Александр Шувалов - Переводчик Страница 37

– Я что думаю, Микола, – вступил в беседу громила, – а кой хрен ты у нас тут ерундой занимаешься, шел бы в домушники, цены бы тебе не было...

– А что, идея, я подумаю. Ты мне, Гном, скажи лучше, отчего ты такой грустный? За столом, небось, хотел остаться?

– Честно скажу, хотел. Там водки море, и, вообще, если хочешь знать...

– Тихо! – прервал плач Ярославны Поручик, высунулся из машины и прислушался – Процесс пошел!

Из особняка раздались восторженные вопли проснувшихся посреди праздника.

– Можно только позавидовать, – горестно молвил Гном, вслушиваясь в звуки набирающего обороты веселья. – А скоро еще и девчонки подтянутся... Поехали отсюда, а то не выдержу и присоединюсь!

Джип задним ходом отъехал на сотню метров и повернул за угол. Поручик глянул на часы, достал из бардачка очень непростой бинокль и уставился в темноту. Несколько минут они сидели в тишине, пока Поручик не изрек:

– А вот и девчонки приехали...

– Симпатичные? – заволновался Гном.

– Девчонки? Девчонки разные, есть и очень даже ничего.

– И где я есть? – плачущим голосом запричитал Гном. – И где я должен быть?

– Тихо, докладываю. – Поручик достал трубку и набрал номер. – Да, порядок. Уезжаем. Понял. Конец связи. – Отключил телефон и завел машину. – Всем спасибо, едем по домам.

– А... – не понял Гном.

– А... – передразнил ею Поручик, – не нашего ума дело. Дальше другие сработают.

Да, ребята, наука творит чудеса. Пустячок, казалось бы, а... Короче, газ из первой коробочки погрузил всех находящихся в особняке в крепкий и здоровый сон, после чего разложился в воздухе без остатка. Газ из коробочки номер два разбудил всех спящих, после чего повторил подвиг газа из коробочки номер один. Побочным эффектом второго газа были эйфория и стремление к общению. И все в одном флаконе. А теперь представьте себе, как чувствует себя русский человек, внезапно проснувшийся в великолепном настроении среди дорогих ему людей, да еще и за накрытым столом. Естественно, из полей тут же раздалось: «налей», и началось оно, русское веселье, бессмысленное и беспощадное.

Когда раздался звонок в дверь, дежурный, на секунду вспомнив, кто он есть, распахнул дверь. Его взору предстали семь дам, как говорится, не самого тяжелого поведения.

– А мы к вам, мальчики. Приглашали?

– Приглашали, – радостно ответил «мальчик» пятидесяти шести лет от роду. – Заходите, девчонки!

Вот тут-то всем и стало по-настоящему весело!

Сначала в милицию начали звонить жильцы из близлежащих домов и жаловаться на шум и стрельбу. Потом проснулись охранники из соседних офисных центров и тоже наябедничали в органы. Обиделись, видно, что их не позвали...

Милиция приехала достаточно быстро, через какие-то полтора часа после первого звонка. Журналисты и телевизионщики с двух каналов почему-то оказались на месте веселья сорока минутами раньше. Их всех охотно пропустили внутрь, предложили водки и даже охотно позировали со стаканами наперевес.

К приезду милиции барышни куда-то все подевались, а у «мальчиков» кончились силы, и они в очередной раз погрузились в сон. Когда менты увидели распахнутую настежь дверь оружейки, пулевые следы на потолке, стволы на полу... Короче, когда они все это увидели и журналюги с телевизионщиками все это запечатлели... Картина маслом, ребята, «Утро стрелецкой казни».

Один из вышеупомянутых журналюг, мерзко хихикая, сел в машину и достал трубку:

– Привет, Саня!

– И тебе.

– Спишь?

– Уже нет.

– Я твой должник.

– А то, – и Саня Котов пошел досыпать, сколько осталось.

А на следующее утро все без исключения «Орлы России» проснулись знаменитыми. О них писали газеты, упоминали в теленовостях. Вся Москва рыдала от хохота, глядя интервью зама генерального, оставленного на хозяйстве взамен угодившего на кичу Мартиросяна. Этот, прости господи, отставной замполит конвойных войск так забавно бормотал о «провокациях», необходимости «снять отпечатки пальцев» и «опросить понятых». Надо же, блин, какие есть, оказывается, провокаторы: напоили-накормили да еще и девками угостили. Кто бы нас так спровоцировал!

Лицензию у «Орлов» аннулировали, не приостановили, а именно аннулировали немедленно, прямо с утра в пятницу, не дожидаясь понедельника.

На ступеньках опечатанного особнячка весь день тринадцатого числа зимнего месяца декабря горько рыдал обосранный, в прямом и переносном смысле, полковник и орденоносец, герой страны Мартиросян. С утра в пятницу его выгнали из милиции, так как найденные у него в машине оружие и боеприпасы оказались учебными, а порошок – стиральным. Каждые пять минут безутешный Гайк Араевич хватался за трубку и начинал звонить всем подряд. И ему никто не отвечал.

Глава 32. Нравоучительная и печальная

Двенадцатого числа зимнего месяца декабря в четверг около восьми часов пополудни супруга выдающегося бизнесмена современности В. Г. Малыгина мадам Малыгина Валерия Игоревна возвратилась из SPA салона в скромное пятикомнатное семейное гнездышко на Остоженке. Не теряя попусту времени, дамочка быстренько заварила гламурненького зеленого чаю и уютно устроилась на диване перед плазменным телевизором во всю стену в ожидании начала бесконечного сериала, помогающего скрасить разлуку с любимым, работающим в поте лица супругом.

Не успели отмелькать на экране титры, как раздался телефонный звонок.

– Алло! – услышала тоскующая жена приятный мужской голос. – Здравствуйте! Могу я попросить к телефону Владимира Георгиевича?

– Муж на работе.

– Смотря что понимать под работой, – голос собеседника перестал казаться таким приятным. – Если б вы знали, мадам, как и где трудится ваш муж...

– Мне не о чем больше с вами разговаривать.

– А и не надо слов, – голос неизвестного собеседника сделался откровенно хамским. – Просто откройте почтовый ящик, там для вас посылочка.

– Не нужно мне никаких ваших посылочек, и вообще, я сейчас же звоню в милицию.

– Не думаю, что после всего увиденного вы захотите звонить именно в милицию. Впрочем, это ваше личное дело. Прощайте, приятного вам просмотра, – и неизвестный наглец (а кто еще?) повесил трубку.

Что делать? – самый главный русский вопрос. Что делать? Звонить в милицию? Звонить мужу? Звонить папе? Или... или там какая-то важная для мужа информация. «Я возьму эту посылку и отдам мужу, он разберется, он такой умный... Решено, я так и поступлю...»

В почтовом ящике лежал незапечатанный тонкий бумажный конверт. Придя домой, Валерия положила его в сейф, а сама села смотреть телевизор. Через некоторое время она обнаружила, что ее совершенно не интересует творящееся на экране действо, а очень хочется узнать, что же такое находится в конверте и нет сил ждать до вечера понедельника, когда вернется из командировки муж. В конце концов она не выдержала. Говорят, что любопытство сгубило кошку. В данном конкретном случае оно сгубило котяру. Впрочем, об этом позже.

В конверте находился DVD-диск и записка: «Приятного просмотра!».

Занимательным просмотр можно было назвать без всякого сомнения, приятным – вряд ли. Чуть больше часа провела у экрана несчастная супруга, чувствуя, как стремительно на ее голове вырастают громадные ветвистые рога. За это время ее возмущенному взору предстали четыре эпизода грехопадения ее любимого и, как она ранее считала, верного супруга с четырьмя разными особами женского пола и на редкость блядского вида.

Качество съемки было просто прекрасным, и несчастной рогоносице было совершенно ясно, что на экране не человек, похожий на ее мужа, а именно ее муж Владимир, мать его, Георгиевич собственной персоной, с энтузиазмом трахающий все вокруг себя! Но не это было самым омерзительным. Если бы этот подонок просто сопя трахался! Нет, он еще и много разговаривал с партнершами в перерывах между трахами.

В том числе и о ней, законной супруге. Причем называл ее не птичкой и не рыбкой, как она привыкла, а «тупой гусыней», «дурой набитой», «коровой» и так далее, еще менее ласково...

Валерия допила остывший чай, не почувствовав его вкуса, встала с дивана и направилась в прихожую к телефону. По дороге машинально остановилась у зеркала поправить прическу. В зеркале отразилось женское лицо, принадлежащее явно не гусыне и со взглядом уж точно не коровьим. Женщину с таким взглядом суперагент Никита обошла бы за километр и даже непревзойденный Бонд, Джеймс Бонд со всеми его лицензиями на убийство не решился бы обхамить у пивного ларька...

– Добрый день, дорогой.

– Извини, я немного занят...

– А мне глубоко насрать, много ты занят или немного. Через час ты должен быть дома.

– Ты хочешь сказать...

– Я ничего не хочу сказать, это распоряжение папы. Впрочем, ты всегда можешь позвонить ему и сказать, что приехать не хочешь.