Юрий Шубин - Враг государства Страница 36

– Что ты мне еще не говорил из того, чего я не спрашивал?! – напирал Вольский. Его ничуть не интересовали секреты и тайные связи московской ветви «Аль-Каиды», но волновала безопасность его собственной операции. – Что за агент?!

– Немой! – афганец сообщил псевдоним Сватко. – Да что случилось-то?

– Из какого оружия убиты чекисты? – холодно спросил Вольский, не ответив на вопрос.

– Возможно, из того же самого, – констатировал Зураб, пытаясь определить направление вопросов. Но вектор не выстраивался, а Вольский спрашивал и спрашивал, будто допрашивал. Афганцу это не понравилось.

– Вы покупали патроны к «береттам»? – словно кость на игровой стол, вбросили новый вопрос.

– Недавно парни ездили к надежному человеку и кое-что приобрели, – отвечал Зураб. – В том числе и патроны. Какие проблемы, брат?

Он никак не мог понять, чего от него хотят услышать. Афганцу не хотелось, чтобы русский знал о купленном для него оружии. Стволы взяты «на черный день», на всякий случай. Для будущих операций. Про этот «неприкосновенный запас» Вольский не знал и не должен был знать.

– Приобрели – это убили и забрали?! – повысил голос главарь. – А теперь их ищут все! Вы что, блин! Совсем бошки потеряли?! Кто у вас командует: ты ими или они тобой?!!

– Как убили? Подожди, брат, не торопись… – растерянно пролепетал афганец. Для него это стало полной неожиданностью. – Мы воины, а не бандиты. Чеченцы деньги заплатили, я сам им дал!

– Значит, кинули тебя твои воины, а бабки присвоили! – глядя в упор, бросил обвинение Вольский.

Теперь и Зураб догадался, что чеченцы его надули. Просто, без прекрас и выдумки. Он никогда не доверял им до конца – чеченцы себе на уме, и вот, опасения подтвердились.

Зураб злился, как раненый волк. Он готов был расстрелять этих «ваххабитов» собственноручно! Но не злость Вольского волновала афганца в данный момент. И даже не обман бойцов его армии. Если об инциденте, поставившем под удар основную операцию, узнают в Центре, ему тоже не сносить головы.

– Что хочешь делай, дарагой, только не говори Ашрафу! – взмолился афганец. – Хочешь – я расстреляю этих шакалов при тебе! Клянусь Аллахом, моя рука не дрогнет!

Зураб так распалился, хоть прикуривай. Никто и не сомневался, что он с легкостью застрелит боевиков. Тем более – ради собственного-то спасения!

– Моя тоже не дрогнет! – злился Вольский. – Короче, так! Твои люди – ты с ними и разбирайся! Мне лишней крови не надо! Но и к стройке они чтобы близко не подходили! Пусть сидят дома и на улицу носа не показывают!

Зураб пообещал, что все будет именно так, как сказано.

Вольский выпустил пар, немного успокоился и начал давать четкие указания:

– Скажи им, чтобы «беретты» сбросили в реку или закопали в землю – слишком много наследили! – афганец согласно кивнул в ответ. – И самое главное! Трупы чекистов должны быть спрятаны так, чтобы ни одна собака их не нашла. Иначе ФСБ может насторожиться – с чего это вдруг сразу двое ихних убиты! Понял?

– Все понял, командир! Сделаем, как положено! – клятвенно заверил Зураб. – Отсидятся на квартире – я их на старую работу переведу! На понижение пойдут! Так не скажешь Ашрафу?

– Договорились! – согласился Вольский.

Афганец искренне и страшно злился на чеченцев, но еще больше боялся наказания за собственный промах. Получив слово русского, Зураб радовался, что Ашраф ничего не узнает.

Так обещал ему Вольский.

Почему-то никто не спросил афганца, что такое «старая работа», на которую он собирался перевести чеченцев. Видимо, за главным не обратили внимания на мелочь.

А следовало бы поинтересоваться.

После утренней оперативки полковник Каледин сделал паузу, но вместо поедания «Твикса», как навязчиво советует реклама, засыпал в крутой кипяток ложку чая. В одиннадцать – совещание у генерала Волкова, и документы на доклад уже разложены в красные папочки с прицепленными к ним записками. Чтоб не перепутать. Надо прикинуть, как лучше доложить.

Зазвонил телефон. Каледин оторвался от чая и по тусклым вспышкам неонки в аппарате определил – городской. По собственному опыту полковник знал, что ранние звонки из города никогда не бывают приятными, тем более – в понедельник. Даже жена в такое время не звонит – знает, что утро понедельника всегда тяжелое.

Однако зудящий звук не прекращался и требовал обратить на себя внимание.

– Каледин, – представился полковник, подняв отполированную пальцами трубку. Вообще-то представляться положено лишь в сети оперативной связи, но выработанная привычка так глубоко засела в голове, а аппаратов так много, что Каледин представлялся по всем.

– Доброе утро, Михал Юрич! – ответил динамик. В шероховатом голосе безошибочно определился майор Миронов из криминальной милиции. Не спится, видать, мужику не только в мочь глухую, но и утром ранним.

Впрочем, утро не такое уж и раннее.

По сдержанным интонациям сыщика Каледин понял, что ждать хорошего не стоит.

Ожидание подтвердилось.

– Хреновые дела, Юрич! Честно хочу сказать. Экспертизу я, конечно, подтолкнул… По твоему делу выходит такая штука. Твои ветераны и рэкетиры в ресторане убиты из одного и того же оружия. Иностранного производства, калибр – девять миллиметров. Эксперты склоняются к тому, что использовались пистолеты «беретта».

Каледин тяжело выдохнул. Дела и вправду нехорошие, если не сказать сильнее и крепче. Рэкетиры и бывшие сотрудники погибли от одной руки. Чьей?

– Что со следствием по ресторану? – спросил полковник, вспомнив о предстоящем докладе Волкову. В общем-то, расследование убийств – дело не ФСБ, но в данном случае… Очень уж странно заплетается цепочка.

– Я ж тебе говорил, – спокойно напомнил о недавнем разговоре Миронов. – Все, что нужно, – делается, но на след кавказцев выйти не удается. Щупали кавказские диаспоры, но там ничего об этом случае не известно. Недавно мы по своим каналам узнали: у азербайджанцев исчезли двое. Концов они не нашли, но и в милицию обращаться не стали: мол, сами разберемся. Чем все закончилось – неизвестно. В общем, какое-то странное шевеление в городе происходит.

Контрразведчик имел другое мнение. «Странные шевеления» не бывают случайными и, вероятно, являются лишь первыми ласточками «больших шевелений». Нужно убедить Волкова, чтобы отдельными странностями городского криминала занялся и отдел Каледина. Лучше перестраховаться, чем потом грязь и кровь с лица смывать!

Генерал Волков твердо сидел в своем кресле. После недавней истории с кражей секретного транскодера со станции управления орбитальной космической группировкой, отвечающей, между прочим, и за работу ядерной кнопки президента, у генерала было два пути: с позором вылететь на пенсию, или награда и продление контракта. Операция, блестяще проведенная Калединым, позволила принять второй вариант и значительно укрепить позиции. Что же касается самого Каледина, которому тогда прочили генеральский мундир и новую должность, то этого не случилось. Полковник остался на прежнем месте, а генерал на своем. Злые языки утверждали, что помешала этому фамилия Каледина. Был такой белогвардейский офицер, а нынешний Каледин имел к нему родственное отношение. Но, скорее всего, это полная ерунда. Полковник не слишком-то рвался на генеральскую должность, а белогвардеец Каледин уж точно не мог помешать карьере правнука. Хотя бы потому, что не помешал работать в КГБ. В те времена к этому относились серьезнее. Вместе с наградой президента полковник получил долгожданную трехкомнатную квартиру, в которую переехал с семьей. Непосредственные участники операции также были представлены к наградам или досрочному присвоению воинских званий. В общем, если бы не тот паренек с рабочей окраины – Саша Калякин, да не случай, сыгравший контрразведчикам на руку, кто знает, каким боком повернулась бы фортуна ко всем им и к России в целом.

А сейчас Каледин уверенно шел по мягкой ковровой дорожке и думал о других вещах.

– Разрешите, товарищ генерал? – осведомился полковник, постучавшись.

– Заходите, Михаил Юрьевич, – пригласил Волков. Перекинув в папке проштампованный квадратиком входящей почты лист, он шевельнулся в кресле и подался навстречу посетителю. Пожали руки. Обычный этикет. – Присаживайтесь. Что у вас?

Генерал отодвинул бумаги и внимательно посмотрел на полковника. Он ценил профессионалов, а полковник был из их числа.

– Есть ряд документов… – начал он по порядку, опустившись в предложенное кресло.

Просмотрев содержимое папок, выслушав устные пояснения, Волков вытащил из письменного прибора ручку и, примерившись, начертил на листах ломаные линии подписей. Что-что, а автографы получались у него красивыми, размашистыми, словно у писателя или премьер-министра.

– Что-то еще? – поинтересовался генерал, заметив, что Каледин не торопится уходить.