Вадим Бой - Зеркальные войны. Отражение I Страница 37

Вспомнив про лепешки мальчик почувствовал голод. Вечно эти взрослые торопят. Давай ешь быстрее, брат ждет! Он и успел только выпить кружку козьего молока. Разве еда?

Пацан остановился, сунул руку в сумку и отщипнул кусочек лаваша. Брату и так хватит. Нехорошо, конечно, Аллах может наказать за это, но ведь он взял совсем немного!

Через час солнце все таки решило, что хватит морочить головы этим маленьким козявочкам, которые ползают по земле и считают себя пупом Вселенной и выглянуло из-за горизонта. Туман сразу загустел и пополз к небесам плотными белыми хлопьями. Идти стало легче и мальчик вприпрыжку побежал по тропинке. Еще через час тропа подобно ручью соединилась с каменистой горной дорогой, которая одной обочиной падала в пропасть, а другой придерживалась за отвесный, уходящий к вершине горы склон.

Средний внук аксакала Жусупа Абрабаева, наверное, так и дошел бы без происшествий до своего старшего брата, но, кусок лаваша был съеден, а тот, кто сидел на небе был безжалостен.

Дорога как судьба раздвоилась. Одним рукавом она продолжала бежать вдоль пропасти, а другим свернула вправо и, сделавшись уже, уходила между скал в туман. Из которого доносились какие то странные звуки.

Мальчик остановился. Это было не рычание барса, не камнепад и не клекот беркута. Эти звуки были неизвестны ему. Это было интересно. Он постоял минутку, отщипнул еще кусок лепешки и пошел по дороге вправо.

Идти пришлось недолго. Через пару сотен метров дорога окончилась тупиком в виде небольшой каменной площадки. Вздрагивая от стука механического сердца-мотора на площадке стояла большая темно-зеленая машина.

Мальчик еще не видел таких. Иначе как на ишаках и лошадях к ним в аул добраться было нельзя. Правда, внизу, в городе, где он был два раза с отцом и дедом он с любопытством осматривал эти железные повозки, но те были маленькими и совсем другого цвета. А эта была размером с их дом, длинная и кузов у нее был плоский и низкий. И на кузове лежала странная штуковина. Она очень походила на срубленный ствол большого дерева, только верхушка у нее была заостренная и вместо корней торчали треугольные пластины числом на один меньше чем пальцев на руке.

Около машины ходили люди. Одеты они были одинаково, но сразу можно было понять, что человек, который стоял немного в стороне их командир. Он говорил на непонятном языке, показывал пальцем и остальные послушно исполняли его указания.

— Камень из под опоры убери! Теперь левую. Выравнивай платформу. Хватит! Пробный подъем. Пошел!

Машина взревела как раненый медведь и дерево на ее спине стало подниматься верхушкой к облакам.

— Достаточно! Систему наведения проверяли?

— Еще вчера.

— Проверь еще раз. Если что то не сработает, шкуру спущу! У нас только один старт. Азиза, принеси карту.

Один из мужчин оказался женщиной, только в брюках! Мальчик поморщился. Грех то какой! Порядочные киргизки так не ходят. Дедушка, увидев такое безобразие был бы очень недоволен.

Женщина-мужчина полезла в кабину. А командир обернулся и увидел мальчика. Похоже, он не очень удивился, потому что его голос был почти ласковым. Только лицо сразу стало злым.

— Почему здесь посторонние? Где охрана?

Мальчик сделал шаг назад, но кто-то крепко взял его за плечо. Невидимый кто-то виновато произнес.

— Недоглядел, моя вина. Туман.

— Мне наплевать на туман. Будешь наказан.

Мужчина со злым лицом подошел к мальчику и спросил на его родном языке.

— Ты кто?

— Алатас.

— Как здесь оказался?

— Я не нарочно. Я к брату иду. Он пасет баранов в долине. Несу ему лаваш. Вот…

Мальчик достал из сумки надкусанную лепешку. Мужчина покачал головой.

— Брату несешь, а сам слопал. Аллах тебя за это накажет.

— Я немного.

— Немного… Когда шел встретил кого-нибудь по дороге?

— Нет.

Мужчина задумался. Потом решительно сказал что то тому, кто держал мальчика за плечо. Мальчик почувствовал, как у того дрогнула ладонь.

— Ребенка?! Это грех. Большой грех! Я не могу. Что хотите делайте.

Мужчина со злым лицом раздосадованно махнул рукой и крикнул, обернувшись.

— Азиза, иди сюда!

Женщина в мужских брюках подошла к ним. Выслушала мужчину и кивнула головой в знак согласия. Потом погладила ребенка по голове.

— Пойдем со мной. Покажешь дорогу, по которой шел к брату.

Рука у нее была теплая и мягкая, не то, что мозолистая ладонь его бабушки. И мальчик сразу простил ей все ее грехи. Ну и пусть одевается как хочет. Может ей холодно?

Они вышли из тумана на дорогу.

Солнце уже взошло и светило ярко и радостно. Над пропастью скользил выискивая добычу орел. Азиза подвела мальчика к краю дороги.

— Покажи, где пасет овец твой брат.

Мальчик вытянул руку над пропастью.

— Вон там.

— А тебе нравятся птицы? Вон тот орел. Смотри как красиво летит.

— Нравятся. Только они ягнят таскают.

— А ты бы хотел летать как он?

Беркут заложил вираж и тревожно заклокотал.

— Хотел бы. Я бы тогда…

— Тогда лети.

Принимали бы вы лучше вино и хлеб в жертву, боги! Зачем вам жизни детей?!

Потом Азиза подняла сумку, которая осталась лежать на камнях и порылась в ней. Вытащила надкусанную лепешку, отломила кусок и выплюнула. Невкусно. Пресный совсем. Сумка исчезла в пропасти.

Мердок лично перепроверил пусковую установку и остался доволен. Деньги были потрачены не зря. Лишь бы обошлось без неожиданностей. Эти наемники в большинстве своем такие тупицы! Что поделать, приходится работать с тем материалом, который есть.

Появилась Азиза. Наемники расступились, пропуская ее и один из них зашептал молитву.

Мердок спросил.

— Сделала?

— Конечно. А ты сомневался?

Он посмотрел на нее с некоторым любопытством.

— Не жалко было?

— Нет.

— А тебе приходилось убивать детей?

— Нет, не приходилось?

— Ну и как?

Азиза рассмеялась.

— Похоже на лишение девственности.

Двигатель у машины заглушили. Ракета мягко легла на стартовые направляющие. Мердок подошел к наемникам, которые кучкой сгрудились около ракетной установки.

— Все оставшееся время будете неотлучно находится здесь. Постоянная готовность к акции. Когда придет время, я дам знать. Все поняли?

Они нестройно ответили. Мердок внимательно посмотрел в их лица.

— И чтобы без фокусов. Из под земли достану!

Мердок и Азиза ушли. Наемники достали из машины провизию и сели в кружок, завтракать.

Агентурное наблюдение № 17

Авиарейс Тайбэй-Дели-Стамбул-Лондон. Салон Боинг-747. Краткая запись беседы двух пассажиров

«Так значит они решили меня использовать как вещь, как мусор, а потом вышвырнуть в урну! Скорее всего провал в Пекине был подстроен специально, как одна из составляющих операции. Твари! Они горько пожалеют об этом! Посмотрим, кто кого переиграет! Только бы не проколоться, не вызвать подозрения в том, что я уже не принадлежу им. Надо быть осторожным.»

— Вы меня не слушаете?

— Простите, я задремал. Голова немного побаливает.

— Я напоминаю вам, что в Лондоне вы легализуетесь и начнете деятельность как владелец страховой фирмы. Ваш помощник отправится с экологической миссией в Россию, в один из городков Сибири, рядом с которым находится испытательный аэродром. После того, как помощник попытается найти выходы на…

«Да, они горько пожалеют об этом!»

Глава 18

Кандидат в мастера

— Нам с вами не простят, если случится катастрофа!

Эти слова Трентона Генри Йорк принял как руководство к действию. Действительно, бывают ситуации, когда должны объединиться две разведки, чтобы предотвратить нечто, грозящее безопасности их стран. Терроризм, непредсказуемые действия маньяка, поиск международных преступников, например. Это объединение, конечно не означает, что надо раскрывать друг другу все секреты. Надо торговаться, делать честное лицо. Главное — чтобы был положительный результат. Как будто сошлись на лесной дороге два путника и, чтобы не пропасть поодиночке вынуждены некоторое время идти вместе. Идут себе, улыбаются во все шестьдесят четыре зуба на двоих, похлопывают друг друга по плечам, рассуждают как лучше выбраться из чащи, куда завела их дорожка. Но когда наступает ночь, то они ложатся спать по разные стороны от разведенного костра и каждый из них пробует, легко ли выходит из ножен кинжал. Так, на всякий случай. А когда впереди появляются огни города, то все, прощай, брат, мне направо, а тебе налево. Се ля ви-с!

Перед тем, как позвонить в Москву Генри Йорк, загибая пальцы посчитал разницу во времени. Хотелось быть вежливым и не беспокоить коллег по ту сторону океана среди ночи. Расчеты показали, что в столице России девять утра и никому неудобств он не причинит. Кроме того, звонить непосредственно Рожкову Йорк посчитал нетактичным. Это Трентон может с высоты своего положения общаться с русским генералом, а он поговорит с его заместителем. И по сотовому. Интересно, как Свирский воспримет звонок по сугубо личному каналу?