Владимир Шитов - Собор без крестов - 2 Страница 37

Они подошли к группе, где шла оживленная беседа и раздавался смех. Как оказалось, мужчины травили другу другу анекдоты. Именно сейчас собирался начать свой рас­сказ Цыган. Они решили его послушать.

— Как вы знаете, Василий Иваныч и Петька «не люби­ли выпить». Встречает однажды Василий Иваныч Петьку в дупель пьяного и давай его воспитывать:

«Мать-перемать, скотина такая, опять напился до чер­тиков!».

«Никак нет», — возражает Петька, а сам на ногах не сто­ит.

«А ну, дыхни мне в нос!» — требует Чапаев.

Петька изо всех сил как дыхнет, аж свалился от усер­дия, а Чапаю хоть бы хны!

«Дыхни, говорит, еще раз!»

Петька встает, тужится — опять как дыхнет, опять с копыт, а Чапаеву ни хрена — не чувствует перегара и все тут, а видит, что пьян его ординарец в дрободан.

«Слушай, Петька, я тебя не буду наказывать, но колись, гад, ты кирной или нет?»

«Честно, не накажешь?»

«Слово Чапаева!»

«Ладно, — раскололся Петька, — засосал поллитру са­мограя».

«А чего ж от тебя запаха нет?»

«А я теперь по-новому потребляю».

«Расскажи — как?»

«А зачем тебе?»

«Видишь ли, Петька, — говорит Чапаев, — я все-таки командир дивизии. Приходится с начальством встречать­ся. Особенно по утрам. Идешь к нему со всей душой, а он тебя в карцер, собака, или отворачивается с гнусной мор­дой».

«Мне, — говорит Петька, — понятна твоя проблема. Тебе как —словами рассказать или на практике показать?»

«Желательно, — говорит Василий Иваныч, — чтобы я практику прошел».

«А у тебя для практики есть что кирнуть?»

«Литр самогона».

«Тогда пошли со мной».

Приводит Петька Чапаева к баньке, маленькой такой, покосившейся.

«Заходи, говорит, Василий Иваныч, и слушай. Ты меня, говорит, не с той стороны нюхал. Тут у меня на столбе клиз­ма висит, литровая. Наливаешь внее самограя, конецтрубки вставляешь себе в задний проход и — полный кайф! Все нутро в спирте, ты — пьян, а запаха — ни грамма!»

«Ну ты, говорит, Петька, гений! Толковую механику замостырил! Теперь, говорит, постой там у баньки, чтоб сюда никто из моих солдат не зашел, пока я буду занимать­ся вливанием».

Вышел Петька, стоит возле баньки, охраняет. Пять ми­нут охраняет, десять минут охраняет — нет Чапаева. Через полчаса выходит —потный, красный как рак, а Петька его спрашивает:

«Ты чего, Василий Иваныч, в баньке-то застрял?»

«Да это не я, — говорит Василий Иваныч. — Понима­ешь, самограй-то я быстро засосал, а вот когда стал «заку­сывать» огурцом, то задержка произошла — лезть не хотел».

Громкий смех слушателей был платой Цыгану за его анекдот.

— А кто знает, почему «Запорожец» на заводе переста­ли красить в черный цвет? — подхватил эстафету трепа дру­гой гость своей загадкой. Не услышав ответа на вопрос, до­вольный неосведомленностью собравшихся, он сообщил:

—  Чтобы его не путали с правительственными маши­нами!

Разглядев в веселой компании своих детей, Валете Лес­ником договорились, что разговор с Сергеем они отложат на следующее утро. Действительно, после анекдотов, шу­ток и смеха не хотелось говорить о плохом.

ГЛАВА 29. СГОВОР

За время празднования именин Лесника Стокоз-младший познакомился поближе с его сыновьями, узнал, что у них за предприятия, какие запущены производственные линии и что они выпускают, и понял, что дела компании «Гончаров-Шмаков и сыновья» не просто процветают, это слишком мягко сказано, поскольку на счетах ее руководи­телей лежат десятки миллионов долларов, и что он со сво­им капиталом в подметки этой компании не годится. А ведь совсем недавно он искренне считал себя очень богатым че­ловеком!

Такой вывод его не разочаровал, а обрадовал, так как в Леснике он видел не только друга отца, но и своего покро­вителя. А иметь богатого покровителя кому неприятно?

По наколкам на теле мужчин и тому жаргону, каким они пользовались в разговорах между собой, Сергей понял, что на дне рождения Лесника (вора в законе, по утвержде­нию отца) присутствовали не просто козырные воры, а ав­торитеты преступного мира. Значит, Лесник, если, конеч­но, пожелает, мог бы с помощью своих друзей предоставить ему и физическую защиту от Луки. Это ему тоже было при­ятно сознавать.

Поэтому, когда утром Валет сказал сыну, что с ним же­лает поговорить Лесник, Сергей охотно дал согласие на та­кую встречу. Правда, ему не очень понравилось, что отец рассказал своему другу, каким образом он избавился от Тракториста, но отец заверил его, что их секрет умрет в Лес­нике, так как больше никто о нем не будет даже упоминать. А рассказать об этом было необходимо, чтобы опираясь на полную информацию можно было принять правильное ре­шение и дать толковый совет.

Конечно, Стокоз-младший не стал бы действовать, как отец, но теперь уже ничего не изменишь.

После завтрака Лесник вместе с Валетом и Сергеем уединились в зале, попросив близких не беспокоить их до конца беседы.

—  Тезка ознакомил меня с той неприятностью, в ка­кую ты попал. Твое положение, Сережа, тяжелое, но не без­выходное. Твой отец попросил, а я взялся тебе помочь, но только втом случае, если мы выработаем единый план дей­ствий. Такое мое условие тебя устраивает?

— Мне остается только согласиться с вашим вступле­нием, — сказал Сергей, понимая, что если они не примут единого плана совместных действий, то и сговора практи­чески никакого не будет.

— Очень хорошо. Тогда послушай, как я вижу сложив­шуюся ситуацию. Лука может в любое время выйти на тво­его шофера и через него, возможно, с помощью пыток, уз­нает, кто расправился с его предшественником.

—  Не исключено, — счел нужным выразить свое мне­ние Сергей.

— В связи с такой возможностью тебе нужно предпри­нять контрмеры, чтобы опередить Луку. Или обрубить ко­нец, связывающий тебя с шофером, для чего придется его ликвидировать. Либо, пока у вас там все в городе не утря­сется, временно уехать к себе в поместье на Мальту.

— Убивать я больше не хочу, даже чужими руками. Уг­робив шофера, нужно будет заняться ликвидацией килле­ра. Такая цепочка может тянуться до бесконечности, пока меня самого кто-нибудь не ликвидирует.

—  Твое решение я одобряю. Значит, остается един­ственный выход —вместе с шофером выехать из страны.

—  Все это верно, Виктор Степанович. Выехать из стра­ны нетрудно, но жалко бросать свою недвижимость, ком­панию «Уникум». Как только Лука узнает, что я скрылся от него за бугром, он может мне отомстить, уничтожив мой дом. Поджечь, например.

—  Над решением этих вопросов я тоже подумал. После того, как от меня разъедутся все гости, я с сыновьями при­еду к вам и посмотрю на твою компанию. Если твое пред­приятие не убыточное, то я его у тебя приобрету.

—   Оно стоит не менее двух миллиардов, — предупре­дил Сергей Лесника, чтобы тот знал заранее цену и мог рас­считывать, располагает ли он соответствующей суммой.

—   Цена его меня не волнует, — успокоил его Лесник, беспечно махнув рукой, как будто разговор шел о покупке игрушечного мотоцикла.

Не ожидавший такого поворота, Сергей признался:

—   Но мне бы не хотелось продавать свою недвижи­мость!

— А придется.

—  Почему?

—   Вы с отцом сможете противостоять давлению Луки или нет? Между прочим, он может твой дом просто сжечь, как ты только что предположил, не дожидаясь твоего отъ­езда.

— Да, вы правы. Сил у нас маловато, а ума у него еще меньше, —вынужден был признать Сергей.

—   А я его с дерьмом смешаю. Конечно мне это будет стоить крови и пота, но ради друга, — кивнул он головой в сторону Валета, — я согласен на такие хлопоты и издержки. Когда я справлюсь с вашим противником, — а подминать его под себя мне обязательно придется, — ты сможешь, если захочешь, выкупить у меня свою драгоценную недвижи­мость. Само собой разумеется, моя компания от таких сде­лок не должна понести убытков. Как говорится, дружба дружбой, а денежки врозь. Я уже слишком стар, чтобы по- глупому разбрасывать деньги и заниматься авантюрами. Пора себя поберечь, — посмотрев на кислое, недовольное лицо Стокоза-младшего, Лесник поинтересовался у него: — Сережа, ты чем-то недоволен? Может быть, у тебя при­готовлено для меня более путевое предложение?