Петр Катериничев - Любовь и доблесть Страница 37

– Вы предполагаете...

– Вот именно. Предполагаю. Кто-то позвонил Сытину по сотовому и отдал приказ или рекомендацию переориентироваться на красный автомобиль. И – указал примерный маршрут следования.

– Но откуда известно...

– Вагин, ты занимаешься своим делом, другие люди – своим. И совсем не обязательно для этого летать по ночному Княжинску зоркой совой! Человечек по моей просьбе проехал по предполагаемым маршрутам, порасспросил ночных продавцов да официанток кафе... В районе улицы Донцова «крузер» Сытина развернулся на сто восемьдесят и попылил за красной иномаркой с желтыми номерами, усек? Да не просто развернулся, а со скрипом, на скорости, и не просто попылил, а, невзирая на габариты, погнал, как сексуально озлобленный старый мамонт! Потом наш друг журналист устроил им гонку с преследованием на заводской окраине, увел Сытина на Георгиевское шоссе, где тот и обрел свой персональный со товарищи крематорий. Что скажешь, Вагин?

Серый Йорик только пожал плечами.

– Тогда я сам скажу. Кто мог отдать приказ Сытину?

– Вы.

– Верно. Но я такого приказа не отдавал. – Гриф благодушно смотрел на помощника, и Вагину стало под этим взглядом совершенно неуютно. Но и особой растерянности Серый Йорик не проявил: развел блеклые губы в оскале, который мог у него сойти за улыбку.

– Но и не я. Меня Сытин считал пустым местом.

– А ведь зря считал, а, Вагин? – Благодушие исчезло, теперь на Вагина смотрел волк, волк усталый, но оттого ничуть Не менее опасный, и то, что у него было вышколенное лицо офицера вермахта, доброты взгляду не добавляло. Вагин стоял, уставившись Грифу в надбровье, безучастно хлопал белесыми ресницами, и в жидких разводах его роговиц нельзя было прочесть ни страха, ни волнения.

Настоящий упырь!

– Я полагаю, – произнес он бесцветно и чуть вкрадчиво, – что Сытин мог пойти и на экспромт. Такой он был человек.

– Может быть, он был и вовсе зверь, только... С чего бы Эдичка решил гоняться за дипломатической тачкой, а?

– Сытину могли дать приказание от вашего имени.

– Кто?

– Люди, что смоделировали всю ситуацию и с Даниловым, и с похищением Головиной.

– Операция – единая заготовка?

– Несомненно.

– Цели операции?

– Головин, вы, возможно даже... президент.

– А вот этого произносить вслух не следует. Кому выгодно? Кто мог организовать?

Вагин вздохнул:

– Во-первых, сам Головин. Силами своей службы безопасности.

– Начало многообещающее. А во-вторых? Я? Или – ты?

– Сергей Оттович, у меня нет таких возможностей.

– Вот за что ценю тебя, Вагин, так это за ум. И за экстерьер. Ты выглядишь идеальным исполнителем, не способным родить ни одной конструктивной мысли. Но я-то знаю, что это не так.

– Сергей Оттович...

– Я не закончил. В нашей работе, а в твоей – в особенности, всегда возникает соблазн «раздвоиться». А то и «растроиться». Не делай этого, Вагин.

Серый Йорик улыбнулся невесело:

– Я слишком упорядочен, чтобы менять жизнь. Меня бы это тяготило.

– Люди лукавы и тщеславны. И каждый полагает, – к а ж д ы й! – что природа, Бог или обстоятельства ему недодали Что он заслуживает большего. И стремится компенсировать этот недостаток. Тщеславие, самомнение, зависть – вот родители предательства. Они создают весь непорядок в мире, я хочу, чтобы ты это понял, Вагин.

– Я понимаю, босс.

– Вот и отлично. Так кто, по-твоему, банкует в этой игре?

– Люди, играющие Данилова. Помимо нас. И вот что еще... Я бы сказал так: вполне возможно, Данилов только прикидывается «слепарем», на самом деле он прекрасно осведомлен и о самой игре, и о ее ставках.

– Ты меня радуешь, Вагин! Это даже не идея! Это – песня хора имени Григория Веревки! Со скерцо, адажио и болеро для хлюпающего унитаза! Все это очевидно. Я жду конкретики. И еще. Меня оч-ч-чень беспокоит один нюанс. Приказ Сытину мог отдать только я.

– Кто-то смоделировал ваш голос.

– Здраво. Но очень надуманно.

– Сергей Оттович, я имел в виду компьютерную имитацию.

– Для этого нужны хорошие технические возможности.

– Такие возможности...

– ...есть у Головина, Раковского, Реймерса, у нашей Службы безопасности, у всех российских, американских, немецких спецслужб, у личной охраны Муамара Каддафи, Саддама Хусейна и Билла Гейтса. Я не всех назвал? Продолжить? Вагин, будь попроще, и народ к тебе потянется. А что получается, если «попроще»? Мой порученец Вагин звонит в авто Сытину и от моего имени советует... А пока Эдичка раскидывает мозгами, а их у него было немного, появляется искомая красная иномарка, в Эдичке пробуждается основной инстинкт, и он – устремляется в погоню. Конец которой фатален. Итог: ненавистный Вагину Сытин мертвее грязи, насмешливый, язвительный Гриф – под занесенной карающей десницей Папы Головина, сам Вагин... Ну, это я еще не придумал, но ты-то просчитал, а, Сан Саныч?

– Вы мне не доверяете?

– Кто у нас когда кому доверял? Ну а в свете явившихся реалий, так сказать... Считай, фантазирую. Но могу и умишком сбрендить и решить, что все было именно так, как я только что талантливо изобразил. И тогда... Не будет ни игры в «веришь не веришь», ни идиотского в своем маразме телесуда с присяжными и с обязательной состязательностью сторон. В лучшем случае будет пуля в затылок, в худшем... От этого худшего даже меня дрожь пробирает. Так что ты – мужественный человек, Сан Саныч. Ну? Так что ты скажешь по существу? Или, говоря выспренним штилем, что тебя оправдает?

– По Данилову открылись новые обстоятельства, – монотонно и спокойно, словно стремясь тоном угомонить не в меру расшалившегося ребенка, произнес Вагин.

– Эко кучеряво сверстано! «Открылись обстоятельства». И в чем они?

– Данилов вовсе не тот, за кого себя выдает.

– А в том-то и дело, милый Вагин, что Данилов ни за кого себя не выдает!

Он прост, естественен и результативен. Если он гневается, то наш доморощенный газетный магнат чуть не писается в кресле, если грустит – то выглядит брошенным сенбернаром, если любит... – Неожиданно Гриф прервал эмоциональный монолог, спросил по-деловому, вздернув вверх брови:

– Так ч т о за новые обстоятельства?

Глава 31

Вагин пожевал тонкими губами, словно собираясь с мыслями для того, чтобы изложить очевидное своему несколько предубежденному боссу логично.

– Я получил установочные на Данилова. Он профессионал.

– Разве мы сомневались?

– Тут не совсем то. Данилов странный профессионал. Как внесерийный автомобиль, сработанный по спецзаказу. Навыки его весьма многообразны.

– Хватит прелюдий, Вагин. Что нашли? Кто слил информацию? Московские контакты?

– Нет. С информацией в Москве туго.

– Никому уже не нужны деньги?

– Нужны. Но не в камере Лефортово.

– Даже так?

– Все стало строже. Но я велел порыться в здешних архивах и обнаружил коротенькую справку. Данилов проходил стажировку в Крыму. В Гвардейской бухте.

– "Альфа"?

– Нет. Вот тут и начинаются несвязухи. Запросил у нашего человека информацию по управлениям и отделам республиканского ГБ советских еще времен.

– Здесь система прозрачней? – сыронизировал Гриф.

– Вовсе нет. Просто мы интересовались только базой в Гвардейской, дело совсем прошлое, сейчас там одни чайки да какой-то хлипкий туристический комплекс. И подчинялась она Москве. Запрос делали через дружественного депутата, архивисты не пожелали ссориться ни с нами, ни с этим прохвостом. Да и нарыть там ничего уже нельзя. Разве что историку.

– Но ты – нарыл?

– Лучше. Я отыскал человека.

– Из комитетчиков?

– Нет. За флотом был записан. Сейчас уже пожилой дядька, изрядно пьющий.

Жадный. Работал тогда в Гвардейской по обеспечению и тихонько постукивал на флотских в особый отдел, тот ему задницу прикрывал.

– Было от чего?

– Излишества всякие. То – спецназовскую форму налево, тогда это была крайняя редкость, похлеще всяких джинсов, то – барахлишко какое, что поновее, спишет да продаст.

Крысятник.

– Как ты замотивировал наш интерес к Данилову?

– Один из теневых лидеров организованной преступной группировки.

Разработчик.

– У твоего крысятника сомнений не возникло?

– Какой там! Радость на морде была «шире хари». Аж затрясся.

– С чего?

– Насолил ему Данилов крепко.

– Деньгами ты этого разговорчивого загрузил?

– А как же!

– Сколько?

– За все про все – штуку баксов. Плюс – пятьсот гринов суточные и командировочные. Итого сэкономлено сорок восемь тысяч долларов из выделенных вами на оперативное обеспечение разработки Данилова в Москве. – Вагин сиял.

– Куркуль ты, Вагин. Тебе бы интендантствовать где в дивизии – цены бы не было.

– В дивизии – нет. Проворуюсь, поймают, посадят. Лучше – в армии. А еще лучше – в округе.

– Там не поймают?

– Там не посадят. В дивизии, кроме шинельного-сукна и списанных «калашей», разжиться нечем. Значит, и поделиться тоже. А в округе... Пару генералов в долю, и можешь жить Ши-уншином-шахом-третьим до конца грез. В смысле – дней.