Клайв Касслер - Айсберг Страница 37

Рондхейм изучающе посмотрел на стоявшего перед ним человека, затем поставил бокал на стол и нажал кнопку телефона. Не произнеся ни слова, он взял свой бокал со стола и допил бренди до конца.

— Прежде чем я отвечу на ваши вопросы, товарищ Тамарезов, оглянитесь назад.

Русский, которого звали Тамарезов, обернулся. Вслед за ним обернулись и все присутствующие. Все, кроме Питта. Он смотрел прямо перед собой, в зеркало, где отражались несколько здоровых угрюмых мужчин в черных комбинезонах, которые внезапно возникли в противоположном конце комнаты. В их руках были автоматы AR-17.

Высокий, широкоплечий мужчина лет семидесяти, с острым взглядом голубых глаз на морщинистом лице подошел к Келли и взял его за рукав пиджака.

— Ты пригласил меня на сегодняшний вечер. Джеймс. Надеюсь, ты объяснишь мне все, что здесь происходит?

— Объясню. — Во взгляде Келли можно было заметить явное страдание. Он повернулся к гостям.

Медленно, очень медленно Келли, Рондхейм, фон Хаммель, Маркс и восемь других человек сгруппировались с одной стороны камина, оставив Питта и всех остальных гостей в полнейшей растерянности по его другую сторону. Питт заметил, что дула автоматов были направлены именно в их сторону.

— Я жду, Джеймс, — командным голосом произнес голубоглазый пожилой джентльмен.

Келли колебался, грустно поглядывая на фон Хаммеля и Маркса. Он ждал. В конце концов они одобрительно кивнули ему.

— Слышали ли вы когда-нибудь о «Хермит лимитед»?

Тишина в комнате стала напряженной. Все молчали, никто не произнес ни слова. Питт сосредоточенно вычислял, каковы шансы на побег. В результате он отказался от этой идеи, которая представлялась ему выполнимой менее чем на пятьдесят процентов.

— «Хермит лимитед», — продолжал Келли, — это международная организация, которая, однако, не занесена в реестры ни одной фондовой биржи, потому что управление ею отличается коренным образом от любого знакомого вам бизнеса. У меня нет времени вдаваться сейчас в детали ее функционирования, скажу только, что главная цель «Хермит лимитед» — добиться контроля, а затем завладеть Южной и Центральной Америкой.

— Невозможно, — закричал высокий черноволосый мужчина с заметным французским акцентом, — абсолютно немыслимо!

— Это, кстати, тоже хороший бизнес — воплощать невозможное, — парировал Келли.

— Но то, что вы предлагаете, — не бизнес, это политическое безумие.

Келли покачал головой.

— Безумие, может быть, но не захват политической власти с эгоистическими и бесчеловечными мотивами.

Он оглядел лица тех, кто стоял по другую сторону камина. На них было написано недоверие.

— Я, Джеймс Келли, — мягко произнес он. — За всю свою жизнь я заработал состояние более двух миллиардов долларов.

Никто из присутствующих не сомневался. Всякий раз, как «Уолл-стрит Джорнал» публиковал список наиболее богатых людей планеты, Келли его возглавлял.

— Богатство накладывает огромную ответственность. От меня зависит существование более двухсот тысяч людей. И если завтра я потерплю финансовый крах, это повлечет разорение многих от одного до другого конца Соединенных Штатов, не говоря уже о многочисленных компаниях в мире, которые зависят от моих субсидий. Но, как подтвердят и те джентльмены, которые окружают меня, богатство не гарантирует бессмертие. Мало кто из богатых упоминается в учебнике по истории.

Келли, когда он умолк, казался совершенно больным. Никто не произнес ни слова во время его монолога.

— Два года назад я начал задумываться о том, что я оставлю, когда я уйду. Финансовую империю, которую разорвут на части паразитирующие деловые компаньоны и многочисленные родственники, которые только и считают дни до моих похорон. Поверьте, джентльмены, это были достаточно безрадостные мысли. Тогда я придумал способ распределить мои капиталы таким образом, чтобы они принесли пользу человечеству. Но как? Эндрю Карнеги строил библиотеки. Джон Рокфеллер создавал фонды, поддерживающие науку и образование. Что же может принести самую большую пользу людям независимо от того, белые они, черные, желтые или красные. Независимо от их национальностей? Если бы я прислушался к моим эмоциям, я бы нашел легкое решение передать мои деньги Красному Кресту, Армии Спасения или одному из тысяч медицинских центров, университетов и так далее. Но достаточно ли этого? Поэтому я решил действовать в другом направлении — в том, которое будет оказывать длительное воздействие на миллионы людей в течение сотен лет.

— Итак, вы решили использовать капиталы для того, чтобы стать самозванным мессией для обнищавших латиноамериканских народов? — спросил Питт.

Келли одарил его снисходительной улыбкой.

— Нет. Вы ошибаетесь, майор…

— Питт, — подсказал Рондхейм. — Майор Дирк Питт.

Келли глубокомысленно уставился на Питта.

— Вы, случайно, не сын сенатора Джорджа Питта?

— Да. Я его заблудший сын, — ответил он.

Келли на мгновение застыл. Он повернулся к Рондхейму, но получил в ответ лишь каменное выражение лица.

— Ваш отец — мой хороший друг, — с усилием процедил он.

— Был, — парировал Питт.

Келли собрал все свое самообладание. Было очевидно, что его глубоко задевает все происходящее. Он опустошил свой бокал, налил еще один, чтобы собраться с мыслями, и продолжил:

— Играть роль Бога никогда не входило в мои намерения. Тот путь, который я выбрал, опирается в гораздо большей степени на расчеты, чем на человеческие эмоции.

— Компьютеры! — слетело с губ старшего друга Келли. — «Хермит лимитед» — это был проект по созданию компьютеров, над которым вы работали в нашем управлении обработки данных около двух лет назад. Я хорошо это помню, Джеймс. Вы закрыли комплекс полностью на три месяца. Отправили всех в оплачиваемый отпуск, что было совершенно не свойственным вам проявлением щедрости. Вы сказали, что используете оборудование для крайне секретного военного задания правительства.

— Я боялся, что вы сможете догадаться о моих замыслах, Сэм. — Впервые Келли назвал пожилого джентльмена по имени. — Но только системный анализ мог предложить эффективное решение той проблемы, которую я поставил. Вряд ли она сделала революцию. У каждого правительства есть свои мозговые центры. Космические системы, разработанные для наших ракет, результаты лунных исследований используют сейчас для всего, начиная от криминалистики и кончая совершенствованием хирургических методов. Запрограммировать компьютер так, чтобы выбрать страну или географический регион, наиболее подходящий для создания там контролируемых и развивающихся утопических отношений, оказалось не столь уж нереальной задачей, как можно себе вообразить.

— Это из научной фантастики.

— Мы живем в такое время, когда ежедневно сталкиваемся с научной фантастикой, — ответил Келли. Послушайте, джентльмены. Из всех народов мира, народы Латинской Америки лучше всего поддаются внешнему проникновению, во-первых, потому что они не сталкивались с иностранным вторжением уже более ста лет. Они были защищены стеной, построенной Соединенными Штатами, которая называется Доктрина Монро.

— Американское правительство будет иметь весьма туманное представление о вашем грандиозном проекте? — спросил высокий седовласый мужчина.

— К тому времени, когда его агенты смогут проникнуть в «Хермит лимитед», мы сможем подкрепить свои рассуждения серьезными аргументами, — сказал Келли. — Оно не станет препятствовать нам. Я даже предполагаю, что оно с готовностью предоставит нам зеленую улицу и даже возможную поддержку.

— Как я понимаю, вы не собираетесь это осуществлять в одиночку? — спросил Питт.

— Нет, — ответил Келли. — После того как я убедился, что программа сработала, я обратился к Марксу, фон Хаммелю, Бойлу и другим джентльменам, которых вы имеете честь видеть здесь и которые обладают финансовыми средствами для ее реализации. Они думают так же, как и я. Деньги должны быть использованы для всеобщего блага. Зачем умирать, оставив в банке солидный счет и несколько корпораций, о которых вскоре просто забудут, забудут, кто их основал и взрастил, пока они не достигли расцвета? Затем мы собрались вместе и основали «Хермид лимитед». У каждого из нас равная доля вложенного капитала, и каждый имеет равное число голосов на совете директоров.

— А откуда вы знаете — вдруг кто-то из ваших партнеров по преступлению станет более жадным и обманет одну или две страны в свою пользу — спросил Питт.

— Компьютер отобрал правильно, — без тени сомнения отозвался Келли. — Посмотрите на нас. Каждому — больше шестидесяти пяти. Сколько нам осталось? Один, два года, может быть, десять счастливых лет. Мы все бездетны. Значит, никаких наследников. Чего добьется любой из нас излишней жадностью? Ответ прост. Ничего.