Полет Пустельги - Сергей Дмитриевич Трифонов Страница 36

Еще 3 мая генерал-лейтенант Телегин своим приказом создал специальную группу военных медиков для идентификации трупов лидеров Рейха. Ее руководителем был назначен главный патологоанатом Красной армии, профессор Краевский, который до сих пор не смог прилететь в Берлин. Шкаравский из-за этого нервничал, раздражался по любому поводу. Многие понимали, что ему одному не хотелось брать ответственность за проведение экспертиз. Устав отгонять собравшихся от помостов, он обратился к Соколовскому:

— Товарищ генерал армии! Ну, наведите же порядок! Так работать невозможно!

Соколовский, улыбаясь, скомандовал:

— Товарищ Вадис. Оставьте, кого следует, остальных ротозеев на выход.

В помещении остались генералы, Шкаравский со своими помощниками, полковники Мироненко и Грабин, старшие офицеры грабинской оперативно-розыскной группы, в том числе Кирпиченко и Савельев. Соколовский взял инициативу в свои руки:

— Товарищ Вадис, доложите обстановку.

Вадис кратко проинформировал об обнаружении трупов четы Геббельсов, их детей, зачитал акты об обнаружении и опознании, а также акты об обнаружении трупов предположительно Гитлера и Евы Браун, собаки Гитлера и ее щенка. Соколовский спросил:

— Какая ведется работа по идентификации обнаруженных трупов? Как скоро эта работа может дать положительные результаты? Вы понимаете, что товарищ Сталин, союзники ждут результатов?

— Понимаем, товарищ генерал армии. — Вадис, как никто другой, понимал, что имеет в виду Соколовский. Военное командование не может потерять инициативу, не имеет права расписаться в собственной беспомощности. — Поэтому ведем большую работу по розыску лиц, причастных к медицинскому обслуживанию Гитлера и его жены, семьи Геббельсов. Считаю, что о первых результатах сможем доложить дня через три. Системно — через три недели. — Вадис взглянул на Шкаравского и спросил:

— Товарищ подполковник, вы согласны?

Шкаравский пожал плечами, показывая начальству, что он человек маленький.

Соколовский с Телегиным и адъютантами еще раз обошли помосты и стали прощаться. Им доложили, что Жуков и Серов не приедут. На улице Соколовский взял под руку Вадиса, отвел его в сторону.

— Александр Анатольевич. Постарайся, дорогой, со своими ребятами. Сам понимаешь, какая каша заваривается. Не можем подставлять маршала. Времени в обрез. Докладывай каждые сутки. Чем тебе помочь?

— Крайне необходима оперативная информация от разведки и контрразведки союзников о задержанных ими высших чинах армии и СС, врачах, обслуживавших гитлеровских бонз, нужны копии их допросов. В остальном справимся сами, Василий Данилович.

— Поможем. — Генералы пожали друг другу руки.

После отъезда Соколовского и Телегина Вадис собрал офицеров на совещание. Первым докладывал Грабин. Он проинформировал о том, что в последние дни работа велась главным образом по расширению поиска лиц, находившихся рядом с Гитлером до его смерти, а также тех, кто ускользнул из рейхсканцелярии 1 мая. Допрошены сотни людей. Среди них эсесовцы из личной охраны Гитлера и Геббельса, медицинский персонал госпиталя рейхсканцелярии, технический и обслуживающий персонал. На основании их показаний установлено, что Гитлер и Ева Браун, с которой накануне он официально оформил брак, действительно покончили собой 30 апреля, приняв дозы цианистого калия. До этого Гитлер, сомневавшийся в эффективности яда, приказал его главному собаководу, фельдфебелю Тарнову, испытать яд на любимой собаке фюрера овчарке Блонди и ее щенке, что и было исполнено. Возможно, обнаружены именно те самые собаки. Грабин указал в сторону помоста с трупами собак. Перейдя к помосту с останками предполагаемых Гитлера и Браун, он продолжил:

— В настоящее время мы располагаем единственными более или менее правдивыми показаниями о самом факте захоронения сожженных трупов Гитлера и Евы Браун, месте захоронения и участниках события. Я имею в виду показания обершарфюрера СС Харри Менгесхаузена. Как мы знаем, трупы, завернутые в одеяла, выносили в сад рейхсканцелярии штандартерфюреры СС Гюнше и Линге вместе с двумя солдатами. Солдат, похоже, нам уже не найти. Гюнше и Линге задержаны, как задержан и сам начальник охраны Гитлера группенфюрер СС Раттенхубер. Допросить их пока не успели. — Полковник виновато развел руками. — Прошу нас понять, товарищ генерал-лейтенант. Людей мало. Они очень устали. Без перерыва на отдых сразу после штурма все силы были брошены как на поиск людей, так и на тщательное обследование помещений рейхсканцелярии. Вслепую, метр за метром обшариваем все подряд, каждый закоулок. Многие помещения требуют тщательного обследования. В них обнаружены полости, возможно, тайники. Кое-где на полу, на стенах, на обломках мебели имеются следы крови. Собран огромный объем трофейных документов. Задержано и допрашиваются множество людей. Все это требует времени, людских ресурсов, техники, серьезного анализа. Кроме всего, мародерами приходится заниматься. А тут еще паломничество настоящее началось.

Вадис удивленно повел бровью. Откашлявшись, Грабин продолжил:

— В рейхсканцелярию повалили все, кому ни лень. Бойцы с командирами, штабные, тыловые, прилетевшие из Москвы, генералы всех родов войск, корреспонденты. И все чего-нибудь тащат оттуда в виде сувениров. Понятно, что они заслужили это. Но мы не экскурсионное бюро и не сувенирная лавка. И на время следствия необходимо перекрыть эти туристические тропы. Двух рот охраны на комплекс зданий площадью более чем сто тысяч квадратных метров недостаточно. — Грабин закончил и выжидающе смотрел на Вадиса.

Генерал, перебросившись несколькими фразами с полковником Мироненко, встал со стула, заложил руки за спину и, ни на кого не глядя, опустив голову, медленно заговорил:

— Я, как никто другой, понимаю трудности работы. Вижу усталость людей. — Он обвел взглядом офицеров. Они, еще четыре дня назад разодетые в новые мундиры со всеми наградами, в начищенных до блеска сапогах, переполненные радостью победы, сейчас выглядели так, словно и не выходили из нескончаемого боя. Вновь выцветшая полевая форма, запыленные яловые, а то и кирзовые сапоги. Усталые, серые от постоянного недосыпания и несмываемой пыли лица. «Как затравленные звери», — подумал генерал.

— К сожалению, в этом и есть главная особенность работы чекиста. Наша война никогда не прекращается. Первое, на что хочу обратить внимание: розыскную работу следует расширить. Продолжать поиск новых свидетелей, новых документов, подтверждающих или опровергающих факт смерти Гитлера. Сформировать круг лиц, окружавших Гитлера до 30 апреля включительно. Срочно и тщательно допросить Раттенхубера, Гюнше, Линге. Да, кстати, Савельев, что там с этим летчиком Гитлера? Как его? — Генерал обернулся в сторону Савельева. Майор поднялся, одернул гимнастерку и доложил:

— Ганс Баур, товарищ генерал-лейтенант. Группенфюрер СС, личный пилот фюрера и командир специальной правительственной эскадрильи. Он был взят в плен 2 мая. Тяжело ранен. Находится в госпитале для военнопленных. Я его вчера допросил на скорую руку, но был отозван сюда в связи с последней находкой. На мой взгляд, располагает ценнейшей информацией.