Михаил Серегин - Облава на волка Страница 36

Николай провел ладонью по своему лицу. Фальшивая борода облезала клочьями.

«Ну и видок у меня сейчас, наверное», – некстати подумал он.

– Так это ты ночью нас под Питером чуть не завалил… – продолжал Семен. – Неудивительно, что я тебя не узнал. Нацепил маскировку…

Семен прервался, снова закашлявшись, будто что-то застрявшее у него в груди мешало ему говорить.

Николай присел на землю. Он чувствовал себя полностью опустошенным. Ни одной мысли не было у него в голове, кроме горькой обиды и вины. Он мало понял из того, что отрывисто сообщил ему окровавленный Семен, но и этого было достаточно, чтобы сообразить: Щукин едва ли не впервые в жизни допустил страшную ошибку, предав людей, к которым относился хорошо, а в число таковых входили и Семен – с ним Щукин служил в армии, – и Седой – с ним Щукин отбывал срок в колонии общего режима; а предав этих людей, Щукин тем самым предал и самого себя.

– Семен… – негромко позвал Щукин. – Честное слово, я не знал, что…

– Не ври хоть сейчас… – слабо усмехнулся Семен и едва заметно покосился на валявшийся рядом с ним пистолет. – Так я и поверил, что ты влез в дело, не узнав, в чем его суть… Ты пацан серьезный, Колян… И честный вор… был…

Щукин скрипнул зубами.

– Ладно, – хрипло сказал он, – можешь мне не верить, но я правду говорю. Седого я не стал бы ни обманывать, ни обворовывать. Если бы я знал, что Лилька его телка, я бы на это не подписался… А тебя я сейчас вытащу отсюда.

Семен долго молчал, кашляя и то и дело сплевывая кровью.

– Меня уже не вытащить, – сказал он наконец, – твоя граната мне брюхо распорола. Кишки наружу вылезли… Да и ног я не чувствую… Наверное, позвоночник… Ладно, херня все это… Эх, черт, думал, легко все пройдет – отобьем Лильку и обратно вернемся. Мы ведь с самого города за вашей тачкой шли, все не могли выбрать момент, чтобы напасть. Людей уйма чертова в этом городе… Слушай, Колян. Мне все уже… край… Ты… если и правда ничего не знал и по незнанке во все это влип… Не оставляй Лильку псам, отвези ее Седому, а? Эта бикса для него много значит… Я тебе больше… ничего не могу сказать.

– И не надо, – ответил Щукин. – Лильку я отвезу. Только я не понял до конца, во что вляпался. Такая у меня круговерть была, что хоть головой в омут кидаться, – менты за мной гонялись, двое суток по пятам шли, все мозоли оттоптали. Вот и пришлось. Ладно, сейчас не об этом. Я…

Щукин не успел договорить. Он вдруг увидел в мутнеющих глазах Семена приближающуюся смерть и замолчал. Семен еще секунду ловил ртом ускользающий ночной воздух, потом дыхание со свистом вышло из его уже отказавшихся работать легких. Поэтому последние слова Семена были едва слышны.

– Джип мой… – просипел Семен, – за стеной стоит. Хватай Лильку… вези ее домой. К Седому. Слышь, Колян. Я, кажется, все… Если… сразу не получится… свяжись с моими парнями в этом городе… Филин… Петя Злой… Адрес…

Коснеющими губами Семен выговорил адрес и замолчал уже надолго – закинув голову назад и закрыв глаза. Потом снова заговорил, но как только он разомкнул губы, красная пена закипела у него на губах, и Щукину стало ясно, что его старинный приятель не проживет на этом свете более одной минуты.

– Колян… – шепнул Семен, гаснущими глазами ища глаза склонившегося над ним Николая, – Лильку… надо Седому вернуть. Очень надо…

Как только отзвучали эти слова, голова Семена запрокинулась, а глаза его на мгновение вспыхнули, будто увидели то, что не может увидеть ни один из живущих на земле людей, – и все происходящее на планете стало для Семена мизерным и ненужным.

А через три секунды он умер.

Набирая скорость, черный джип покинул заваленный трупами пустырь и понесся по темным извилистым улицам пригорода. Когда Щукин вырулил на дорогу, ведущую прямо в центр, позади него завыли милицейские сирены.

– Этого еще не хватало! – зарычал Николай и взглянул в зеркало заднего вида, но ничего там не увидел.

Звук сирены удалялся, а не приближался. Значит, ехали не за ним, а на пустырь. Щукина, похоже, еще не успели вычислить.

– И слава богу, – вслух произнес Николай, – но куда же мне ехать с Лилей? В больницу ее нельзя – это однозначно. А видок у нее не самый лучший. Ей бы на больничной койке пару дней отдохнуть. Или сразу взять курс к Седому? Но у меня ни документов нет, ничего. Оружия нету, да и денег немного осталось. И к тому же негоже так просто расставаться с Ляжечкой и с другими веселыми ребятами, которые эту карусель затеяли. Хотели со мной поиграть?

Распаляясь, Николай сплюнул себе под ноги и увеличил скорость. Лиля на заднем сиденье пустыми глазами глядела в никуда.

– Поиграть захотели со мной?! – непонятно к кому обращаясь, заорал Щукин. – Давай поиграем! Только теперь играть будем по моим правилам…

– Вот блин… е-мое… – Проснувшийся Капитон выглядел хмурым и раздражительным.

– Доброе утро, – промурлыкала Анна, она подняла голову в тот самый момент, когда Капитон открыл глаза – дожидалась его пробуждения.

– Сколько времени? – хрипло спросил Капитон, очевидно, забыв про свои наручные часы.

– Половина десятого, – сказала Анна, поглядев на стоящий на тумбочке возле кровати будильник.

– Чего-о?

– Половина десятого утра, – уточнила Анна.

Капитон, постанывая и кряхтя, сполз с кровати и направился к стулу, где висела его одежда.

– Все просрал, блин… – бормотал он, шаря по своему пиджаку в поисках мобильного телефона. – Слушал твои басни и водку пил… До пяти часов. Почему это, интересно, мне не звонили, как все прошло?

– Что прошло? – простодушно спросила Анна.

– А вот это не твое дело, – бросил Капитон. – Куда я мобилу свою подевал?..

Найдя телефон, он попытался включить его – тыкал толстым пальцем в кнопку.

– Что за хреновина?.. – нахмурился он. – Не работает…

Он открыл отсек для зарядного устройства и долго смотрел туда, выпятив нижнюю челюсть.

– Устройство разрядилось, что ли? – проговорил он наконец. – Тьфу ты, мать твою за ногу, я же его выключил. Совсем обалдел по пьянке. Ну да ладно, все удачно пройти должно было – без сучка и задоринки, как говорится. Надо же – выключил телефон. – Капитон усмехнулся. – Вот отчего мне никто не звонил… Ах ты, мать твою!

– В магазине обманули? – предположила невнимательно, но прилежно слушавшая Анна.

– Говорю, не включил телефон…

– Пить надо меньше, наверное, – сладко улыбнулась Анна, – а то у тебя по пьянке не только телефон не работает…

Капитон угрюмо покосился на нее из-под косматых бровей, но ничего не сказал.

– Как же мне теперь… – забормотал он. – И зарядное устройство село ко всему прочему… Ой, что-то нехорошее у меня предчувствие. Не люблю такие совпадения… Зарядить надо было вовремя. У тебя есть телефон? – Этот вопрос предназначался Анне.

– Есть, – ответила она, – он в прихожей на полочке. А что случилось?

Не отвечая, Капитон рванул в прихожую, свалив по дороге стул. В прихожей он загремел телефоном и еще чем-то, набирая номер, и принялся орать в трубку так громко, что Анне не надо было даже прислушиваться – наверное, всем соседям по лестничной клетке было слышно.

– Алло! – надрывался Капитон. – Борис?! Борис, это ты? Гриша? А где Борис? Как?.. Не понял, повтори. Что-о? Кто его завалил? Что значит – твоя информация подтвердилась?.. А как пацаны?.. Федюня? А Лысый? И Лысого тоже? Вот блядство… Кого еще?.. Сивого? Всех?! Понятно. Сучары… Выяснили, кто это был?! Я же вам, дебилам, давал наводки на того урода – на Матроса!.. Пошел на хер, урод! Ты передо мной ответишь, понял? Чтобы к вечеру было известно, чьих рук это работа… Не один же Матрос завалил всех… Что ты за идиот такой, Гриша, – посетовал Капитон. – Какой вообще расклад ты мне дать можешь? – спросил он, немного сбавив тон.

Телефонная трубка что-то довольно долго крякала. Капитон слушал, кивая так мрачно, будто ему в красках описывали детали его завтрашней казни на электрическом стуле.

Потом он встрепенулся.

– А Семен? – закричал Капитон в трубку. – Семен живой?.. Как это – не знаешь? А кто знает?! С телкой что? Опять не знаешь? Кр-ретин…

Трубка снова что-то взволнованно прокрякала.

– Какие такие чужие? – удивленно спросил Капитон. – Что ты мне паришь? Пять трупов, и никого из них не смогли опознать… Что? Да? А почему мне не доложили? Я тебе покажу – не успели, придурок… Опиши мне его по-быстрому… Того, кто с Матросом был, – кого! Не меня же… Да мне насрать, что вы его один раз только видели… Что? Правда? Борода? – Капитон замолчал. Молчал он примерно минуту. – Ничего не понимаю, – упавшим голосом пожаловался в трубку Капитон. – Если Матрос и этот бородатый везли телку на встречу с этими чужими, чьи трупы никто опознать не может, то почему эти пятеро оказались мертвы, раз ты говоришь, что пацанов Семена и самого Семена на месте положили? Что за херня получается?! Выходит, по-твоему, что этот бородатый и Матрос просто так взяли и перестреляли и тех и тех? И своих и чужих? Бред какой-то… Ты что, Гриша, пьяный? Погоди, ведь расклад… – Капитон осекся, бросив взгляд на открытую дверь комнаты, где находилась Анна. – Ну, тогда… Тогда это крутой пацан – бородатый. Или такой же отморозок, как Матрос…