Сергей Зверев - На одном вдохе Страница 37

— Отдышись, — шепчу напарнику, — а я посмотрю за нашими «красотками».

— За кем? — переспрашивает он, плохо соображая.

— За акулами…

Снова надвигаю на лицо маску и опускаю голову в воду. Увы, под водой никаких изменений: стая хищниц не ушла на глубину и не поредела. Мелкие нагловатые особи ходят рядом: протяни руку — и достанешь; крупные — трехметровые — держатся чуть дальше. Но их движения более осмысленны, а выписывая виражи, они порой подходят вплотную к яхте и даже задевают обтекаемыми телами корпус, словно испытывая его на прочность. Надолго оставлять их без присмотра нельзя — это чревато неожиданной атакой и… Впрочем, о самом отвратительном исходе думать не хочется. Не дай бог Глеб прочтет мои мысли! Плакали тогда все мои планы…

— Ты можешь вогнать в транс охранников? — спрашиваю напарника, высунув голову из-под воды.

— Могу, — кивает он. И тут же с сомнением уточняет: — Но для этого потребуется несколько секунд.

— Значит, данный вариант не подходит.

— Почему не подходит?

— Кто знает, какие инструкции оставил для них твой друг Маркос? Возьмут и подстрелят обоих за эти секунды.

Глеб хмурится, напрягая извилины… Я на миг опускаю голову, дабы проведать «крошек» и… едва успеваю махнуть лезвием ножа перед рылом самой крупной акулы, решившей «сходить в разведку». Акула шарахается в сторону, задев мою руку спинным плавником.

— В общем так, дружище, — привычно полощу рот водичкой, — я сейчас уйду вниз, сделаю вояж вокруг «Астероида» и попробую разглядеть, где тусуется охрана.

— А я?

— Ты должен удержаться под платформой и сидеть тихо, как удав в засаде.

Глеб скорчил кислую рожу.

— Долго сидеть?

— Минут пять.

— А потом?

— «Потом» зависит от результатов вояжа.

Отогнав наглую хищную мелочь, ухожу на глубину трех-четырех метров. Выплываю из-под нашего убежища и пытаюсь хоть что-нибудь разглядеть за высоким бортом яхты. Ничего не видно. Отплываю дальше. Довольно высокая волна здорово искажает объекты над поверхностью. Медленно плыву вдоль левого борта… Ага, кое-что заметил! В районе кокпита над бортиком темнеет чья-то фигура. Вспомнив расположение диванчиков, понимаю, что человек сидит слева за столиком. Лица не видно. И вообще непонятно, куда повернута его голова. Ладно, первого охранника обнаружил. Дай бог, чтобы этот первый оказался и последним. С одним я справлюсь.

Идем дальше…

Исследовав левый борт «Астероида», поворачиваю вокруг нависающего над водой носа. Сквозь круглые иллюминаторы, разумеется, ничего не видно — в каютах темновато. А большие прямоугольные стекла салона находятся слишком высоко и по закону подлости густо затонированы.

Приступаю к осмотру правого борта… Здесь та же картина и не видно ни души. На всякий случай обхожу кокпит с опущенной купальной платформой…

Со стороны кормы опять замечаю ту же одиноко сидящую на диванчике фигуру мужчины, одетого в темно-зеленую футболку. Нижней части тела не видно. Руки покоятся на столике, из чего я делаю вывод, что на яхте есть еще кто-то. Почему мне так кажется? Все просто. Если этого орла оставили сторожить «Астероид», то рядом с ним должно быть оружие. Это раз. И он обязан глазеть по сторонам. Обязан крутить башкой и хотя бы изредка осматривать акваторию вокруг судна сквозь оптику бинокля. Он же сидит неподвижно, словно дремлет или отдыхает. Стало быть, он свободен от вахты и действительно отдыхает. А второй занимается делом, находясь в салоне — в районе капитанского кресла, с которого, невзирая на тонированные стекла, открывается отличный обзор во все стороны. Что ж, диспозиция противника ясна. Пора возвращаться к Глебу для разработки плана дальнейших действий.

— Ну как там? — слышу его шепот, едва мое темечко касается платформы.

— Один сидит на боковом диванчике кокпита, — показываю пальцем влево и вверх. — Других не видел.

— Вооружен?

— Оружия тоже не рассмотрел, но оно есть — не сомневайся.

— И что ты предложишь?

— Слушай сюда. В таких случаях мы с парнями из «Фрегата» поступали следующим образом…

В данном случае ничего изобретать не надо — все уже давно придумано. Отдав Глебу весь багаж, вытаскиваю из прикрепленных к бедру ножен клинок. К сожалению, эта вещица никоим образом не походит на ножи, коими вооружали боевых пловцов моего отряда. Теми волшебными клинками, способными за пару минут перепилить арматуру, нас обеспечил специальный цех одного из прославленных уральских заводов. Тамошние мастера старались на славу: лезвие из великолепного сплава, умопомрачительная заточка, не дающее бликов покрытие, продуманная балансировка и удобная анатомическая рукоять из приятного на ощупь и довольно прочного материала. Одно короткое движение — и противник в ближнем бою получал ужасающие повреждения, данный факт был многократно нами проверен в подводных операциях.

Ладно, это все лирика. Волшебных ножей с нами нет, значит, обойдемся тем, что есть. Пора заниматься делом. Иду налегке к краю платформы, отталкиваясь от нее свободной рукой. У края задерживаюсь, надвигаю на лицо маску. Ухожу под воду для того, чтобы еще разок убедиться в наличии цели. К счастью, филиппинец сидит на прежнем месте. Перехватываю поудобнее нож, оцениваю дистанцию. И, легонько шевеля конечностями, осторожно всплываю…

Я не имел ни малейшего желания убивать этого паренька в футболке защитной расцветки. На вид ему было лет двадцать пять. Смуглокожий, небольшого роста, хотя и крепкий в плечах, короткая стрижка. Он спокойно сидел на диванчике и, задрав голову, любовался редкими облаками. Возможно, он служил в спецназе и имел за плечами некий боевой опыт. Возможно, сам кого-то убивал. Но мне он ничего плохого не делал — это во-первых. А во-вторых, я имел приличный опыт проведения секретных операций за рубежом и отлично знал, чем чревато для иностранца убийство коренного жителя.

Выход из воды получился бесшумным. «Не забыл еще, чертяка, как надо воевать!» — успел возрадоваться я, поднимая над поверхностью нож. Бросок тоже вышел на славу: сильный и точный. Как я и задумывал, нож тюкнулся рукояткой повыше виска. Парень даже не вскрикнул — завалился на бок и сполз с диванчика на пол.

— Выдвигайся, но на платформу пока не лезь, — шепчу Глебу.

Сам же освобождаюсь от ласт, проворно покидаю воду и, пригнувшись, проникаю в огороженное бортиками пространство кокпита. Заодно оглядываюсь назад — в сторону берега. Старенький катер заметно приблизился к яхте и находится на дистанции полумили. Отлично! У меня еще есть несколько минут. Где оружие вырубленного паренька? Вот оно — автоматическая винтовка, аккуратно лежит на сиденье дивана. Мягко отсоединяю магазин, проверяю наличие боеприпасов. Они на месте. Отведя назад затвор, заглядываю в патронник. Патрон уже там. Неплохо. Теперь нужно выглянуть из-за спинки второго дивана…

Сквозь прозрачные раздвижные двери замечаю второго охранника — такого же моложавого филиппинца, только покрупнее и одетого в камуфлированную куртку. Все правильно — он несет вахту. Как я и предполагал: сидит в капитанском кресле и осматривает акваторию сквозь оптику морского бинокля. Зря осматривает. Один из тех, кого он выискивает на поверхности, уже здесь — на борту «Астероида».

Стараясь не шлепать босыми мокрыми ногами по пластику пола, захожу в салон. Желательно подобраться к охраннику как можно ближе и завладеть его оружием. Так надежнее. И безопаснее. Шаг. Второй. Третий… Приближаясь, на всякий случай поднимаю винтовку. Нет, нажимать на спусковой крючок не буду. Просто вид готового к стрельбе оружия всегда действует на человека подобно распыленному паралитическому газу. Дойти до него все-таки не получается. Буквально за пару шагов до висящей на ремне винтовки охранник что-то услышал, почувствовал или увидел на стекле мое отражение. Резко обернувшись, он тянется к оружию.

— Стоп! — командую тихим голосом.

Одинаково звучащее на всех языках слово заставляет противника замереть. Воспользовавшись его растерянностью и заминкой, делаю последний шаг и забираю вторую винтовку.

Задаю вопрос, используя свои невеликие познания в английском:

— How many of you on the ship?

— Two, — тихо отвечает он.

Направляю ствол в его левый глаз и повторяю вопрос относительно количества охранников на борту «Астероида».

Филиппинец вжимается в кресло, но стоит на своем:

— Two. There are only two…

— Ладно, поверю. — Сажусь на соседнее кресло и кричу так, чтобы услышал напарник: — Глеб, быстро на борт!

Захарьин с превеликим трудом влезает на платформу. Он дико устал, но желание поскорее покинуть кишащую акулами воду подгоняет и придает сил.

Усевшись на диван кокпита, он избавляется от осточертевшего снаряжения и гидрокостюма. Затем входит в салон и вопросительно глядит на меня: «Что я должен делать дальше?»