацаны, очень вас прошу!..»

Наплывал освещенный первый этаж, прыгал перед глазами круглый мячик багровой лампы под гипсовым рельефным потолком. Колыхнулась в проеме чахлая тень в балаклаве. Артем вскинул автомат…

– К окнам! Гранаты у Рыжего?! Давай его сюда! – прохрипел похожий в своей балаклаве на гнома-переростка вожак. – И не подымать голову никому! – проорал он в сторону торгового зала, где у кассового барьера сгрудились заложники. – Стреляем без предупреждения!

Подбежал второй террорист в алой балаклаве, из прорези которой светились угольно-черные глаза.

– Слышь, двое внизу говорят: движения нет… Выжидают. И по телику молчат – только про теракт в пятый раз долдонят…

Вожак сплюнул:

– Испугалась твоя Москва! Я же говорил!

– Испугалась-то испугалась, а вот Кремль молчит – мы ведь напрямую требования выдвигали, – возразил подошедший здоровяк в грязном камуфляже.

– Может, хлопнуть парочку да из окна выбросить? – предложил тип в алой балаклаве. – Или девку какую пощупать?

– Я те щас пощупаю! – прикрикнул вожак. – Нашел время! Мы – политические требования выдвигаем! Тебе что, мало сказанного?! «Мы требуем освобождения политических заключенных, предоставления им права свободно высказываться…»

– Чес все это! – проворчал здоровяк, всовывая в губы сигарету. – Мои политические требования простые – один хрен, пожизненное светит, так я лучше красиво доживу!.. Это кому там, на хрен, в туалет?! – заорал здоровяк в сторону нахохлившихся заложников. – За барьер зайди и мочись! А можно и под себя – не облезете!..

Без малого четыре десятка людей надышали в зале, так что не продохнуть. Воздух, казалось, все больше сгущался. Один из террористов со скуки ковырял кассовый аппарат. «Цанг-цанг!» – падали в тишину резкие удары по железу.

– Эй, хватит там! Иди окно паси! – Вожак повел носом и приказал: – Ты и ты – вниз! На подкрепление к тем чертям! Черный ход – прочно?

– Там баррикада – все в норме! – заверили его.

Двое, сердито хлопнув дверьми, затопали вниз по широкой лестнице. Качнулись у них над головами яркие женские кофточки на вешалках.

И над крышей «Лебедушки» грянул пулеметный гром…

Тарасова опередил похожий на грузина лейтенант: точным одиночным выстрелом он срезал противника, и звук этого выстрела утонул в грохоте очередей с белорыбинских бэтээров. Дало трещину и осело тяжелое витринное стекло.

Артем первым вбежал на первый этаж. Со стороны сквера уже хлопали одиночные выстрелы: не удержался-таки Белорыбин, пустил третий взвод с фланга. Пускай – уже все равно. Удача – это «Гамма», а «Гамма» – это удача…

«Дашенька! – мысленно орал Тарасов, перебегая между одежными стойками. – На пол! На пол падай! Падай и лежи, моя девочка, только не вставай!.. Даша-а-а!..»

– Ур-р-а-а! – гулкое эхо покатилось по пустому залу: третий взвод, как спущенный с короткого поводка, рванул по заглохшему и будто тоже напуганному эскалатору.

Неопытные лейтенанты гнали бойцов через свет, на второй этаж.

Артем, на секунду присев за кадкой с пальмой, оценил обстановку и взял вправо, углубился в полутемный служебный коридор. Не успел он сделать и десяти шагов, как перед ним, осторожно пятясь, возник тип в сдвинутой на затылок балаклаве. Тарасов мягко прыгнул вперед, ударил врага в жилистую, вполоборота повернутую, шею автоматным цевьем и, без паузы, сделал подсечку. Террорист оказался крепким: охнув, он осел на пол – в лицо Артему уставился автоматный ствол. Тарасов отбил оружие и, оценив слабую хватку противника на рукоятке, рванул чужой «калаш» на себя.

– А-а! – выдохнул здоровяк, готовясь заорать благим матом, но Артем избавил его от этой необходимости: сокрушительным ударом ботинка послал врага в глубокий нокаут.

На лестнице справа засиял свет: кто-то врубил электричество. Наверху все грохотало, и жалобно стонали стекла. На мгновение возникла пауза: боекомплект у бэтээров прикрытия кончился. Слышнее стал перестук автоматных очередей в торговом зале, где окопались террористы.

Держа оба ствола на предплечьях, Тарасов взлетел по ступенькам. Его опасения подтвердились: прижатый огнем спецназ лежал на пластиковом полу, елозя мокрыми ботинками, а из глубины обширной подсобки огрызались автоматы террористов.

– Тема! Ко мне! – раздался из глубины вестибюля голос Белорыбина.

Артем занял удобную позицию у стены и крикнул в ответ:

– Давай сам ко мне! Тут сквозняков нету!

Пыхтя, Саня свалился рядом и, сдвинув на сторону каску, забубнил в ухо Тарасову:

– Хрень полная получается, Тема! Заложники – целы вроде все! – заперлись в соседнем помещении, а эти козлы – вон в зале… Если догадаются и через стенку начнут пулять, крови много будет…

– Что ж ты бойцов в обход не пустишь?

– А нету обхода – глухой угол! И окон там нет, и с чердака хода нет, потому как самого чердака нет…

– Давай тогда на ура брать. У меня в Конгонии такое получалось.

Белорыбин помотал головой:

– Мне за «ура» уже разжалование светит. Гоглидзе, мудак-подросток, комвзвода который, у меня под суд пойдет за эту психическую атаку! Журналюги записали это «ура», и уже сюжет на первом вышел: типа того, что «Гамма» возрождает славные традиции с подначкой так сказали… Да и вообще…