Разорванный берег - Сергей Иванович Зверев Страница 36

– Понятно, этот вопрос выяснили. Сейчас главная задача – тихо спеленать их и выдвинуться вместо них к самолету-амфибии. Экипаж на этих самолетах обычно составляет пять-шесть человек. Поэтому подстраховка не помешает. Упустить самолет при любых обстоятельствах мы не имеем права. Необходимо также проинформировать наши части ПВО. Не дай бог, собьют еще на подлете. Где у нас расположены посты ВНОС[48]? – спросил Бородин.

– Здесь и здесь, – показал на карте Воротынский.

– Отлично. Согласуйте с ними оперативное взаимодействие, – сказал Гонтарь.

– Я бы запросил для надежности у ПВО парочку РУСов[49] и разместил бы их вот здесь, – добавил Воротынский.

– Добро, – согласился Гонтарь.

– Возможно, понадобится врач для генерала Евдокимова, – сказал Бородин.

– Уже направили запрос, – ответил Воротынский. – Медики со всей необходимой аппаратурой прибудут на место в течение десяти-пятнадцати минут.

– По данным разведки, операция назначена немцами на двадцать восьмое, сегодня двадцать седьмое, – посмотрел на часы Гонтарь. – До начала суток двадцать восьмого осталось восемь часов двадцать три минуты. Времени на подготовку у нас более чем достаточно.

– Как и у немцев. Вопрос – какой транспорт они будут использовать, чтобы доставить Евдокимова к самолету? – спросил Воротынский. – Лейтенант, свежую сводку по угонам автотранспорта в Москве, Московской и Тверской областях срочно мне на стол!

– За прошедшие сутки?

– Нет, за последние пять часов. О всех случаях угонов автотранспорта докладывать мне каждый час!

– Есть, – козырнул лейтенант и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Что по матери нашей неуловимой спортсменки, то бишь Юлии Матвеевой? – спросил Бородин.

– Наша группа по месту жительства и работы Матвеевой уже выехала. Ждем результатов.

«Совершенно секретно.

Во исполнение частичного изменения приказа НКВД СССР № 0016 от 11 января 1945 года

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Уполномоченным НКВД СССР по фронтам впредь по мере продвижения частей Красной армии на территории, освобождаемой от войск противника, при проведении чекистских мероприятий, обеспечивающих очистку тыла действующих частей Красной армии от вражеских элементов, подвергать аресту:

а) шпионско-диверсионную и террористическую агентуру германских разведывательных органов;

б) участников всех организаций и групп, оставленных немецким командованием и разведывательными органами противника для подрывной работы в тылу Красной армии;

в) содержателей нелегальных радиостанций, складов оружия, подпольных типографий, изымая при этом материально-технические базы, предназначенные для вражеской работы;

г) активных членов национал-социалистической партии;

д) областных, городских и районных руководителей фашистских молодежных организаций;

е) сотрудников гестапо, СД и других немецких карательных органов;

ж) руководителей областных, городских и районных административных органов, а также редакторов газет, журналов и авторов антисоветских изданий.

2. Уничтожать на месте преступления, в соответствии с приказом НКВД СССР № 0061 от 6 февраля 1945 года, лиц, уличенных в совершении террористических актов и диверсий.

3. Командно-политический и рядовой состав армии противника, а также военизированных организаций, «Фольксштурм», «СС», «СА», а также личный состав тюрем, концлагерей, военных комендатур, органов военной прокуратуры и суда направлять в лагеря для военнопленных НКВД СССР в установленном порядке.

4. Командный и рядовой состав т. н. Русской освободительной армии направлять в проверочно-фильтрационные лагеря НКВД СССР.

5. Прекратить отправку в СССР лиц, арестованных в порядке очистки тылов действующих частей Красной армии.

Установить, что вывоз в СССР отдельных арестованных, представляющих оперативный интерес, может быть произведен с санкции НКВД СССР.

Москва, внутренняя тюрьма НКВД, июль 1941 г.

Следователь все не возвращался, и Вера незаметно для себя заснула, прямо сидя на табуретке. Из состояния полузабытья ее вывел окрик капитана:

– Не спать!

Девушка разлепила воспаленные, нестерпимо болевшие веки, стараясь смотреть хоть немного в сторону от яркого света настольной лампы, бившей прямо в глаза.

– Итак, ты подумала над моим предложением?

– Мне нечего вам сказать, – снова пролепетала девушка, закрывая глаза.

– Дежурный! – крикнул следователь в сторону двери. – Вызовите машину и доставьте задержанную в Бутырскую тюрьму! А с тобой, – противно усмехнулся следователь, в упор глядя на Веру, – я завтра поговорю. Уверен, уже утром ты станешь намного сговорчивей.

В этот момент распахнулась дверь и в кабинет быстрой походкой вошел молодой майор госбезопасности с малиновым ромбом в петлицах.

– Вольно! – поморщившись, отмахнулся он от вытянувшегося перед ним в струнку следователя НКВД.

– Я забираю у вас задержанную. Немедленно подготовьте необходимые документы. Найдите чистую одежду и приведите задержанную Белоконь в порядок. У вас есть, – он бросил взгляд на часы, – пятнадцать минут. Если есть какие-то вопросы, можете связаться с Генеральным комиссаром госбезопасности. Выполняйте!

Через двадцать минут полковник вывел умытую и переодетую в новенькую военную форму без петлиц Веру через внутренний двор, где их ждала черная «эмка», и распахнул заднюю дверку.

– Садитесь!

Вера послушно села на заднее сиденье и, закрыв глаза, мгновенно уснула.

– …Просыпайтесь! – кто-то энергично тряс Веру за плечо.

Девушка с трудом открыла воспаленные глаза, которые нестерпимо болели, будто их засыпали песком.

Полковник подхватил ее под руку, помог выбраться из машины и быстро повел к обычному жилому дому. Войдя в подъезд, они поднялись на второй этаж, и полковник, повернув ключ в замке, впустил ее в квартиру. Не снимая обуви, провел ее в комнату и усадил на диван.

– Налить вам чая? – спросил полковник и, не дожидаясь ответа, ушел на кухню и загремел посудой.

Вера протерла глаза и стала осторожно оглядываться. Самая обычная квартира с минимумом мебели. Диван с потертой обивкой, на котором она сидела, круглый стол с четырьмя стульями, платяной шкаф. На окнах – обычные ситцевые занавески.

– Пейте чай и слушайте меня внимательно. – Полковник пересадил Веру за стол, а сам сел напротив. – Меня зовут Александр Иванович. Я ваш друг, поэтому вы должны доверять мне. Когда вы сбежали из-под Звенигорода, вас тогда объявили в розыск, и Степан Павлович Супрун позвонил мне и попросил вас найти и помочь, если потребуется, поскольку был очень обеспокоен вашей судьбой.

– А где сам Степан Павлович? – спросила Вера, отхлебывая большими глотками горячий и очень сладкий