Александр Тамоников - Солдаты необьявленной войны Страница 36

— Товарищ подполковник, за время вашего отсутствия…

— Да ладно тебе, Витя. Вкратце, как дела?

— Здесь все нормально, у вас как?

— Пойдет. Задачу выполнили, потерь нет.

— А чего задержались?

— Так сложилась обстановка, потом подробнее расскажу.

Командир отряда прошел к выстроенному личному составу первой и второй диверсионных групп:

— Здравствуйте, орлы!

— Здравия желаем, товарищ подполковник!

— Для встречи сослуживцев, разойдись!

Бойцы отряда, не задействованные в операции у Гелоя, ринулись к вертолету, встречать боевых друзей, точно так же как те в свое время встречали вернувшихся из-под Бады профи первой и второй групп.

Пришел подполковник Воронцов.

Раскинул руки:

— Андрюха! Вернулся? Ну, здорово, что ли, гроза духов?

— Здорово, Дима!

Офицеры обнялись.

Воронцов, посмотрев на радостную толпу у вертолета, определил:

— Как понял по настроению твоих ребят, выход в Чечню был успешен?

— Да, Дима. Все прошло нормально. Главное, без потерь.

Кудреев передал свое оружие начальнику штаба, попросил:

— Виктор Сергеевич, не в службу, а в дружбу, передай «стволы» по команде, пусть сдадут в ружкомнату, а я в штаб! Нужно Бригадиру доложиться!

Щукин улыбнулся:

— Конечно, Андрей Павлович, к тому же в штабе тебя действительно ждут с нетерпением.

Офицеры направились к управлению отдельного батальона.

На входе в штаб Кудреев вдруг почувствовал волнение. Вот справа по коридору металлическая дверь секретной части отряда, а за ней… Оля!

И она ждет его, уже наверняка оповещенная о прибытия групп с боевого выхода. Он сейчас увидит ее.

Воронцов обошел командира отряда спецназа, улыбаясь, направившись в служебное помещение.

Кудреев открыл дверь секретки.

Ольга стояла возле стойки, разделяющей комнату.

— Андрей! — скорее выдохнула, чем произнесла женщина.

Она прильнула к подполковнику, спрятала на груди свое лицо и… заплакала.

Кудреев, гладя ее волосы, произнес:

— Ну, вот тебе раз! Я вернулся, живым и невредимым, а ты в слезы.

— Я так боялась! Боялась и беспокоилась! Ты не представляешь! Первую после отлета ночь спать не могла. Тревожное предчувствие буквально разрывало сердце. Димка пытался успокоить, но ничего у него не вышло. Утром немного отлегло, но тревога все же продолжала терзать душу. Прошло два дня, а никто не знает, что у вас в Чечне. Потом нас всех вдруг перевели на повышенный режим боевой готовности. Что было думать? Только то, что группам, действующим на выходе, в любую минуту может потребоваться помощь. Даже вертолет на плацу дежурил. Все были в напряжении, и никто ничего конкретного не говорил. Как страшна, Андрей, неизвестность!.. И только вчера вечером зашел начальник штаба, сообщил, что вы утром возвращаетесь. Лишь тогда все и отпустило.

— Вот и славно! Давай-ка, Оль, вернемся к службе. Мне нужно доложить в Центр о прибытии на базу.

— Да, да, конечно! Минуту, я подготовлю аппаратуру.

Ольга прошла за стойку, села на свое рабочее место, вскоре доложила:

— Я готова, диктуй.

«Совершенно секретно!

Утес — Бригадиру.

В 8.00 сегодня две диверсионные группы подчиненного мне отряда, успешно выполнив поставленную задачу по Гелою, вернулись к месту временной дислокации. Жду дальнейших указаний.

Утес».

Тут же пришел ответ из Москвы.

«Совершенно секретно!

По ознакомлении уничтожить!

Бригадир — Утесу.

Поздравляю с благополучным возвращением. Отличившихся бойцов в операциях у Бады и Гелоя представить к правительственным наградам. Далее отряду заниматься согласно учебному расписанию. Режим боевой готовности снизить до постоянного!

Бригадир».

Прочитав текст шифрограммы из Центра, Кудреев протянул лист бумаги Воронцовой:

— Оля, уничтожь документ. Возьми карту, — подполковник протянул ей свою оперативную карту, которую брал в Чечню, — и до вечера расстанемся. Жди меня дома у брата в 18.00.

Выйдя из секретки, Кудреев прошел в кабинет командира рембата.

Воронцов уже выставил на стол бутылку коньяка:

— Прошу к столу, герой!

— Благодарю. Давай, Дим, по-быстрому сто граммов проглотим и разойдемся.

— Что так?

Андрей уточнил:

— На время разойдемся. К 18.00 дома накрывай полноценный стол.

— Не понял?

— Ты забыл о нашем разговоре перед последним моим вылетом?

Воронцов потер подбородок:

— Честно говоря…

— Я обещал прийти свататься. А свои обещания привык выполнять.

Лицо Воронцова просветлело.

— Дело! Рад! К твоему приходу все будет готово! А… это, Ольга сама-то знает?

— То, что вечером встречаемся у тебя, — да, остальное — сюрприз!

Воронцов наполнил бокалы.

Офицеры выпили, закусили. Кудреев спросил:

— Что слышно насчет Дубова? Как мне известно, мое командование должно было на него вызов прислать.

— Прислали предписание об откомандировании. Сейчас должность сдает. Ему, насколько я в курсе дела, в какой-то ваш центр прибыть следует через две недели.

— Ну и хорошо. Попомни мои слова, Дубов еще в Героях России ходить будет.

— А я в этом и не сомневаюсь.

Вскоре Кудреев покинул штаб.

Вернулся к себе домой, сбросил робу, отправив ее в кучу для стирки, побрился, принял душ. Переодевшись в «гражданку», позвонил по внутреннему телефону Щукину. Приказал начальнику штаба подогнать к дому «Волгу» с водителем.

Через час он ходил по магазинам поселка Дивный.

В 17.50 подполковник с пакетом и букетами роз вышел из квартиры, закрыв дверь. И тут услышал за спиной:

— Здравствуй, Андрей!

Обернулся.

— Людмила?

— Я.

— Зачем ты здесь?

— Странный вопрос. Ответ на него ты и сам прекрасно знаешь.

— Опять взялась за свое?

Официантка вздохнула:

— Я ничего не могу с собой поделать. Ждала тебя. Конечно, можешь не верить, но это так. А ты, смотрю, в гости собрался?

— Угадала.

— Представляю, к кому.

— И что?

— Ничего. Счастливая она, эта Воронцова.

Андрей немного удивленно посмотрел на женщину.

Сегодня ее поведение разительно отличалось от того, как обычно вела себя разгульная бабенка. За исключением, пожалуй, одного случая, когда он пожалел ее.

Спросил:

— С чего бы это ты стала такой смирной? Беседа с замполитом в кустах у магазина подействовала? На Кравцова перекинулась?

— Все бы обидеть меня?!

— А что же ты на политрука не обижалась, когда он хватал тебя за задницу?

— Я должна оправдываться?

— Нет. Мне ты ничего не должна, как и я тебе. Но мне пора. Времени нет переливать из пустого в порожнее.

Людмила вновь вздохнула:

— Конечно. Тебя ждет Ольга. И ты стремишься к ней. Наверное, это правильно. Не буду тебе дольше досаждать, Андрюша! Спрячу свою любовь внутри, переболею. А вам с Воронцовой счастья. Наши пути больше не пересекутся, если, конечно, ты сам не захочешь меня.

Сказав это, официантка повернулась и скрылась за сиренью. По асфальту аллеи застучали быстро удаляющиеся каблучки.

Кудреев пожал плечами.

Что это произошло с ней?

Неужели и вправду одумалась? Что-то подсказывало Андрею, Людмила, как всегда, играет. Однако размышлять о ней времени, да и особого желания, не было.

Он вышел на улицу, направившись к дому Воронцова.

Дмитрий, одетый в строгий костюм, при галстуке, уже ждал товарища у калитки. Увидев Андрея, посмотрел на часы. 17.58.

Подойдя к Воронцову, Андрей спросил:

— Меня встречать вышел?

— И покурить, и тебя встретить. У нас все готово.

— Ну, что ж, приглашай тогда в дом, что ли?

— Проходи, гость дорогой.

Открыв перед Кудреевым дверь, Воронцов пропустил Андрея в прихожую.

Там его уже встречала жена Дмитрия, Елена. Офицер вручил ей один из букетов.

— Это тебе, Лена!

— Ты верен себе, Андрей. Моего бы научил вниманию к женщине.

— Не передергивай, Лен. Дима и так образцовый муж, впрочем, как и ты — жена. Это известно всему гарнизону и даже… отряду спецназа.

Кудреев направился в комнату. Воронцов последовал было за ним. Но Елена остановила мужа:

— А ты куда? Пусть молодые немного побудут одни. Идем, поможешь лучше салат и рыбу на стол отнести.

Дмитрий подчинился.

Андрей меж тем зашел в комнату.

Ольга, сидевшая в кресле, поднялась навстречу. Она была в новом красивом костюме.

Кудреев протянул букет:

— Ты неотразима, Оля! А это тебе.

Дмитрий с Еленой внесли две большие тарелки.

Закончив с сервировкой, встали рядом с Ольгой.

Кудреев кашлянул в кулак:

— Прошу извинить меня. То, что я хочу сказать, делаю впервые жизни. Поэтому волнуюсь.

Воронцов подбодрил его:

— Смелей, Андрей, здесь все свои.

— В общем… Оля… буду краток… я пришел сюда за тем, чтобы… предложить тебе руку и сердце. Вот. Ну, и соответственно… хотел бы узнать, согласна ли ты стать моей женой.

Наступила тишина.