Петр Катериничев - Огонь на поражение Страница 36

— Лады.

— Сам спал?

— Еще как.

— Ну и славно.

Кругов повесил трубку. Итак, его «пасут». В разговоре он сообщил мне, что через час-полтора постарается «сбросить» хвосты и быть на «чистой», «изолированной» хате, туда и перезвонить. Телефон там тоже «чистый». Мимоходом я выяснил, что у меня «не горит», сижу «тихо» — потому что «спал» нормально.

Набираю другой номер. На этот раз трубку берут лишь после девятого гудка.

— Да… — Голос со сна хриплый, и я словно воочию вижу опухшее лицо его обладателя.

— Это у вас можно заказать серебряные цепи к сливным бачкам первого поколения?

— Что?.. Какие цепи?..

— Кандальные. Вернее, псевдокандальные. Черненые, под старину, инкрустированные венецианским хрусталем и индийскими сапфирами. Красиво, а?

— Б-б-б-л-и-н!.. Др-р-р-онов!..

На всякий случай отставляю трубку подальше от уха. Потоки художественно-бесформенной, грубой, девственно непристойной брани вылетают из телефонной мембраны со скоростью истребителя-перехватчика, врезаются в ближайшую стенку и готовы посыпаться с нее хрустящей грудой вместе с известкой.

Так, вроде поутихло. Подношу трубку к уху.

— Рад, что ты уже на ногах и готов посмотреть в глаза новому дню.

— Дрон… Ты…

— Рудольфыч, угомонись. Лучше вермута хлебни. Слышно, как трубка на том конце гулко стукнулась о что-то твердое. Видимо, мой абонент пошел исполнять пожелание буквально.

Судя по голосу и по тому, что он произносил, Сашка вряд ли спал больше двух часов. Если отключку после хо-рошей дозы крепленых вин, смешанных в его желудке в самой причудливой пропорции, можно назвать сном. Вот только бы с опохмелкой не перестарался — мне поговорить с ним нужно. Вернее проконсультироваться.

Сашка, он же Александр Рудольфович Регент, — волшебник и маг компьютерного дела. Программист, вернее даже — композитор программ. От машины он может не отходить сутками, становится словно ее частью, шестеренки в его собственной бестолковкс перегреваются и горят. И тогда Сашка начинает квасить. Промывать извилины. Пьет он тоже в компании компьютера. Не удивлюсь, если он соорудил уже программу, способную «захмелять» машину, — чтобы идти «вровень».

Еще — он жуткий бабник. И «западают» на него почему-то две категории девок — или весьма серьезные, интеллектуальные дамы, или самые «оторванные» шлюхи. Но поскольку ни первые, ни вторые не выдерживают никакого сравнения с машиной, то вскорости бывают выгнаны.

Часто — с матом и мордобоем.

Кликуха у Сашки — Кварта или Квартерон. В переводе с иноземного — четверть.

С одной стороны — за количество потребляемого спиртного. С другой…

Сашка Регент состоит по происхождению из четырех четвертей: папа его наполовину немец, наполовину русский, мама — наполовину еврейка, наполовину армянка. Эта взрывчатая смесь в Сашкиной крови бродит своенравно, время от времени рождая в окружающем Регента пространстве тайфуны и протуберанцы с последствиями для окружающих. Я-то лично полагаю, что Сашкины более дальние предки тоже не отличались моногамией в связях, а потому в том вине, которое именуется кровью, присутствуют примеси зулусских вождей, индейцев Амазонии, сдержанных норвежцев и неуемно воинственных турок-сельджуков!

Возможно, последнее — плод моего нездорового воображения, и насчет сельджуков я погорячился. Возможно…

Сашка — свободный художник. Составляет по заказам уникальные компьютерные программы, очень хорошо зарабатывает, охотно ссужает деньгами огромное количество приятелей и подруг, никогда не требуя возврата, и «утекать мозгами» в ихние Штаты не собирается. Ибо там его «люфты» — «не поймут». Свои национальность, вероисповедание и менталитет он определяет одним словом:

«Здешний».

— Дрон, ты еще «на трубе»? — Умиротворенный голос Регента тепл и дружественен.

— Ага.

— А ты знаешь, что я гений?

— Естественно. А что, кто-то сомневается?

— Есть такие… Вчера, к примеру, меня назвали «компьютерным импотентом».

Ты представляешь? Меня?! Импотентом! Компьютерным!!!

— Не комплексуй. Если в слове переставить ударение, то по-английски оно будет звучать как «важный»…

— Важняк!

— Ну…

— Это хорошо. Важный Компьютерный Импотент. Это круто. Тебе денег не надо?

— Мне нужны мозги.

— Резонно. Японцы — козлы. Они покупают патенты. Американцы покупают мозги.

Только в их тепличной обстановке даже приличные мозги станут куриными.

— Это без балды.

— Ты в стране?

— Да.

— Приезжай. Выпьем. Мы с тобой не бухали… Даже не помню, когда…

— Закончу одно дельце — и обязательно.

— Дрон, ты меня не уважаешь.

— Уважаю. Ты ведь гений.

— Гений. А что толку? Выпить и то не с кем.

— Собаку заведи.

— Спаивать животное? Это негуманно. К тому же она мне все потом заблюет.

— Кварт, у меня к тебе вопрос накопился.

— Излагай.

— Он про машины. Сосредоточься.

— Не учи отца «стрекаться». Излагай, говорю.

— Вопрос первый. Могу ли я спрятать в компьютер информацию так, чтобы никто не знал, что она там находится?

— Уточни.

— Ну, предположим, заложить важную для меня информацию, а сверху записать лажу — например, о рынке ценных бумаг или продаже зеленых попугайчиков в Сингапуре…

— Нет, так не получится. Файл-то ведь занят.

— А разбросать информацию по разным компьютерам среди не важной?

— Да можешь, конечно.

— А защитить?

— Естественно. Составляешь защитную программу или просто блокируешь собственным кодом-замком…

— А можно сделать так, что при попытке подбора кода информация самоуничтожится, сотрется совсем?

— Можно. Только вот вопрос: что значит «совсем»? У тебя информация на винчестере будет?

— Ну…

— Значит, уничтожить полностью ее невозможно. Ее можно восстановить.

— Та-а-а-к…

— Слушай, Дрон, не темни. В чем проблема? Если нужно, я достану любую информацию из любой машины! Естественно, с тебя — бутылка.

— Значит, спрятать или зашифровать информацию в машине бесследно невозможно?

— Для пользователя — пожалуйста. Для программиста нет.

— Что, любой программист…

— Дрон, компьютерный шифр — тот же замок сейфа. На каждый замок найдется свой взломщик, даже если это сейф «Бэнк оф Америка». Уяснил? Информация на винчестере — структурна. Даже если ты ее сотрешь, я восстановлю. Ну с чем сравнить?.. Предположим, ты написал на бумаге текст, потом смыл его порошком и мылом, лист остался чистым, ты записал его новым… Так вот: эксперт сможет восстановить первоначальную запись. Усек?

— Да. Слушай, а как же мне тогда обеспечить полную сохранность информации?

Ведь даже если я ее записал на дискету, на винчестере текст, как ты выражаешься, останется… Можно испортить винчестер?

— Олег, испортить можно все, особенно девственницу. Конечно, если ты перепишешь информацию на дискету а винчестер раздолбаешь кувалдой и полученный металлолом утопишь по частям в Москва-реке, Хуанхэ и Миссисипи, ни одна сволочь его уже не восстановит.

— Понятно. Значит — дискета… Сколько информации помещается на одну дискету?

— Это зависит от класса.

— Рудольфыч, считай, что класс — самый высокий. И еще — ты мне без терминов мудреных, ты мне «пальцем покажи»… Сколько томов Ленина, к примеру, можно записать на такую суперсовременную, суперклассную дискету?

— Суперсовременную и суперклассную? Это лазерная будет. Но сразу отмечу, компьютеры такого уровня…

— Я уже сказал: уровень пусть тебя не волнует. Можешь считать, что для этого заказали даже специальную машину в ихнем центре в Калифорнии.

— Вот так даже? Ну тогда будь спок: все собрание сочинений вождя туда залезет. И еще место останется. На комментарии.

— А «замок» на дискету?

— Так же, как и на винчестер.

— То есть можно подобрать «ключ», даже если подбор грозит уничтожением всей информации?

— Дрон, ты меня ушами слушаешь или задницей?

— Какими ты словами бросаешься — слушать совестно…

— А что делать? Раз ты тупой. Помнишь, анекдот? Ва-силь Иванович собирает войско, объявляет; «Наши славные орлы-красноармейцы захватили вражеский бронепоезд. На бронепоезде обнаружена рация. Кто разбирается в рациях — шаг вперед!» Выходит мужик, спрашивает: «Ва-силь Иванович, а рация на лампах или на полупроводниках?» Чапаев хмурится: «Для тупых повторяю еще раз: на бронепоезде!»

— И к чему ты это?

— А к тому, что информация в компьютере, будь она на винчестере или на дискете, — структурная. Чтоб тебя не утомлять: ее нельзя уничтожить компьютерным «стиранием», всегда можно восстановить!

— То есть ты бы мог?

— Да. Естественно, за очень дополнительные деньги.

— За миллион, к примеру.

— Миллион — чего?

— Баксов.

— Где это так платят? Хочу туда!

— То есть, кроме трудоемкости, иных препятствий нет.